Пегги Уэбб - Бабье лето
– Я не смогу. У меня много работы, за день я ничего не успею, календарь у меня полностью распланирован… и билетов на самолет, скорей всего, уже не купить. – Дыхание и отговорки иссякли одновременно.
– Значит, через два дня. Все отмени и собери чемоданы. Джинсы, свитера – чтобы можно было пойти в горы. И не нужно покупать билет. Я прилечу на своем самолете. – Он, казалось, предвидел все.
– Я еще не дала согласия, – упрямилась Вирджиния.
– Я буду в пять, и без тебя не вернусь, – серьезным тоном сообщил он, не обращая внимания на ее сопротивление.
– Ты меня похитишь? – удивленно осведомилась она.
– Нет. Но возьму в плен. В конце концов, я апач, – в очередной раз напомнил он Вирджинии и первым повесил трубку.
Вирджиния сразу подумала о множестве вещей, про которые хотела ему сказать.
– Не могу в это поверить, – вслух проговорила она, положила трубку, вскочила с кровати и принялась мерять шагами комнату. – Почему я не сказала ему «нет»? Почему я вовремя не повесила трубку? Почему я не…
И вдруг она словно обессилела. Присев на краешек кровати, Вирджиния спрятала лицо в ладонях.
– Боже мой! Не могу поверить, что я думаю о том, о чем думаю! – в отчаянии вскричала она.
Она сняла трубку и набрала номер.
– Джейн, ты в это не поверишь… – сказала она.
– Вирджиния?.. Послушай, тебе известно, который час?.. Вирджиния?.. Ты что, смеешься? – удивленно спрашивала Джейн, откровенно зевая прямо в трубку.
– Ты в это не поверишь, Джейн, – возбужденно произнесла Вирджиния.
– Ты уже это говорила. Во что? Во что я не поверю? – допытывалась подруга.
– Я улетаю в Аризону вместе с Болтоном, – сообщила Вирджиния.
– Я, разумеется, в это не верю, – вздохнула Джейн.
– Ну вот видишь. Я так и думала. Знаю, что это безрассудство, знаю, что я сошла с ума. Отговори меня от этого, Джейн, – потребовала Вирджиния.
– Какого черта! Тебе полезно развеяться. И почему бы не воспользоваться компанией премилого симпатяги, который перебросит тебя через плечо и увезет навстречу вечерней заре к своему вигваму или хижине, или как там еще называют жилища индейцев, – заговорила Джейн.
– Неужели? Ты серьезно? – удивилась Вирджиния.
– Да брось, ты же хотела получить мое благословение, верно? Оно у тебя есть… с условием, что ты не увлечешься им окончательно и не останешься у него? Ты ведь не собираешься этого делать, Вирджиния? – вдруг забеспокоилась лучшая подруга.
А что она собирается делать? Она сходила с ума от одной мысли, что снова увидит Болтона. Но больше всего она боялась пережить разлуку заново, поэтому Вирджиния сказала:
– Нет. Я не собираюсь дать себя увлечь, Джейн. Моя жизнь – здесь.
– Хорошо, что ты это чувствуешь. А сейчас спокойной ночи, я хочу спать, – закончила разговор Джейн.
– Джейн… подожди, – закричала Вирджиния в трубку. – Ты помнишь о завтрашнем обеде? Не уверена, что у меня найдется время… У меня ежегодное медицинское обследование, и все эти сборы… и я должна позвонить Кэндас и сообщить ей…
– Если полагаешь, что я позволю тебе сорвать все наши планы, то глубоко ошибаешься, – воспротивилась Джейн. – Увидимся ровно в двенадцать в «Ланч Банч», и там я надеюсь услышать все пикантные подробности о ночном звонке грозного воина из племени апачей. Что он сказал тебе, Вирджиния? Я не помню тебя в подобном состоянии.
Вирджиния засмеялась.
– Спокойной ночи, Джейн.
Он сказал, что любит ее. Но достаточно ли будет одной любви?
Последующие два дня Вирджиня то впадала в бурный восторг, то ее одолевали сомнения. Трижды она упаковывала, а затем распаковывала свои сумки. Она так часто звонила Джейн, что даже та наконец не выдержала:
– Ради Бога, Вирджиния. Если он так действует на тебя на расстоянии, то что же произойдет, когда он приедет? Может, вместо похода в горы тебе следует совершить экспедицию в тундру или порыбачить в Финляндии?
– Ты так думаешь? – с сарказмом спросила Вирджиния.
– Совершенно верно, – подтвердила Джейн свои наблюдения.
Без пятнадцати пять Вирджиния сидела на качелях у парадного крыльца, одетая в черные джинсы и белый свитер с высоким воротом, напряженно вглядываясь в подъездную дорогу в надежде увидеть там автомобиль. Ее сумки ждали прямо за дверью.
Без десяти пять она решила, что выглядит глупо – пылающая от страсти женщина средних лет в ожидании своего молодого симпатичного любовника, – поэтому подхватила сумки и взбежала наверх по лестнице, чтобы сложить их в шкаф. Вдруг она увидела свое отражение в зеркале.
– Я выгляжу, как старая ворона, – вслух произнесла она и принялась стаскивать с себя черные джинсы. Схватив голубые, белую блузку и ярко-красный хлопчатобумажный пуловер, она в нерешительности застыла у шкафа.
Но вдруг Вирджиния встепенулась: что же будет, если он придет и застанет ее наверху в нижнем белье? Он сразу решит, что у нее определенные намерения. Она так спешила, что неправильно застегнула блузку, и ей пришлось застегивать ее заново. Когда она закончила, то находилась почти на грани нервного срыва.
Внизу, в гостиной, пробили дедушкины часы. Уже пять.
Она сбежала по крутым ступенькам в гостиную и села за пианино. «Clair de Lune» всегда действовала на нее успокаивающе. Она надеялась, что не успеет доиграть до конца, как Болтон уже позвонит в дверь.
Она дважды сыграла полностью всю пьесу, а он все не появлялся. Опаздывать было не в его правилах. Вирджиния выглянула в окно, затем вышла на парадное крыльцо и, прикрыв ладонью глаза, посмотрела на дорогу. Но на дороге ничего не появлялось: ни машины, ни воина из племени апачей на вороном мустанге, ни даже клубов пыли.
Она позвонила на пост охраны у главных ворот.
– Я ожидаю Болтона Грея Вульфа. Он уже проехал? – с нетерпением спросила она.
– Нет, мэм. Он пока не проезжал, – прозвучал равнодушный ответ.
– Вы уверены? – забеспокоилась Вирджиния.
– Мисс Вирджиния, после полудня здесь не было ни души, – ответил охранник.
Она хотела было попросить Джима позвонить ей, когда Болтон приедет, но затем передумала. Если Болтон Грей Вульф ее подведет, то не стоит, чтобы кто-нибудь подозревал, что она сидит в своем первоклассном доме и дожидается звонка – даже если это Джим, который мог подраться из-за оскорбительного слова в адрес женщины, предоставившей ему работу после позорного изгнания из полиции. Ложно обвиненный в получении взяток от распространителей наркотиков, он не только переживал из-за несправедливости и позора, но почти нищенствовал, когда Вирджиния предложила ему работу.
