В шаге от любви (СИ) - Крымова Вероника Васильевна

Белка, правда, настаивала, что стоит найти его биологического отца и сообщить, но я, признаюсь, не была так уверена в необходимости подобного шага.

А ведь какая–то женщина могла родить ребёнка от Костика!

Мысль ошарашила. Если перепутали материал, может, ещё одна семья в беде. И я обязана разобраться во всём и помочь им.

Домой к маме приехала с тортиком и улыбкой на лице, но мама — это мама, потому сразу усадила меня на кухне, налила чаю и потребовала: «Рассказывай, почему на тебе лица нет».

Пока сын спал, я рассказала ей новость века и даже не зарыдала ни разу. Видимо, ниагарский водопад иссяк ещё в кафе и новые запасы воды ещё не поступили.

— Варя сказала, что мы обязаны найти отца ребёнка и сообщить ему. Не важно, какое решение он примет, но это будет честно. Я ещё подумала, что, наверное, стоит сообщить и той паре, которая попала так же, как мы. Как думаешь, мам?

— Я думаю, что пока ты улыбаешься и собираешься что–то делать, всё в порядке. Главное — не раскисай. Мы с тобой. Может, у меня всё–таки поживёшь?

— Не, ма. Систер дома работает в любое время дня и ночи, ей не так помешает младенец, а тебе как на работу ходить после бессонных ночей? Да и она уже подтвердила, комнату приготовила. Не волнуйся, Белка тоже возьмёт меня на поруки и не даст грустить. Единственное, ты сможешь сидеть с Данечкой иногда? Мне придётся выйти на работу.

— Ой, да ну какая работа? — Мама всплеснула руками. — Что мы тебя с внуком не прокормим, что ли?

— Нет, мамуль, я так не могу и не хочу. Я прилично зарабатываю, выйду из декрета, деваться некуда. Может, удастся договориться частично из дома работать, шеф прямым текстом предлагал удалёнку, только до декрета я отмахнулась, а вот оно, как вышло. Посмотрим. И будем надеяться, что всё получится.

— А медицинский центр, где вы всё это делали, наказать можно? Припугнуть судом, так, может, хоть денег тебе подкинут? — предположила мама.

— Я съезжу туда, но не уверена, что это поможет. Лучше буду рассчитывать на себя и на вас, а не на чужих людей.

— Это правильно. Эх, говорила я тебе, что не по–человечески это — через медиков беременеть, но мать ведь никто не слушает, — вздохнула мама в стотысячный раз.

— Тогда не было бы Данечки.

— Тоже верно. Хоть что–то нам хорошее досталось от этих белоручек Корбутов. Хотя и не от них. А знаешь, Лизонька, я даже рада, что Данечка — не сын твоего Костика! — выдала мамуля. — Генетика, скажем честно, не фонтан.

— Уже не моего, мама.

— Вот и хорошо, что не твоего. Тебе нужен нормальный мужчина. Настоящий, а не этот юбочник.

— Не начинай. И про нормальных мужчин я тоже пока слышать не желаю.

Я подошла к колыбели сына. Красивый. Невероятно красивый ребёнок, даже несмотря на то, что родился не так давно, а уже видно. Всмотрелась в черты лица, оценила ушки, маленькие пальчики на пухлых ручонках, приподняла пелёнку, которой он был укрыт, полюбовалась сладенькими пяточками.

Данечка действительно был совсем не похож на Костю. Ни капли. И не будет, как оказалось, не перерастёт, как бывает.

Но это мой ребёнок! И я буду любить и оберегать его. И всё же найду его настоящего папу. Не хватало ещё, чтобы мой сын в будущем случайно женился на своей сестре, допустим. Мало ли, всякое в жизни бывает.

Как ни хотелось прорыдаться и забыться, а время поджимало. Жить неделю с предателем своей семьи не хотела. Да и вообще, видеть не могла и не желала. Муж, называется! В горе и в радости, в богатстве и бедности.

Если на то пошло, мы обратились в центр репродукции из–за него. У меня со здоровьем всё прекрасно, а вот его «головастики» по большей части бракованные и ленивые. Так что и вина — на нём. Я сделала так, как нужно было для семьи. Так что чувства вины не испытывала и не собиралась. А вот Костик!

Не успела я вновь накрутить себя и разволноваться, как прилетела Белка. Может, мама ей позвонила, не знаю. Только вот расстраиваться и выносить себе мозг мне уже никто не дал.

— Всё, Лиза, убирай это кислое выражение с лица! — распорядилась подруга. — Ты со своим Костиком столько времени потеряла, все остальные минуты твоей жизни теперь будут счастливыми и радостными. Только за вещами съездим, швырнём в лицо этому недоверчивому идиоту ключи от квартиры и, громко хлопнув дверью, чтобы по всей квартире трещины пошли, уйдём с гордо поднятой головой. Ты давай, не смотри на меня так, переодевайся иди. В джинсы и маечку более откровенную, пусть Мегера сдохнет от…

— Варенька, — укорила Белку мамуля.

— Простите, тёть Лид, — тут же извинилась та, но оборотов не сбавила, поторопила меня: — Давай, собирайся скорее, я пойду гляну на Данечку.

Ребёнка она, конечно, разбудила, потом ворковала и нянчилась с ним, мы же с мамой собирали подходящие для переезда сумки. В суматохе и круговерти было не до слёз, а уж потом, когда сели в машину Варвары и та заявила, что никуда мы переезжать сейчас не будем, а направимся сразу в больницу, где мне делали инсеминацию, так и вообще только и оставалось, что отговаривать эту сумасшедшую.

— Варя, да они нас пошлют и всё, — убеждала я подругу. — Представь, так лопухнуться. Уверена, там даже через суд ничего не удастся разузнать, они наверняка, как только узнали о случившемся, сразу подчистили все данные.

— Это если через суд. А если не через суд, а умно, по–женски, то всё получится, — не слушала меня Белка.

Её новенькая машинка остановилась на парковке клиники. Я вздохнула. В случае с моей лучшей подругой сопротивление бесполезно. Вечный двигатель в юбке, активная, яркая, энергичная и позитивная до невозможности Белкина Варвара производила на людей незабываемое впечатление и заставляла плясать под её дудку одним взмахом ресниц. Да и как такой откажешь?

— Ладно, давай попробуем. Но это абсурд.

— Абсурд — это сдаваться без боя, Лиза! — с апломбом заявила мадемуазель Танк. — У них нет шанса.

Мы часто выезжали на харизме Белки, но медицинский центр — крепкий орешек, и я не представляла, что она отчебучит, чтобы его «разгрызть».

— Добрый день, — с порога поздоровалась моя подруга, подходя к стойке администратора.

Я нервничала, пытаясь держать себя в руках, облизнула пересохшие губы, назвала свое имя и попросила о встрече с Дмитрием Вороновым, врачом, который делал мне инсеминацию. Мы выбрали его исключительно из–за хороших отзывов и безупречной репутации, которые, как оказалось, совершенно ничего не значат.

— У вас назначено? — равнодушный голос девушки–администратора чеканил каждое слово.

— Нет…

— Дмитрий Федорович, не принимает без записи, — перебила она меня. — Могу предложить вам…хм…в следующем месяце есть окно, двенадцатого числа…

— Так, дамочка, вы наверно не поняли, — Варя бесцеремонно вмешалась в разговор. — Дмитрий Федорович нас ждет, ох, как ждет!

— Но позвольте…

— А не позволю. Если он сейчас же нас не примет, в следующий раз мы приедем сюда с полицией.

— Что вы… — девица побледнела и схватилась за трубку телефона. — Да я сейчас охрану вызову.

— Вот же курица! — резюмировала Варя и развернулась ко мне. — Пойдем Лизок, в каком кабинете принимает этот горе–гуру?

— В двадцать шестом, — тихо сказала я.

— Отлично.

Она подхватила меня под руку, и мы направились вверх по лестнице. Добравшись до второго этажа, свернули в узкий коридорчик и оказались прямо перед нужной дверью.

— З—здрасьте! — Белка бесцеремонно толкнула ее и затащила меня внутрь кабинета. У доктора в этот момент сидела пациентка, она нудно перечисляла качества, которыми должен обладать донор спермы.

— Обязательно харизма, — манерно растягивая слова, говорила она. — Бешеная харизма, как у восточных мужчин, но сам чтобы был блондин. Вы слышете меня?

— Безусловно, — кивал врач. Со скучающим видом.

При виде нас он заметно оживился, взгляд заинтересованно скользнул по моей подруге и, метнувшись ко мне, тут же потух.

— Что…я…кто вас пустил? — выдавил он из себя.