Кира Витковская - Cемейные узы не в счет
– Так, Марк, не сиди тут. Время – деньги…
– А деньги любят счет, я знаю, – откликнулся Марк.
За чаем, разговорами и шутками прошло полтора часа. В машине начался допрос.
– Так, мелкие, спрашиваем для ясности. Пиво пьете?
– Нет, – в один голос ответили Катя и Ксюша. Катя просто не отважилась признаться, Ксю ответила честно – она пиво не любила.
– Слабо, девчонки, слабо, – заценил Марк. – Ну, а джин-тоник или вино?
Катя промолчала, Ксюша покивала головой из стороны в сторону, словно говоря: "Может, да, а, может, нет…"
– Курите?
Ксеня знала, что Марк курит уже давно. И потому честно ответила да, но о сестре не сказала ни слова.
– Хорошо,– одобрил Лешка. – А мама знает?
– Нет.
– Это уже не так хорошо… А ты, Катюш?
– Я не курю,– солгала Катька.
– А насчет мальчишек как? Зажигаете?
– А то как же!– ответила Ксения.
– Теперь уточняю. Что значит это твое пожатие плечами насчет джин-тоника? – спросил Марк.
Ксюшка джин-тоник в жизни своей не пробовала, но предполагала, что он вкуснее пива.
– Ну… в общем, я его пью, – пошла она ва-банк. Не хотелось выглядеть слишком примерной. Не написано же у нее на лбу вранье.
– Ну, а пиво тебе чем не угодило?
– Не знаю. Но я его не уважаю, горькое слишком…
– Ага, напилась когда-то, видно, теперь и смотреть не хочется… – усмехнулся Леша.
– Ну, джин-тоником тоже можно здорово наклюкаться! – сказал Марк.
– У тебя никак в этой области большой опыт! – засмеялась Ксю.
– А как же!
Марк приопустил стекло на дверце и закурил. Ксеня сняла куртку и бросила ее назад, рядом с рюкзаком. Внимание ее привлекла бутылка минеральной воды "Дарида", лежащая между передними сиденьями. Девушка взяла ее в руки, намереваясь попить.
– Осторожно, вдруг там спирт… – подколола Катя. Ксюша отвернула пробку, понюхала горлышко, затем глотнула чуть-чуть, потом сделала большой глоток, подождала…
– Хорошо пошло, не будь мой батя алкоголик! – глубокомысленно заявила она. Секунды три все молчали, переваривая информацию, и дружно взорвались хохотом.
2.
Леша и Марк уехали, оставив Ксению и Катерину на попечение бабушки и дедушки. Велели ждать прихода папы и готовиться к девяти к походу на танцы. "Ну что ж, танцы, так танцы!"– подумала каждая из девчонок, направляясь в свою комнату. Вообще, это была одна комната, только разгороженная шкафами на две. Катька сразу бросилась на кровать – отдохнуть, полежать. Ксюша села, поставила на колени рюкзак и стала вынимать то, что ей могло пригодиться: расческу, косметичку, дезодорант, маникюрный наборчик и помимо всего прочего – дневник.
Время наедине дневником пролетело быстро. Было начало четвертого, а приехали в неполных два. «Безобразие! – подумала Ксюша. – Я здесь уже полтора часа, а еще ничего не видела!"
Когда проезжали по городу к дому бабушки, Лешка словно нарочно выбирал улицы, где ни Катя, ни Ксюша не были, а Марк еще издевался, поминутно спрашивая, не узнали ли девчонки места.
Ксю заглянула к сестре, собираясь позвать ее побродить по старым, памятным местам. Катя спала, обхватив рукой подушку, прямо в одежде. Ксения с минуту постояла над ней и вышла. Придется идти одной.
Когда-то давно Ксюша, Катя и их родители жили в доме бабушки. Потом от швейной фабрики, где работали родители, их семье дали общежитие.
Три года, проведенные там, Ксюша вспоминала как самые счастливые. Не дворец, конечно, но никто не распоряжается и над душой не стоит. А детям вообще приволье было. На территории фабрики собиралось много ровесников Ксюши: двоюродная сестра Таня и ее одноклассники, живущие неподалеку. Сторожа их компанию не гоняли, поскольку на фабрике работал хоть один из родителей каждого.
Потом Ксюша, Катя и их мама решили оставить отца и уехать. Вернее, решила мама, но девчата сами прекрасно понимали, что так жить дальше невозможно. Мама и папа всегда смотрели в разные стороны, и разного добивались. А когда он запил, так и вовсе жизнь стала кошмарной. Его никто не мог остановить, он часто не ночевал дома, не приносил деньги – а если приносил, то большую часть вытаскивал обратно. Это до чего же надо дойти, чтобы красть у своей семьи, у детей! А сколько раз Геннадий пугал всех, говоря, будто покончит с собой! Ксю никогда не забыть, как однажды он сказал:
– Послушаю в последний раз "Дальнобойщика" и пойду утоплюсь!
Семилетняя Ксюша поверила, что он, на самом деле, так сделает, сильно испугалась и не спала всю ночь после того, как отец ушел. А на следующий день он вернулся, как ни в чем не бывало!
Поэтому переезд в Барановичи к бабушке, маминой маме, значительно облегчил жизнь и Ксене, и Кате. О матери и говорить нечего – она словно гору с плеч сбросила, расцвела, похорошела, занялась собой и своей внешностью… Отец же остался в Березино, у своих родителей. Пить он не бросил.
Теперь трудно сказать, правильное ли решение приняла Ирина-мать Ксюши и Кати. Но это был единственный выход, который она видела. Ксю не возражала бы, если бы мама вышла замуж вторично или завела себе любовника. Она даже хотела этого – ведь они с Катей рано или поздно выйдут замуж или просто переедут, а мама одна останется… Но Ира не собиралась никого заводить, она даже с Геннадием не развелась, хотя сходиться с ним снова тоже не собиралась. И он тоже в этой области инициативы не проявлял. Так и жили – не вместе и не врозь.
Ксюша отмахнулась от накативших грустных мыслей. Она не грустить сюда приехала! Девушка огляделась по сторонам. Если бы не знала, что это улица Мультана, то догадалась бы с большим трудом. Некоторые дома перекрасили, некоторые покрыли кирпичом, некоторые огородили другим забором… Да и в силу оптического обмана детских глаз Ксения помнила улицу более широкой, а не такой, как теперь. Мягко говоря, не привычно.
Ксюша свернула в переулок, тот самый, куда ребенком так часто приходила играть. Катя больше дружила с одноклассницами и ходила играть к ним домой, а Ксю все время была здесь, чаще всего у Тани. Домой к двоюродной сестре Ксюша решила пока не заходить, просто остановилась ненадолго у калитки (двор Тани имел два выхода: в переулок и на фабрику, к Ксюшиному общежитию). Затем пошла по косогору вниз к реке. Там тоже остановилась ненадолго, глядя на другой берег. В плеске прибрежных волн, казалось, шумело время, шелестели крыльями пролетевшие года. Не так, кажется, и давно Ксюша плескалась в воде у берега. И плавала с Таниной соседкой Любой на другой берег за козами на лодке. А сколько корабликов-секретов с желаниями, отправленных Ксеней, уплыло по этим волнам вдаль! А теперь Ксю снова здесь, спустя шесть лет. Немыслимо!
Ноги, когда-то хорошо знающие тропки через грязь, легко вспоминали свои прежние навыки. Ксю, не отрываясь от мыслей, только приподняла края джинсов и пошла напрямки, намереваясь если не пройти на территорию фабрики, то хотя бы взглянуть на нее вблизи. Кто-то ей говорил, что вход на территорию теперь запрещен, потому она и предпочла попасть туда потихоньку.
