Джули Гаррат - Непостоянное сердце
Он выхватил из рук девушки ножку от кровати, задев костяшками пальцев мягкую ткань футболки чуть ниже груди, и стал сосредоточенно вворачивать ее в раму напротив первой.
— Помочь перевернуть кровать? — спросила Серена, опускаясь на колени.
— Сам переверну. — В пальцах ощущалось жжение от случайного прикосновения к ее футболке, а когда она чуть наклонилась вперед, он уловил тонкий аромат ее духов, смешанный с запахом ее тела.
— Тогда я пошла вниз. Извини, что не смогу напоить тебя чаем. Мы еще не обзавелись чайником.
— Серена… подожди…
Холт взял ее за плечо, внезапно осознав, что не может позволить ей просто встать и уйти.
— Да?
Девушка настороженно смотрела на него, готовая в любую минуту отпрыгнуть в сторону.
— Пожалуй, я все-таки не откажусь от твоей помощи. Не возражаешь?
— Конечно, нет!
Она поднялась с пола, и ладонь Холта соскользнула с ее плеча. Не дожидаясь, пока Серена ухватится за кровать, он с легкостью поднял раму и перевернул изголовьем вверх.
— Значит, моя помощь так и не понадобилась? — чуть задыхаясь, рассмеялась девушка.
При звуке ее низкого, чарующего голоса Холт сразу вспомнил их свидания в далекой юности, когда обоим было так хорошо вдвоем. Проклиная себя за то, что не предъявил на нее права, когда имел такую возможность, он выпрямился и посмотрел на Серену. Она стояла по другую сторону кровати. Как она может сохранять столь спокойный, невозмутимый вид, когда он весь горит от желания обладать ею?
— Пойду помогу Райану. Он сам ничего не умеет. Даже картину на стену не может повесить без…
Серена осторожно обошла кровать, направляясь к выходу. Ей предстоит пройти мимо него, осознал Холт.
Снизу донесся голос Марка. Холт, неожиданно задрав ногу, пинком захлопнул дверь и прислонился к ней спиной. Серена остановилась перед ним.
— Холт? — Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, но без испуга. Однако он видел, что она настороже.
— Серена!
— Эй, в чем дело? — спросила девушка задыхающимся голосом, будто до этого долго бежала. — Что ты задумал?
Он протянул к ней руку, но она отступила на несколько шагов.
— Серена, — повторил он тише. — Нехорошо это… ты и он…
— Холт! Замолчи! Не говори того, о чем после будешь сожалеть, — предупредила Серена.
— Тогда скажи, что я тебе безразличен.
— Нет! — выдохнула она, качая головой.
Дверь за спиной у Холта затряслась.
— Я принес плетеный стул… — послышался жалобный голос Марка.
— Оставь его на лестнице, — отозвался Холт. — Здесь кровать дверь прижимает. Пока не могу сдвинуть.
Марк опять потащился вниз. Серена пристально смотрела на Холта. Видя, что она не двигается, он оторвался от двери, подошел к ней и обнял. Она закинула назад голову, по-прежнему не сводя с него глаз.
Он внезапно нагнулся и прижался к ее губам, крепко притянув к себе, чтобы она чувствовала, как страстно он ее желает. В настоящий момент часть его тела, требовавшая удовлетворения, была ему неподвластна.
Серена не противилась. Она прильнула к нему, натянулась, как струна, покорно отвечая на его ласки. Ее губы раскрылись под натиском его жадных губ, ищущих наслаждения. Рука Холта скользнула ей на талию и нырнула под футболку, надетую на голое тело.
Девушка тихо застонала. Он нащупал ее грудь — она была без бюстгальтера — и провел пальцами по нежной упругой округлости, которую затем заключил в ладонь, поглаживая затвердевший сосок. Она судорожно вздохнула. Пылая возбуждением, он оторвался от ее лица и вдавился губами в выемку на гладкой белой шее. Его страсть к этой женщине не знала границ. Все желания, когда-либо владевшие им, сейчас полыхали в нем единым всепожирающим пламенем, которое всегда разжигала ее близость. Он грезил о ней, тосковал, но никак не был готов к этой жгучей физической боли, раздирающей все его существо от того, что он вновь держит ее в своих объятиях, — держит в своих объятиях, зная, что она принадлежит другому.
В дверь опять заколотил Марк. Холт вскинул голову. Серена прислонилась лбом к его груди, цепляясь пальцами за кожаный ремень на его джинсах, будто искала опору…
— Ты еще не собрал кровать?
Холт затрясся от хохота. Серена тоже тихо засмеялась.
— Над чем вы там хохочете?
— Над кроватью, — отозвался Холт, взяв себя в руки. — У нее только три ножки.
Серена зажала ладонью рот, корчась от смеха.
— Три ножки? — воскликнул Марк.
— Да! Сходи посмотри, может, в грузовике одну забыли, ладно?
За дверью наступила тишина, затем послышались удаляющиеся шаги Марка и меньше чем через минуту его визгливый голос:
— Ты что, издеваешься надо мной, да?
К этому времени Серена уже оторвалась от Холта и поправляла футболку, взмахивая головой, чтобы привести в порядок растрепавшиеся волосы.
Холт, с трудом обуздав свою страсть, приоткрыл дверь.
— Точно, Марк, издеваюсь.
— Ты заставил меня таскаться по этой чертовой лестнице просто ради забавы?
Лоб Марка покрылся испариной.
— Извини! — пожал плечами Холт. — Это была всего лишь шутка. Я и подумать не мог, что ты побежишь искать ножку, зная, что всего пять минут назад мы втащили наверх полный комплект.
Серена торопливо отошла к кровати и, когда Марк просунул в дверь голову, она уже сосредоточенно работала отверткой.
— Так он сачкует, что ли? — поинтересовался Марк, подозрительно глянув на Холта.
— Сачкует, — рассмеялась в ответ девушка. — Взвалил на меня всю работу, а сам прохлаждается.
— Так и есть, — кивнул Холт и, бросив взгляд на Серену, добавил: — Она не оставила мне выбора. Эта дама при желании может быть очень настойчивой.
Глава 9
Серена остановила автомобиль на берегу моря у маленькой кейндейлской часовни, построенной более ста лет назад. Здесь уже стояли с полдесятка машин, а из самой часовни доносилась органная мелодия гимна моряков, столь любимая обитателями Кейндейла, испокон веков живущими у моря.
Вместе с Райаном она вышла из машины. Сердце болезненно защемило. Зря она привезла сюда Райана, ведь со дня гибели Дона прошло еще так мало времени. Правда, Райан сам настоял сопровождать ее на поминальную службу, хотя и не был знаком с Максом. Когда хоронили Дона, он лежал в больнице и не мог попрощаться с отцом. Дай Бог, чтобы эта служба всколыхнула в нем не очень много печальных воспоминаний.
Скромный интерьер старой часовни сегодня украшали композиции из цветов. Мари, стоявшая у самого входа, приветствовала каждого, кто пришел почтить память Макса. Свободных мест уже почти не оставалось.
