Мэри Патни - Что осталось за кадром
- Но мы будем стремиться друг к другу каждую свободную минуту. - Он поцеловал ее грудь, чувствуя, как напрягся сосок под его губами. - Может быть, ничего не выйдет, но лучше рискнуть, чем ничего не делать.
Неделя, проведенная вместе, помогла ему узнать, что доставляет ей наибольшее удовольствие: как прикоснуться, поцеловать, пробудить в ней желание и каким образом утолить его.
Она прошептала хриплым, чужим голосом:
- Если ты действительно этого хочешь, хорошо, Кензи, я выйду за тебя замуж.
Всего десять минут потребовалось, чтобы оформить брачное свидетельство, ну и еще тридцать пять долларов наличными. Здесь, в административном центре индейского графства в маленьком городке Рено, расположенном в штате Невада, процесс был бы еще быстрее, если бы женщина-регистратор не узнала их.
- О Господи, да это же Кензи и Рейн! - воскликнула женщина, переводя взгляд с одного на другого.
Кензи подавил нетерпеливый вздох.
- Вы абсолютно правы… Не могли бы вы посоветовать нам какую-нибудь церковь в округе, где нас обвенчают без задержки?
- О, конечно, всего в двух милях отсюда есть маленькая церковь… Я позвоню и спрошу, смогут ли они организовать венчание, - отвечала дама.
Церковь могла не только совершить обряд. В красивой пристройке в викторианском стиле был маленький магазинчик, где можно приобрести цветы и кольца. Под любопытными взглядами мужа и жены - владельцев заведения Рейн выбрала дивный букет белых роз, перевязанный серебристой лентой. Она сама выглядела такой же бледной, как эти розы, но глаза светились счастьем и возбуждением.
После того как они подобрали кольца, все было готово. Воспоминания Кензи о церемонии были скудны, кроме того что он смертельной хваткой сжал руку Рейн, боясь, как бы она не передумала. Это был наиболее безрассудный поступок, какой он когда-либо совершал. Но он никогда ничего не хотел так сильно.
Голосом, резонирующим в высоких сводах, священник произнес:
- Я объявляю вас мужем и женой.
В легком зеленом платье, которое она надевала на вечеринку в Лондоне, Рейн выглядела потрясающе. Такой красивой невесты Кензи не доводилось видеть. Но она вся трепетала, когда он поцеловал ее. Обняв ее, он нежно поглаживал блестящие янтарные волосы, пока она не успокоилась.
- Мы сделаем это, Рейни. Потому что оба хотим этого.
Улыбнувшись дрожащими губами, она подала ему руку, и они вышли из церкви навстречу репортерам и зевакам. На улице собралась целая толпа. По-видимому, дама из административного центра и настоятель церкви успели обзвонить репортеров на радио и телевидении, а также своих друзей и знакомых.
Проклиная свою известность, Кензи обнял жену за плечи, прокладывая путь через толпу к машине.
- Вы неправильно задаете вопрос. Нужно было бы спросить, как мне удалось уговорить самую прекрасную и умнейшую женщину в северном полушарии стать моей женой, - отвечал он на ходу одному из репортеров. - А ответ простой - мне сказочно повезло.
Рейни ахнула, когда особенно наглый газетчик, пробиваясь к Кензи с микрофоном в руках, оттолкнул ее в сторону, при этом смяв букет, который она прижимала к груди.
- Где вы прятались всю неделю?
Не видя причин отвечать на грубость, Кензи оставил вопрос без внимания и обратился к журналистке с более деликатными манерами. Толпа стояла перед ними стеной, Рейн не знала, как быть дальше. Кензи, чей опыт общения с прессой был гораздо больше, расчищал дорогу свободной рукой, исподтишка отпихнув в сторону нагрубившего репортера.
- Не останавливайся, - шепнул он Рейн. - Если мы задержимся, нам от них не отделаться.
Она кивала, пытаясь ответить на вопрос, как им работалось вместе в «Пурпурном цветке». Когда им удалось пробраться к машине, вдруг откуда ни возьмись над их головами поплыло облако мыльных пузырей: проделка молоденьких фанаток, хохочущих от радости при виде своих кумиров. Кензи открыл дверцу машины и, подтолкнув Рейн вовнутрь, мгновенно запер ее.
Его так и подмывало рвануться с места, не обращая внимания на окружавшую их толпу, но опыт подсказывал, что малая доля внимания сработает лучше. Прежде чем сесть в машину, он обратился ко всем присутствующим своим красивым, хорошо поставленным голосом, как мог бы обратиться в театре к галерке.
- Леди и джентльмены, это особенный день для меня и Рейн. Я надеюсь на ваше понимание…
Тем самым обезоружив репортеров, которые позволили Кензи медленно тронуться с места, он повернул за первый же угол и колесил по улицам, пока не убедился, что их не преследуют.
Когда они отъехали на безопасное расстояние, он взглянул на жену. Рейн с грустью смотрела на помятый букет, в лице не было ни кровинки.
- Что мы сделали, Кензи? - спросила она и продолжила низким глухим голосом: - Как мы на это решились?
- Надеюсь, мы поступили правильно. - Он взял ее руку и поднес к губам. - Спасибо, что вышла за меня, Рейни. Жена.
Она робко улыбнулась ему:
- И так будет и дальше?
- Нет. Просто мы последняя сенсация и куда менее интересны как супружеская пара, чем каждый поодиночке. Вот увидишь, скоро мы надоедим всем.
- Надеюсь. - Они выдержали первое боевое крещение совместной жизни. Но уже никогда не смогут испытать то беззаботное чувство радости, которое снизошло на них на калифорнийском побережье.
Ночи в Нью-Мексико становились все холоднее. Кензи поежился и вернулся в комнату. Было бы куда лучше, если бы он и Рейни никогда не женились. Но что касается его самого, он ни о чем не жалеет, несмотря на боль потерять ее. Лучше такая мука, чем пустота.
Глава 11
Разумеется, когда приехал Маркус Гордон, все пошло кувырком. Грузовик с камерами сломался по дороге к месту съемки, застряв надолго, а когда наконец появился, намеченную на утро сцену пришлось отложить, так как на небо набежали тучи и стал накрапывать дождик.
Тогда Рейн решила заняться эпизодом, который предстояло Снимать двумя днями позже, но выяснилось, что Шариф еще не выучил текст. Поклявшись, что это больше не повторится, он попросил час времени и скрылся в своем вагончике зубрить роль. Снова отсрочка.
График съемок, который она заранее старательно продумала, трещал по швам. После экстренного совещания с оператором, ассистентами и художником фильма родилась новая последовательность сцен, которая, как казалось, не должна вызвать проблем. Но к тому времени, когда все было продумано, оказалось, что снимать эпизод Шарифа поздно.
Маркус спокойно наблюдал за всем, ни во что не вмешиваясь, и заполнял вынужденный перерыв просмотром бумаг, которые привез в объемистом портфеле.
По дороге в отель, глядя через окно автомобиля на проплывающий мимо пейзаж, Рейни заметила:
