Выгодная позиция (ЛП) - Каффери Ребекка Дж.

По крайней мере, я все равно буду в первой десятке. Ненавижу полагаться на то, что у других людей будет худший день, чтобы добиться успеха. Это не то, чем должны быть элитные соревнования.

«Где я сейчас?» - спрашиваю я Коула, когда двигатель вздрагивает.

«P9. Все остальные уже почти финишировали, так что ты окажешься именно там».

Он хочет сказать, что мне не стоит даже пытаться финишировать. Я должен просто выйти сейчас и позволить им забрать машину и вернуть ее в гараж. Команде придется работать всю ночь, чтобы починить ее и подготовить к завтрашнему дню.

Я им не завидую, но не им же здесь рулить. Самое полезное, что я могу сделать, -

это отдохнуть и вернуться с хорошей стратегией на гонку.

К счастью, это не спринтерский уик-энд, так что я не потеряю возможные дополнительные очки. Серебряная подкладка и все такое.

«Позиция Харпера?» - спрашиваю я, как только оказываюсь на обочине трассы. Я

жду сигнала о том, что можно вылезать, и хочу успеть успокоиться, прежде чем встретиться с кем-то лицом к лицу.

«P4».

Черт побери! Вот ублюдок!

Он впервые на этой трассе в Майами, и он ее проехал.

Он как будто покрыт тефлоном. Ничто не прилипает!

Если бы я не был так раздражен на себя и на ситуацию, я бы, наверное, нашел его мастерство возбуждающим.

«Путь свободен. Можешь выходить». Следуя указаниям Коула, я прохожу последние несколько метров до финишной черты. Переходить ее пешком, а не проноситься мимо на скорости - странное ощущение.

Конечно, первое, что я вижу, - это Харпер, обнимающую Йоханнеса. Эта парочка прыгает вверх-вниз, как маленькие дети на Рождество.

Неужели он не понимает, что такое команда?

Разве он не плакал над Йоханнесом буквально на днях?

Черт возьми!

«Кто закончил P1?»

Я рад, что на мне все еще есть шлем, так что никто не видит моего лица.

«Йоханнес», - просто отвечает Коул.

Фантастика. Потрясающе.

Они просто невыносимы.

Стоя на месте, я размышляю, смогу ли я пройти мимо, не замечая их, но я уверен, что все взгляды обращены на меня из-за моего плохого выступления сегодня, и если я увернусь от двух лучших финишеров - один из которых мой товарищ по команде -

это плохо отразится на всех нас.

Пора надевать большие штаны, Уокер.

Поэтому я заканчиваю с этим, подхожу к ним, приношу свои поздравления, бью кулаками и хлопаю по спинам и плечам, а затем отступаю к яме Хендерсома, чтобы зализать раны. Я готовлюсь к шквалу вопросов от техников о том, как на самом деле чувствовала себя машина в разных точках, и быстро включаюсь в дискуссию, потому что завтра мне нужно, чтобы машина была идеальной, если у меня есть хоть какая-то надежда выйти из P9.

У меня есть всего пять минут на отдых, прежде чем Харпер заедет за мной, чтобы забрать на послеквалификационную встречу в гараже Хендерсома.

«Ты в порядке?» - спрашивает Харпер.

Это первый раз, когда я остаюсь с ним наедине после той ночи.

Я хмыкаю в ответ, не зная, как подобрать красноречие, подходящее для этой ситуации. Я определенно не хочу говорить о том, что произошло. Единственное, что я хочу знать, - как ему это удается. Как ему удается идти по жизни так, чтобы ничто его не трогало?

«Я не знаю, как ты только что это сделал». Честная правда горько срывается с моего языка.

«Что сделал? Квалифицировался четвертым? Дружище, ты обычно выше меня. Ты знаешь, как это делается, лучше, чем я».

Я не знаю, намеренно ли он не понимает вопроса или это именно то, как он это делает - не задумываясь.

Или вообще не задумываясь.

«Ты как червяк в моем мозгу, Джеймс».

Я пытаюсь отмахнуться от него, но этот момент слишком важен, мне нужен

Монреаль за плечами, чтобы сохранить хорошие шансы на чемпионство среди водителей в этом году.

«Это были мои волшебные поцелуи?» - поддразнивает он.

Я в ужасе от жара, который поднимается по моим щекам, и от того, как мое тело предает меня. Кажется, он всегда точно знает, на какие кнопки нажать, чтобы вывести меня из равновесия.

Черт возьми! Может, мне стоит перецеловать всех конкурентов, если это так действует?

«Отвали», - это все, что я успеваю сказать, прежде чем наш разговор перестает быть приватным.

Когда мы приходим на собрание команды, я так сильно заведен, что едва могу говорить. Харпер Джеймс сейчас живет в моей голове на правах аренды, и он это знает.

Маленький ублюдок знает это.

Он делает все, что хочет, целуется с кем хочет, трахается с кем хочет, а сам все еще крут на трассе!

Стоит ему только посмотреть на меня не так, и я разваливаюсь на части.

Не могу поверить, что вчера я убедил себя в том, что выход - переспать с ним, почесать зуд, чтобы перестать позволять навязчивым мыслям побеждать.

Может, я действительно старею?

У него нет волшебных поцелуев, но он отвлекает внимание, а этого я сейчас не вынесу.

Мне просто нужно держаться подальше от Харпера. Вот к чему все сводится.

Глава двенадцать

Харпер

Никогда не думал, что один поцелуй способен превратить взрослого мужчину в нервную тварь. В Майами возникли технические проблемы, но, несомненно, они повлияли на выступление Киана в Монако и Испании, и в обоих случаях он занял второе место. В гараже поговаривали о постоянных проблемах с его машиной, но мы оба знаем, что проблема не в этом.

Сначала я думал, что мы быстро справимся с этим, но он все воспринимает так чертовски серьезно. Можно подумать, у него никогда раньше не было отношений на одну ночь. Не то чтобы мы зашли так далеко, пока он не взбесился. Ему действительно не помешало бы немного расслабиться.

Он не только постоянно хмурится на меня, но и старается избегать меня. Если мы не находимся в окружении команды Хендерсома или на публике, он - призрак.

Очевидно, он подстроил свой распорядок дня так, чтобы в любой момент оказаться там, где меня нет. И он называет меня незрелым!

Я подумал, что, возможно, он отрезал себя от всего, кроме вождения, прессы и тренировок. Но потом я понял, что пока он избегал моего общества, словно я несу какую-то заразную чуму, которая может отвратить его от роли скучного ублюдка, он, похоже, сдружился с сыном Андерса, Джексоном.

Джексон вырос на автогонках. Он ест, спит и дышит ими. Он начал с блога, который превратился в популярный подкаст с экспертами, и к нему регулярно обращаются как к эксперту отрасли, чтобы прокомментировать все - от конструкции шасси до безопасности на трассе и статистики гонщиков. Он, конечно, еще ребенок, но он знает свое дело.

В этом сезоне он не так активно работает со СМИ, что поначалу показалось мне странным. Вместо этого он много путешествует с нами, тесно сотрудничает с отцом, его приглашают на совещания высшего руководства по вопросам стратегии и финансов. Если бы я не знал лучше, я бы подумал, что Андерс готовит его к тому, чтобы занять его место.

Я не знаю, как долго Джексон собирается здесь оставаться, но он определенно использует возможность тренироваться с золотым мальчиком Кианом, пока тот с нами. Я не уверен, кто к кому подлизывается, но они могут иметь свой маленький роман. Для меня это не имеет никакого значения.

Заниматься подобным дерьмом - забегать вперед и беспокоиться о будущем - это для таких, как Киан. Я занимаюсь тем, что находится прямо передо мной - в жизни и на трассе, - и пока что это служит мне на пользу. Чрезмерные размышления -

лучший способ оказаться позади более молодых, голодных и быстрых людей, которые пойдут на риск, на который у вас не хватит смелости. Если Элайджа вернется в следующем году, кто-то другой захочет меня, и я выиграю для них. В

любом случае, лучшее, что я могу сделать, - это побеждать и надеяться, что Андерс не настолько глуп, чтобы отпустить меня.

В последнее время мне кажется, что, когда я захожу в комнату, Киан всегда разговаривает с Джексоном. Они всегда склоняют головы друг к другу или вместе идут в спортзал. Я не ревную - просто мне кажется, что это очень удобное время.