Игра. P.S. (СИ) - Лебецкая Екатерина

Одергиваю себя. Совсем дура. Нельзя быть такой слабой. Даже в поговорке на одни грабли можно наступить дважды. А у меня эта жизни последняя, как в игре. Два раза Ветров меня уже убил. Первый, когда принял поздравления с Днем Рождения вместе с Малиновской. И второй, когда поверил Шаху и при всех выставил шлюхой. Между этим было еще много чего, но то я смогла бы простить. Хотя, честно говоря, я все и так простила. Но это не значит, что я вернусь к нему. Я ему больше не верю. Не смогу открыться, не смогу довериться. Буду всегда рядом с ним ждать боли, унижений, оскорблений. Даже сейчас, когда он клянётся в любви, я боюсь, что если хоть чуть-чуть приоткрою дверь и впущу его, он всё разрушит. И я не вывезу. Сломаюсь.

— Бельчонок, ты голодная?

— Ветров, не заговаривай мне зубы, — я злюсь. Эта злость — защита от себя самой. Лучше злиться, кричать, чем позволить ему снова приникнуть в мое сердце. — Ты зачем приехал? Мы уже с тобой все решили? Убирайся из моей жизни.

— Нам нужно поговорить. И мы будем говорить до тех пор, пока ты не услышишь меня. Я буду извиняться до тех пор, пока ты не дашь мне еще шанс.

— Я тебе все прощаю. Но у тебя нет больше шанса. Тебя для меня нет. — выкрикиваю я последние слова и лечу вперед, так как Ветров резко тормозит.

— Выходи, — рычит и сам выскакивает из машины на проезжую часть.

Машины позади нас сигналят, водители сыплют ругательства. Только ему все равно. Он хватает меня за руку и вытаскивает с машины.

— Пойдем. Я не могу вести машину. Еще пару таких фраз и влетим в столб. Вместе.

— Машина… — едва успеваю бежать за ним, — Ты не можешь оставить машину посреди дороги.

— Могу, — он дергает мою руку, и я лечу в него.

Обнял. Не вырываюсь. Испугалась, наверно, его поведения на дороге. А может просто не хочу сопротивляться ему и себе. Устала бороться сама с собой. Устала поступать как надо, а не как просит беспечное сердце.

— Бельчонок, я без тебя не могу, — шепчет мне в волосы. — Пожалуйста, хватит. Давай это закончим. Я с ума сойду, если ты выйдешь замуж за Дему.

Дема.

Господи, что я делаю. Дема ищет меня, волнуется, а я тут с его братом зажимаюсь.

— Ветров, пусти меня, — выворачиваюсь из его рук, на что он только крепче прижимает меня к своей груди. — Меня Дема ждет. Пусти меня.

— Дема — Дема. Я так больше не могу! — орет он и резко отходит на несколько шагов в сторону.

Вижу, как сжимаются кулаки и заостряется лицо. Зарождается буря. Вернулся прежний Рома Ветров. Внутренне сжимаюсь, ожидая нападения.

— Богданова, я люблю тебя и никому не отдам. Ни Деме, ни кому-то другому. И если ты не хочешь вражды между мной и Демой, тебе лучше все прекратить. Ты будешь счастлива только со мной. Мы должны быть вместе, потому что любим друг друга.

— Ничего не будет. Поздно. И даже если ты ко мне что-то чувствуешь, ты будешь молчать об этом. Потому что я невеста твоего брата. Мне не нужна твоя любовь и ты тоже. Ты ничего не добьешься своими появлениями в моей жизни. Я уехала от тебя. И ты не посмеешь больше приезжать сюда и портить мою жизнь. Я буду с Демой.

— Этого не будет. Ты будешь со мной. Будешь моей. Моей в жизни. Моей в постели.

Резкое движение и я в его плену. Рука на затылке и я не могу вывернуться от приближающихся губ.

— Псих. Ты ненормальный, Ветров. — кричу ему в лицо. — Дема убьет тебя за меня.

— Ты так в нем уверена? Тогда пусть убьет, но я не отпущу тебя к нему.

— Ты сам отдал меня ему. Помнишь, там в больнице ты сказал: «Забирай. Она мне не нужна».

Мою слова подействовали. Он отпустил и отшатнулся от меня. А я отвернулась. Волна воспоминаний накрыла. Стало снова больно. Боль из глухой, ноющей и терпимой, превратилась в резкую. Такую, от которой нечем дышать. Такую, которая заставила меня захотеть умереть.

— Я, как ты и сказал, корыстная сука, которая использует Дему. Он мне нужен. Он единственный, кто всегда был со мной. Он заботился обо мне. Не оставил, когда все остальные забыли. Мне было плохо и только благодаря ему я выкарабкалась. Только с ним я чувствую себя счастливой и нужной. Поэтому ему я всегда скажу «да». Поэтому он навсегда останется в моей жизни. А тебе там места нет.

— Замолчи, — ринулся ко мне и схватил за плечи. Глаза в глаза. Гнев. Ярость. — Что мне больно, ты не видишь. До тебя моё сердце не болело, а сейчас оно не бьется без тебя. Я умру без тебя, Бельчонок.

Тряхнул и прижал к себе.

Бешено бьющиеся сердца. Руки, обнимающие друг друга. Слёзы в глазах. И поцелуй. Один на двоих.

Знаю, что так нельзя. Я предаю Дему. Я предаю саму себя. Но так хочется жить по-настоящему. Чувствовать себя живой. Чувствовать не только боль внутри себя, но и любовь. Ведь я люблю его. Люблю нежным и злым. Люблю его объятия и поцелуи. Люблю глаза и губы. Я люблю его такого, какой он есть, но не буду с ним. И пусть все погибает внутри, но я буду стойко бежать от него. Держаться от него на расстоянии и надеяться, что все душевные раны заживут и затянутся.

Потому что Ветров не умеет любить. Точнее, он любит только себя. Ненавижу его. И ненавижу его мир. Пошлое болото, где на первом месте — секс, а на втором — репутация альфы, а на третьем — деньги.

Мне нужна правильная любовь. Любовь без боли. Ради такой любви я готово перекроить свои чувства. Ради такого отношения к себе я буду рядом с Демой и скажу ему «да». Я буду верной, заботливой женой. И любящей. Я полюблю Дему обязательно, ведь его невозможно не любить.

Только почему-то слезы катятся по моим щекам.

Просто трудный день. Успокаиваю я сама себя. И только поэтому я расплакалась снова.

Это не от разочарования. Это не от потери веры в себя. И тем более не от утраты его тепла и поцелуя на моих губах. Это просто потому что трудный день, который никак не закончится.

Глава 38

Рома

Меня ломает.

Бл*дь. Ломает дико. По-живому.

Ломает каждый раз, когда я говорю ей слова любви, хочу услышать их в ответ, но вместо этого она гонит.

Терплю. Не бешусь и не крушу всё вокруг. Сжимаю зубы и молчу.

Но сейчас она довела меня окончательно. Она, твою мать, перегнула палку, сбежав от меня.

Я целовал ее. Целовал так жадно, словно голодал целую вечность. Готов был кричать в голос от удовольствия. И чтобы этого не произошло, глубже втянул ее язык и ласкал его.

Ее нерешительный ответа — чистый кайф. Сдалась ведь. Признала меня. Девочка вкуса вишни снова моя. Крышесносные ощущения. Двойное бинго: моя и целует меня.

Хочется еще, еще и еще. Обладать ее. Единолично и бесконечно.

Но она отталкивает. Вырывается. А я, сука, сбит с толку этой ее реакцией.

Целовала.

А сейчас что? Что снова не так?

Паршиво от этого топтания на одном месте. Прошло три месяца с Дня Рождения Демы, а мы не сдвинулись ни на шаг.

Я за*бался. Самолет — отказ — самолет. Я столько раз от нее слышал «нет», что уже завожусь, даже когда это слово слышу от кого-то другого.

— Роман Дмитриевич, у вас НЕТ свободного места в расписании, чтобы добавить еще одну встречу, — бубнит мой зам.

А я слышу ее голос:

— Ветров, тебя НЕТ для меня.

Спятил?!

Да, сто процентов.

Я верчусь перед ней, как уж на сковородке, а она эту сковородку только еще сильнее раскаляет.

Накрывает.

Мне хорошо, только когда с ней. Только она по-прежнему не со мной.

И не уверен уже, что будет.

Не могу поймать ее и удержать.

Когда целовал, думал, что наконец-то контролирую ее. Упивался мыслями, что моя. Пьянел от появившейся надежды вернуть ее себе.

Но для ее, сука, запредельно уступить мне. Безоговорочное «нет» в мою сторону.

Нет прощению. Нет моей любви.

Нет даже новому поцелую.

— Ветров, отойди. Тошнит от тебя.

От моего поцелуя ее тошнит… Бл*дь…

Отступаю. Иначе сорвусь. Уже и так держусь только на волевых. Потому что мозг просит послать все к черту и дать ему отдохнуть. Забыть, не думать, не мечтать, не строить планов, не подбирать слов и действий. Отключиться.