Измена. Право на семью (СИ) - Арская Арина

— Валер…

— Что?

— Чай успокаивает?

— можно и так сказать, — отвечаю я, продолжая гипнотизировать ноги Вики.

Хочу коснуться Вики, скользнуть ладонями по гладким икрам к коленям, мягко раздвинуть ноги и поцеловать внутреннюю часть бедра.

— С моими ногами что-то не так? — тихо уточняет Вика.

— Да… — отвечаю я.

— И что же? — в ее голосе прорезаются нотки злости.

— Они очень красивые, — перевожу взгляд на ее лицо.

Тень гнева сменяется удивлением, и щеки трогает милый румянец. И эта смущенная девушка, которая прячет смятение за чашкой чая, моя жена и мать моего ребенка. В который раз удивляюсь тому, что я взял и проигнорировал тот факт, что Вика - очень привлекательная женщина. Ее красота не кричит откровенностью и яркостью, а завораживает.

— Ты бы не мог так на меня не смотреть, — отводит взгляд, — это нервирует.

— Почему?

— Я не знаю, — поджимает губы.

— Я тебя пугаю?

— Возможно.

— Почему?

— Потому что раньше ты на меня так не смотрел, — отставляет чашку на столик и переводит сердитый взор на меня, — что значит этот взгляд?

— Тебе честно или…

— Честно, — недобро щурится. — Я сейчас напилась чая и мебель вряд ли буду переворачивать.

— Я хочу тебя.

Глаза Вики медленно округляются, щеки и уши краснеют, и она торопливо скидывает ноги с пуфика. Неужели убежит? Если так, то вряд ли успокаивающий чай в моем желудке, остановит меня от погони за женой. Я знаю, что перемкнет. Мозг уже с угрозой потрескивает искрами и вот-вот вспыхнет.

Вика медленно стягивает с подлокотника соседнего кресла плед и накидывает на ноги. Складывает ручки на коленях и молчит, но это никак не помогает мне. Теперь я въелся взглядом в изящную линию ее ключицы. Я ни на одну женщину так не смотрел. Поднимаю взгляд чуть выше, и Вика сглатывает. Я вижу как под ее тонкой кожей перекатываются ее хрупкие хрящи, и медленно выдыхаю.

Мне кажется, я чувствую ее шею под пальцами и как я впиваюсь в ее губы, глотая ее стон. По телу прокатывает теплая волна, и наши взгляды встречаются. Кинусь я сейчас на нее, и спугну, пусть сбивчивое дыхание и расширенные зрачки Вики говорят, что она взволнована моими словами.

— Ты очень красивая.

Она — дикий зверек, которого надо успокоить, приручить и убедить, что ей не стоит видеть во мне угрозу и опасность.

— Почему ты мне раньше этого не говорил? — голос тихий и хриплый, будто она вот-вот расплачется.

— Не видел и не замечал, — честно отвечаю я. — Возможно, не хотел этого видеть.

— Почему?

Я не желаю отвечать на этот вопрос, но если сейчас не буду честным с Викой, то она опять закроется.

— Я не хотел быть рядом с тобой слабым. Я ведь видел в тебе только презрение и ненависть, — понижаю голос до шепота. — Я… Я привык, что женщины проявляют влюбленность иначе, чем ты. Я ждал от женщин мягкости, заигрываний и смущения, а не криков и перевернутой мебели.

— Но я ведь… пыталась… потом… иногда… — закрывает глаза, опускает лицо и закусывает губы, словно ей больно говорить каждое слово.

— Да, но очень ненавязчиво и непонятно, Вика.

— С другой стороны, мы же выяснили, что ничего бы не поменялось, — поднимает глаза.

— Теперь я уже не уверен, — серьезно вглядываюсь в глаза. — Сейчас я ведь взглянул на тебя иначе.

Раз попытка Лады сыграть ва-банк привела к тому, что мы сейчас сидим в гостиной наедине и ведем такой непростой разговор на грани, то не было во мне к нашей семье чисто делового подхода. Разрешить вопрос с Юрой и моим отцом можно было иначе, если бы я действовал на холодную голову и если бы у меня действительно было желание разорвать брак с нелюбимой женщиной. Я не хотел и не хочу отпускать Вику с дочерью и дело не в наследстве и бизнесе.

— А с Ладой ты был слабым в ваших отношениях?

Ударить бы по столу кулаком и потребовать больше не упоминать это имя, которое вызывает во горючую смесь злости на себя и стыда, что связался по глупости с наглой идиоткой, но это будет лишним.

— Вика, с Ладой покончено.

Чувствую облегчение, будто сбросил с шеи тяжелую и толстую цепь.

— Я не об этом спросила, — взгляда не отводит. — Ты же был с ней другим, чем со мной.

— С ней власть была в моих руках, и я получал от нее то, чего я хотел.

— И теперь ты переключился на меня? — Вика поглаживает левую ладонь правой.

— Боюсь, я не оставлю все так же, как у нас с тобой до этого было, — вздыхаю. — Я не хочу больше так жить. Ты моя жена. Нам еще старость встречать.

— Это угроза? — вопросительно приподнимает бровь.

Выдерживаю зловещую паузу. Вика бледнеет, взволнованно поправляет на коленях плед и переплетает пальцы в замок. Какая она милая в легком испуге и затаенной тревоге.

— Да, — отставляю чашку с остатками остывшего чая и улыбаюсь, — но не только угроза, но и вызов.

Глава 46. Ваше Величество

Валерий меня пугает. Где мой надменный, холодный и молчаливый муж, с которым я вывела свою стратегию поведения? Слишком много откровений за один вечер и признаний, что я красивая. Хочу накинуть плед на голову и притворится, что меня нет в гостиной.

— Начнем, пожалуй, — выуживает из кармана телефон.

Я молчу. Не готова я к его угрозам и вызовам, но бежать к себе в комнату будет глупо. В конце концов, я же не девочка уже, чтобы идти на поводу эмоций и страха. Валерий наводит на меня телефон, и раздается звук будто от щелчка затвора на фотоаппарате.

— Что ты сделал? — в растерянности шепчу я.

— Сфотографировал тебя, — переводит взгляд с экрана на меня.

— Зачем?

— У меня нет твоих фотографий в телефоне, — мягко улыбается, а в глазах вспыхивают лукавые искорки, — непорядок, согласись? А у тебя мои есть?

— Кроме той, где ты с Ладой, — едва слышно отвечаю я.

Хмурится, а глаза на секунду темнеют злостью.

— Удаляй.

Поджимаю губы. Я сама не знаю, зачем сохранила эту фотографию. Наверное, я мазохистка и люблю страдать.

— Вика…

— Дай мне свой телефон, а потом поговорим. Как тебе такой вызов?

— Пароль три-пять-девять-один, — протягивает смартфон.

Недоверчиво вскидываю бровь:

— Подчистил все?

— Да, — отвечает спокойно, — потому что это прошлое и больше не имеет значения.

— А что именно подчистил?

— Вика, — вздыхает, — я понимаю твое болезненное любопытство, но… это…

— Глупо? — сердито щурюсь.

— Мы можем с тобой сейчас принять сложившуюся ситуацию, как будто мы с тобой только делаем шаг в сторону отношений? И все, что было до сегодняшнего вечера, не то чтобы не имеет значения…

— Представить, что Лада одна из твоих бывших?

— Типа того, да…

Задумчиво кусаю губы и выдаю:

— А сколько у тебя в целом было женщин? И какие они были?

— Я не стану отвечать на этот вопрос, — откладывает телефон на стол и серьезно смотрит на меня.

— Это так нечестно, — тихо смеюсь. — У меня вот никого не было, Валер. Никакого опыта. Мне обидно, блин.

— Это, что, тебе соревнование? — голос Валерия становится жестче.

— Дело не в соревновании, а в том, что у тебя нет мыслей насчет того, какими у меня были бывшие, ты не сравниваешь себя с ними и не задаешься вопросом, насколько мне было хорошо с ними, — слабо улыбаюсь. — И что они со мной творили в постели.

Глаза Валерия вспыхивают, на скулах играют желваки, и он откидывается на спинку дивана и шумно выдыхает через нос:

— Тебе не кажется, что было бы странным, если бы я до тридцати лет ходил девственником?

— Возможно, но и я до тебя вполне могла с кем-нибудь…

— Прекрати.

— Да я даже не целовалась до тебя! — рявкаю я.

— И я весьма этим фактом доволен, — деловито закидывает ногу на ногу, — однако ты его подпортила Кириллом.

— А вот этим я довольна, — ревниво отвечаю я. — И каково это — знать, что меня целовал кто-то еще кроме тебя?

Смотрит на меня так, будто кинется сейчас и задушит.