Полина Поплавская - Бриз для двоих
Словно в ответ на его мысли, она появилась в дверях и, с трудом дотащив сумку до середины комнаты, села на диван.
– Будь любезен, вызови мне такси, – сказала она, не глядя на Фрэнка.
– Зачем? Я отвезу тебя, куда скажешь, – он все еще пытался относиться к этому, как к затянувшемуся женскому «фокусу».
Шарлотта скривилась.
– Нет уж! Я не хочу, чтобы ты знал, куда я еду, и потом доводил меня своими приходами… Впрочем, я и сама вызову.
Она поднялась, но Фрэнк одним прыжком настиг ее и преградил дорогу. Теперь ему стало ясно, что она не шутит, это не каприз и не временная мера, чтобы проучить его. Она бросает его! Впервые от него уходит женщина, которую он боится потерять! Его ярость вскинула голову, как притаившаяся кобра. Он вцепился в худенькие плечи…
Шарлотта в джинсовом наряде была очень похожа на мальчишку и дралась, словно мальчишка – ожесточенно и яростно. Бой был без правил. Она так страстно влепила Фрэнку между ног, что он взвыл и на мгновение выпустил ее. Но тут же догнал и сгреб в охапку. Она извивалась, брыкалась, лягалась, кусалась, но он все же удержал ее и, внеся в спальню, бросил на постель. Он стоял над ней, будто насильник, настигший свою жертву ночью в безлюдной местности, где можно даже не зажимать рот. Выбившись из сил, она вжалась в кровать и затихла, испуганно глядя, как стоящий над нею мужчина с незнакомым страшным лицом не спеша стаскивает с себя брюки.
– Не трогай меня, ублюдок! – взвизгнула она, но тут же осеклась, потому что незнакомец вдруг жутко осклабился.
Она метнулась было куда-то в сторону, но он поймал ее, больно схватив за волосы, и подмял под себя. Стащив с нее джинсы, он ногой откинул их на пол и рванул молнию на жилетке. Как ни старалась Шарлотта освободиться, как ни пробовала ударить, укусить, у нее ничего не выходило. Оба ее запястья крепко держала его рука, а тело было беспомощно распластано под навалившейся тяжестью… Плача от обиды и унижения, она впервые ощущала себя в таком полном подчинении у грубой мужской силы. И постепенно ее судорожные всхлипы превратились в полные мучительной страсти стоны, поразившие впервые воспользовавшегося женской слабостью Фрэнка.
Глава 7
Не было покоя и Рэю. Беспокойная натура вечно влекла его куда-то – к новым манящим перспективам. Он был похож на альпиниста, что, преодолев только половину подъема, вдруг с изумлением обнаруживает невдалеке другую вершину, гораздо выше, прекраснее, соблазнительнее и стремглав спускается вниз, чтобы отправиться к подножию новой высоты. Но и ее не успевает покорить, увлеченный уже новым видом, новой целью. У Рэя всегда наготове были наполеоновские планы, которые он никому не позволял критиковать, а каждую свою неудачу расценивал как знак свыше, как указание оглянуться вокруг и поискать более достойную цель.
Шлейф самых разнообразных видов деятельности тянулся за ним. После окончания университета Рэй занимался аудитом, и уже тогда начались его длительные поездки в другие города. Потом он с головой ушел в коммерцию, надеясь со временем открыть свое дело, но планы его менялись слишком часто… Что только не продавал он за эти годы! Автомобили и соли для ванн, надувные кровати и вновь входившие в моду женские чулки, посуду с антипригарным покрытием и всевозможные виды мебели – спальни и гостиные всех эпох, на любой вкус. Иногда ему приходилось начинать с должности рекламного агента, но, обладая коммерческой жилкой, Рэй быстро поднимался по служебной лестнице. За что бы он ни брался, все ему удавалось. Но каждый раз за пять минут до окончательной победы ему подворачивался вдруг такой шанс, который никак нельзя было упустить, какой бывает лишь раз в жизни, и он снова бросал все, пускаясь вдогонку за призрачной птицей удачи. Импульсивность и несдержанность Рэя привели к тому, что у него не осталось друзей. Не задерживались у него и деньги – сколько бы он ни зарабатывал, все быстро куда-то уходило: на подарки женщинам, на помощь родным, на собственные удовольствия. Он так и не приобрел своего жилья, снимая квартиры просторные, богато обставленные, в престижных районах или же тесные, с беднотой вокруг, за добрых полтора часа езды до центра – в зависимости от того, что мог себе позволить в тот или иной период жизни. Так же менялись его автомобили.
Порой, устраивая шикарную вечеринку, он начинал покровительственно похлопывать гостей по плечу и, подвыпив, пускаться в разглагольствования о таланте, который выпадает на долю одному из ста, а прочим приходится всю жизнь довольствоваться жалкой ролью рабочей пчелы. Естественно, это не встречало бурного восторга. Но он никогда никого не хотел обидеть, просто хамство было присуще его широкой натуре так же, как и щедрость.
Несмотря на постоянные перемены, кое-что в жизни Рэя все же оставалось неизменным. В Гринвилле ему всегда были рады мама, две сестры и племянница. Он приезжал к ним только тогда, когда бывал «на подъеме», привозил кучу подарков, сорил деньгами и неизменно одаривал каждого члена семьи довольно крупной суммой. Нередко за время своего пребывания в Гринвилле он тратил практически все, что у него было, но уезжал при этом чрезвычайно довольный собой. Вся семья гордилась им. Рэй давно уже решил, что ни мама, ни сестры не должны знать о его проблемах – для них он должен быть образцовым сыном и братом. Оставшийся без отца в возрасте пяти лет – тот ушел от матери Рэя к другой женщине – он был окружен заботой и лаской и рано научился ценить это. Чувство благодарности к матери и сестрам теплой волной омывало его сердце, когда неудачи, казалось, готовы были сломать его. Сознание того, что он огорчит маму, неприятно удивит сестер, подстегивало его к принятию смелых и иногда рискованных решений, большинство из которых оказывались удачными. Пропав из вида родственников на несколько долгих месяцев, Рэй вдруг сваливался, как снег на голову, сияющий и щедрый, и ни у кого не поворачивался язык упрекнуть его в том, что он заставил их волноваться. И кто бы из них мог подумать, что всего полгода назад этот самоуверенный и импозантный бизнесмен рыскал в поисках любого, самого скромного заработка! Удачливый умница Рэй – только таким знали его в родном городе.
И был лишь один человек, перед которым он мог предстать в любом состоянии и к которому чаще всего являлся в нерадостные моменты своей жизни… Этим человеком была Джуди.
Он возил ее в Гринвилл, подумывал даже поселить ее там, чтобы вся семья была в сборе. Но быстро понял, насколько ему это невыгодно. Пришлось бы выбирать: или надевать для жены ту же маску, что для матери и сестер, или раскрываться перед ними так же, как перед ней. К тому же между его родными и Джуди сразу возникло непонимание. Именно из-за различия тех ролей, что он играл в их жизни. Мать и сестры почувствовали, что Джуди недостаточно восхищается Рэем и даже с какой-то иронией относится к его словам. А Джуди с изумлением взирала на то обожание, которым его окружала семья. Это могло перерасти в конфликт, которого он не собирался допустить.
