Эстель Альенде - Когда сбываются мечты
Такой, по крайней мере, увидел ее Антонио. Сам не ожидая от себя подобной смелости, он быстрыми шагами пересек комнату и оказался рядом с ней.
– Меня зовут Антонио, – представился он.
– А я – Лайла.
Он взял ее руку и поднес к губам, вдыхая дивный аромат ее кожи.
– Я Вас где-то уже видел, – начал он. – Вы недавно в нашем городе?
– Да, наверное, всего несколько… Но мы определенно уже виделись, – подтвердила Лайла.
– Вы хотите здесь остаться? – напрямик спросил Гауди. – Или мы можем уйти прямо сейчас?
Лайла посмотрела на него, слегка прищурившись.
– Думаю, что нам уже давно пора. Пойдемте.
Он взял ее под руку, и они быстро вышли. Антонио открыл глаза и увидел, как поднимается солнце. Он огляделся. Он был один в своей квартире, и таинственная Лайла была лишь частью его сна. Он сел в постели и потер руками лицо, словно желая еще раз ощутить аромат сна. Иногда так бывает, просыпаешься, и не можешь решить, было это на самом деле или это всего лишь твои фантазии. Но хочется, чтобы все-таки это было правдой, ведь во сне ты был свободен и счастлив.
Действительность, в которую вернулся Антонио, была более жестокой и приземленной. Наконец выбравшись из постели, хранившей тепло воображаемой черноволосой Лайлы, Гауди отправился на кухню, зябко ежась от утренней прохлады. «Что же это было? – стал размышлять Антонио, нарезая себе фрукты на завтрак. – Мое подсознание послало мне ангела-хранителя, чтобы я окончательно не потерял рассудок. Почему это происходит со мной? Почему если идет дождь, то я промокаю до нитки, а все остальные успевают открыть зонты?»
Он механически срезал кожуру апельсина, вдыхая его бодрящий аромат.
Сейчас в гостиной графа Гуэля он пытался собрать события прошедших дней в какой-то связный рассказ, чтобы поделиться с другом. Сердце его ныло, когда он поведал графу о встрече с Пепетой. Казалось, он уже смирился с произошедшим, но вновь и вновь прокручивая в голове ту романтическую беседу, он искал свою ошибку, стремясь понять, что сделал не так. Или он искал утешения? Не разобрать. Восстанавливая по слову свой разговор с любимой девушкой и переживая все вновь, он пытался унять душевную боль.
– Я не знаю, как правильно это сказать, – он помнил, что начал это объяснение, едва ворочая языком. Казалось, тот распух и еле умещался во рту и мог воспроизводить только нечленораздельные звуки.
– Правильно? – с некоторой издевкой переспросила рыжеволосая красавица. – Ты говорил, что пропускал много занятий, учась в университете, но неужели ты настолько безнадежен и беспокоишься, что не справишься с грамматикой?
Он посмотрел на нее, усмехнулся, оценив иронию, так присущую ей. Сейчас это было неуместным, и очень сильно расстроило его. Он хотел, чтобы она воспринимала его серьезно, но, по-видимому, у сеньориты Мореу не было по отношению к Гауди никаких серьезных чувств. Он отвел глаза. Оба молчали: она выжидающе, он, раздумывая, стоит ли продолжать, и собираясь с духом.
– Ты же знаешь, что я вижу красоту мира в линиях и красках, мое призвание – архитектура. Разумеется, я не мастер художественного слова. Поэтому, прежде чем я продолжу, ты должна мне кое-что пообещать.
– И что же? – в ее глазах мелькнуло любопытство.
– Что ты не обидишься, услышав, что я хочу сказать. Ты должна знать, что я не хочу тебя обидеть, – он продолжил нелегкое объяснение. – Мне чертовски сложно об этом говорить.
– О чем же ты хочешь побеседовать? Может быть, я смогу тебе помочь?
Эта женщина была непостижима, он не мог разобраться, что происходит в этой хорошенькой головке, что она думает о нем.
– Ты сейчас серьезно говоришь или опять смеешься надо мной? – молодой архитектор не хотел дольше оставаться в плену иллюзий и решил развеять свои сомнения.
Она посерьезнела и даже немного смутилась.
– Скорее, – начала было она, но оборвала сама себя, – нет, я даже сама не знаю. У тебя очень долгое предисловие получилось, и мне показалось, что ты меня сейчас винишь за свои мучения, за то, что тебе приходится подыскивать слова и вести эту напряженную беседу.
Эти слова подбодрили его, и он выпалил на одном дыхании, желая покончить с этим:
– Хорошо, тогда я прямо так и скажу. Хосефа Мореу, я хочу, чтобы ты стала моей женой.
В следующее мгновение всегда уверенная в себе Пепета немного опешила. Она растерялась, ведь Антонио никогда не обращался к ней, называя ее полным именем, зная, что ей не очень-то оно нравится. Но ситуация требовала торжественного тона, и он хотел звучать официально. Все это делало сцену похожей на оглашение приговора в зале суда.
– Как тебе такая формулировка? – явно наслаждаясь произведенным эффектом и испытывая невероятное облегчение, что самое страшное уже позади, спросил Антонио. Пепета все еще была в замешательстве.
– Да, формулировка прямая, понятная, хорошая, а главное – очень точная, – Пепета словно бусинки нанизывала эпитеты на нить своей фразы, но нужных слов никак не находила. Ей было не по себе от неожиданного признания, и она старалась не встречаться взглядом с влюбленным мужчиной.
Они снова умолкли.
– Хочешь, я расскажу тебе об одном забавном случае? – вдруг заметно повеселев, предложила она, меняя тему.
– Давай, – Антонио поспешил согласиться, потому что улыбка на ее лице в данный момент означала, что она не обиделась на его признание, не даст ему пощечину за дерзость и продолжит, по крайней мере, непринужденно и вежливо разговаривать с ним. Конечно, он затевал весь разговор не за тем, чтобы она рассказывала какие-то анекдоты. Но, в конце концов, это тоже была его маленькая победа, она выслушала его и не убежала.
– Ты не поверишь, но однажды, когда мне было двенадцать, я предложила одному мальчику, с которым мы вместе играли, когда были детьми, жениться на мне, – сообщила Пепета.
– Неужели?
– Конечно, это было забавно. Хотя мы и были детьми, с моей стороны, выглядело это, признаюсь тебе, довольно серьезно.
Разумеется, он был удивлен, и, может быть, не до конца поверил в то, что она сказала. Хотя, все было вполне вероятно, ведь эта спокойная и невозмутимая барышня, казалось, не страшится никаких преград и не обращает внимания на условности. Мысли быстро проносились в голове Антонио. Может быть, она это сделала из симпатии к нему? Выдумала историю, чтобы показать, что понимает его? Он никогда об этом не узнает. И все-таки, он подумал, что если бы он действительно для нее что-нибудь значил, она бы сразу ответила на его предложение, а не стала бы отшучиваться. Ему казалось это логичным. И все же он отважился спросить, прервав растекающуюся между ними напряженную паузу:
– Ну, и что дальше? Я жду.
