Инга Берристер - Мстительница
Уиллу Уилдингу было уже сорок семь лет, когда он женился, и поговаривали, будто его невеста пошла за него против воли. Она любила кого-то другого, но слово королевы — закон, и в положенное время леди Кейт родила своему мужу одного сына и трех дочерей.
И все же графский титул явно не компенсировал ее потери, отчего на фамильных портретах леди Кейт изображали хрупкой неулыбчивой женщиной, словно теряющейся в тени жизнелюбивого великана, своего супруга.
Уилл Уилдинг заложил традицию, которую поддерживали все Уилдинги, бравшие в жены только богатых невест, чтобы сохранить и увеличить свои богатства. Современный лорд Уилдинг был мультимиллионером и жил вместе с сыном и его семьей в Марчингтон-плейс. И хотя его невестка родила четверых детей, только один из них был мужского пола, а следовательно, единственным наследником фамилии. Тим вырос в полном осознании своей значительности, ведь в будущем ему предстояло стать пэром Англии. Кстати, он довольно рано узнал о своей физической привлекательности и бессовестно пользовался ею.
Секс был для Тима способом подчинять себе свои жертвы, и ему одинаково нравилось спать с мужчинами и с женщинами. Возраст, внешность, личность не имели значения и не влияли на его выбор пока он не встретился с Симоном Геррисом который был на год старше его. Они познакомились совершенно случайно но с первого же взгляда Тим определил что Симон не такой, как все. У него была сила которая порабощала Тима, и под его всезнающим руководством Тим стал учиться тщательнее отбирать любовников.
В Оксфорде он положил глаз, помимо прочих, на одного из преподавателей влияние которого на жизнь колледжа трудно было переоценить. Они еще не стали любовниками, но Тим был уверен в победе.
Сойдясь вместе, друзья смеялись над тем, с какой легкостью им удается подчинять себе все новые и новые жертвы. Они оставались любовниками, собственно, всегда ими были, однако секс не составлял главную часть их отношений Симон слишком хорошо знал Тима чтобы не предоставлять ему полную свободу. Иногда Тим наслаждался преследованием своей жертвы и в итоге ее полным подчинением, но, бывало, он выбирал себе таких любовников, которые могли быть ему просто полезны.
Его с Симоном сосед подпадал под первую категорию, однако никак не желал им подчиняться. Тима это не расстраивало. Он мог ждать, предвкушая сладость победы. До приезда Майлса в одной секции с Симоном и Тимом жил кто-то третий, и нельзя сказать, что Майлсу пришлось по вкусу заменять собой выбывшего студента. Он подозревал, что и Симон Геррис относится к его появлению без восторга, по крайней мере, они оба старательно избегали друг друга.
Тим действовал иначе, получал удовольствие от мучений Майлса, донимая его двусмысленными шуточками. Вот была бы радость, если бы бесстрастное лицо Майлса исказила гримаса страсти! Тим думал об этом постоянно, не сводя с Майлса смеющихся глаз... И никуда он не денется, так оно и будет! До сих пор на счету Тима не было ни одного поражения. А почему бы ни пригласить Майлса к себе домой на рождественские каникулы?
Представив реакцию Симона на это приглашение и его темные от неукротимой злобы глаза, Тим помрачнел, и тотчас его мысли перескочили на Рашель. Она все еще девственница... Он готов был отдать голову на отсечение. Уж в чем в чем, а в этом он разбирался, как никто. Что ж, как нельзя кстати. Сердце у него забилось быстрее в предвкушении будущих удовольствий.
С ее помощью он наверняка вызовет Дьявола. Симон... Тим помрачнел, вспомнив, что Симон не верит в это. Хотя он и был одним из инициаторов и организаторов Клуба адского пламени, сам давно перестал этим интересоваться, верно потому, что не испытывал такую тягу к мраку, какая была у Тима.
Он ему покажет. Сам все сделает и убедит его... Как сделает? Теперь он знает. И Тим вновь ощутил накатившую на него волну возбуждения. Теперь девственницы наперечет, а эта — настоящая девственница, самая настоящая! Он чувствовал в ней гордость и свободолюбие. Эта будет сопротивляться. И отлично. Жаль что нельзя сразу...
Наверное, она всего лишь официантка, но умница и на мякине ее не проведешь. Не надо ее пугать... Пока не надо. Вот, когда придет срок, пусть боится сколько влезет...
Кафе, о котором вспомнила Рашель не пустовало, однако один столик на двоих оказался свободным. Рашель села, а Тим пошел к стойке. Она заметила как все взгляды сразу устремились на него. Такой совершенной красоты ей еще никогда не приходилось видеть, и все же именно это совершенство остужало ее порыв, хотя и притягивало к себе. Инстинкт, передавшийся ей от предков внушал недоверие к юноше, но Рашель убеждала себя в отсутствии опасности так как они всего лишь собираются посидеть и поговорить. Кафе они покинули едва ли не последними, и Тим настоял на том, чтобы проводить ее до отеля, но, когда он попытался ее поцеловать, Рашель с силой оттолкнула его. Тим принял отказ, но удивился, а потом лениво улыбнулся, и она поняла, что ему совсем нетрудно найти ей замену. — Рашель обрадовалась, что Бернадепа уже спит и ей не надо ни с кем говорить о Тиме. Пока еще не время...
А Тим вернулся к себе после двух. Распрощавшись с Рашель, он был так возбужден и доволен собой, что отправился на дискотеку. Там он нашел симпатичную простушку, которая была готова на все, лишь бы затащить его к себе в постель. Только после того, как она заснула на скомканных простынях, он ушел, унося с собой запах ее тела и дешевых духов.
Майлс поднял голову, но не выказал никакой другой реакции на его приход.
— Все сидишь? Я думал, ты уже давно в своей постельке. Или побоялся, что я приду к тебе? — поддразнил его Тим, который уже давно разработал стратегию и тактику преследования жертвы.
Однако Майлса нелегко было пронять. Настроение у Тима упало, и он полез за сигаретами. Затянувшись, Тим наблюдал за точными движениями никак не отреагировавшего на это Майлса, который принялся собирать книги. Проклятье!
Слишком он умный, ничем его не прошибешь. Тим жаждал увидеть, как Майлс забудет о самоконтроле и как от всей его гордости не останется и следа.
— Геррис искал тебя.
Майлс проговорил это, не глядя на Тима, но не сумел скрыть от него напряжение, которое прятал под маской безразличия. Ага! Значит, не такой уж он чурбан! Тим улыбнулся и вынул изо рта сигарету.
— Ревнуешь? — промурлыкал он, делая шаг навстречу Майлсу. — Мой дорогой...
— Прекрати, Тим, — не скрывая неприязни, отозвался Майлс. — Знаешь, тебе в самом деле пора от меня отстать. Твое дело, с кем ты водишься, но мне Геррис не нравится.
— Потому что он голубой? — насмешливо подняв бровь, спросил Тим. — Мой дорогой, да половина университета...
