Неприятности с любовью (ЛП) - Мэйсен Кэт T.

— Да, — заключает Уилл, его тон довольно холоден. — Лекс инвестировал в наш лондонский проект. Если бы не это, мы бы не расширялись так быстро, чтобы занять доминирующее положение на европейском рынке. Твой отец сделал меня довольно богатым человеком.

— Я видела сообщение о том, что ты самый сексуальный миллиардер в возрасте до тридцати лет, — добавляет Ава с ухмылкой. — Это ты сверг отца? О, подожди-ка, папа носит титул самого сексуального миллиардера старше тридцати.

Мама опускает голову, пряча смех за стеклом.

Уилл опускает глаза, игриво покачивая головой: — Я знаю, на это обратили внимание мои приятели по колледжу. Разумеется, со множеством насмешек.

— Мой сын стал миллиардером, — дядя Роки лопается от гордости. — Кто бы мог подумать?

— Еще не совсем, папа, почти, — уверяет его Уилл. — Но это не значит, что пора сбавлять обороты. Наоборот, нам нужно двигаться быстрее.

Конечно, его деловые связи с моим отцом теперь имеют смысл. Именно поэтому у них так много общего и, возможно, поэтому они очень близки. Это заставляет меня чувствовать себя еще более глупо за то, что я, черт возьми, почувствовала и попыталась поцеловать его у него дома.

— Хватит скучных деловых разговоров. Давай поговорим о твоих женщинах, — язвит Ава.

Папа и дядя Роки одновременно смеются. Не желая слушать о личной жизни Уилла, я опускаю голову, бесцельно перекладывая горошек на своей тарелке.

— Не уверен, что это приемлемый разговор за ужином, — мягко ругает ее Уилл.

— У него нет женщин, — непроизвольно выдает Бо. — Последние две недели он был задумчивым старым братом с какой-то фишкой на плече.

— О, — промолвила Ава, не в силах сдержать любопытство. — Ты в кого-то влюблен?

Как только она это произносит, моя голова поднимается. Уилл Романо в кого-то влюблен? Это логично, он невероятно красив, богат, и это должен быть кто-то его возраста. Может, новая ассистентка?

Он не выходил со мной на связь, а в тот день в своей квартире он просто попрощался, не прося меня остаться.

Теперь все это имеет смысл.

Уилл опускает голову, и на стол опускается тишина. Когда он медленно поднимает ее обратно, все взгляды устремлены на него, включая мой.

— Я... я ни в кого не влюблен, — заикается он, оказавшись в затруднительном положении. — Но да, кое-кто привлек мое внимание.

— Я так и знал! — гордо восклицает Бо.

— Бо Бенедикт Романо, успокойтесь, пожалуйста, — предупреждает его тетя Никки.

Словно хорошо зная своего сына, она быстро меняет тему. Вскоре после подачи десерта младшие выходят из-за стола. Я пользуюсь случаем и ухожу на кухню, чтобы помочь прибраться, желая, чтобы вопросы прекратились. Я всеми силами пытаюсь удержаться от того, чтобы не спросить его, кто этот человек, или даже о Лондоне.

Все это не имеет значения.

Точка.

Час спустя я выхожу из кухни и застаю там всех, кроме Уилла. По словам мамы, у него рано утром деловая встреча с папой, и он попрощался. Раздосадованная тем, что у него даже не хватило приличия попрощаться со мной, я убегаю в свою комнату, чтобы привести себя в порядок.

Комната всегда навевает ностальгию по детству. Несколько мягких игрушек лежат на кушетке, выходящей в окно, и белый книжный шкаф, в котором я храню несколько вещей. Это не наше основное место жительства, но иногда мы остаемся здесь на несколько недель.

Мое внимание привлекает бледно-голубая коробка. Я двигаюсь к ней, поднимаю крышку и достаю ее. Внутри лежат памятные вещи, которые я храню, в том числе фотографии из моего детства. Я вспоминаю тот день, когда мама вручила мне пачку фотографий, и мой шок от того, что их можно было распечатать.

Здесь так много воспоминаний, и все они заставляют меня улыбаться. Затем я натыкаюсь на нашу с Уиллом фотографию. Он был подростком, а мне, возможно, было около пяти. Его глаза плотно закрыты, когда я целую его в нос. Я не помню этого, но помню, что, сколько бы он ни дразнил меня, сколько бы мы ни спорили по пустякам, он всегда защищал меня.

У нас с ним такая история, и именно поэтому между нами никогда ничего не может быть. Но все это не отменяет моего раздражения от того, что он ушел сегодня вечером, не попрощавшись. В чем его проблема?

Я решила, что должны все выяснить и очистить свою совесть раз и навсегда.

Я кладу коробку на место и выхожу из комнаты, чтобы найти родителей.

— Мам, подруга хочет встретиться и выпить поздний кофе в нескольких кварталах отсюда. Ты не против, если я выйду на часок?

— Давай, милая. Папа и дядя Рокки смотрят спорт и пьют. Ты же знаешь, что ночь будет долгой.

Поцеловав ее в щеку, я выбегаю из комнаты и выхожу из квартиры, пока не оказываюсь на улице. Я вызываю такси и прошу водителя отвезти меня в центр города.

Пятнадцать минут спустя я стою у Уилла, одолеваемый нервным возбуждением. Какого черта я здесь делаю? А еще лучше - что, черт возьми, я собираюсь сказать?

Я стучу в дверь, скрестив руки на груди, и впадаю в панику от одной мысли, что здесь может быть еще одна женщина. Черт.

Дверь распахивается, и Уилл засучивает рукава. Как только его взгляд падает на меня, он чувствует себя неловко, и его глаза на мгновение закрываются.

— Амелия? Что ты здесь делаешь?

Я проталкиваюсь мимо него и вхожу в квартиру, не желая вести этот разговор в фойе.

— Я не помешала тебе... или кому-то еще?

— Э-э... нет. Это просто я.

— О, но я полагаю, она скоро придет, женщина, которая вызвала твой интерес?

— Амелия, — он опускает голову.

— Я даже не знаю, почему я здесь, — кричу я, вышагивая по пространству между нами. — Я соврала маме, сказав, что иду выпить кофе. Я просто...

— Почему ты солгала? — он придвигается ближе, и от осознания его действий у меня сбивается дыхание. — Скажи мне честно, почему ты почувствовала необходимость солгать о том, что приехала сюда?

— Я не знаю, — отвечаю я едва слышным шепотом, опустив голову, чтобы скрыть стыд. — Я запуталась.

Его палец касается моего подбородка, и он медленно поднимает его, пока наши глаза не встречаются: — Мы не можем быть вместе, Амелия.

— Я знаю, — задыхаюсь я, задерживая дыхание, пока мои губы слегка не разойдутся. — Просто скажи мне уйти.

Он переводит взгляд на меня, и его брови сходятся вместе, углубляя складку.

— Я не могу этого сделать...

— Почему? — умоляю я его. — Почему ты не можешь сказать мне, чтобы я ушла?

Медленно его голова наклоняется вверх, пронзительный взгляд, который мучил меня во сне и вторгался в мои мысли в моменты бодрствования, качается, как шарик, готовый разрушить все, что я так старалась игнорировать.

— Потому что это ты, Амелия, — шепчет он так нежно. — О тебе я не могу перестать думать.

 Восемнадцатая глава. Уилл.  

Ее рот прижимается к моему, теплое ощущение распространяется по всему телу от вкуса ее губ с клубничным ароматом.

Мои руки обхватывают ее бедра, поднимая ее и неся в сторону моей спальни. До нее всего несколько футов, но это расстояние, хотя и небольшое, кажется длинной милей. Наши поцелуи становятся все глубже, из ее прекрасных губ вырываются тихие стоны, когда мы поднимаемся на воздух, затаив дыхание и приковав внимание друг к другу так, словно от этого зависит наша жизнь.

Ногой я толкаю дверь в тускло освещенную спальню. За окном уже наступила темнота, и в эту холодную ночь мороз покрыл большие окна, а обычно бело-золотая луна скрылась за подушками облаков.

Стоя у изножья кровати, я отстраняюсь, хотя все еще несу ее на руках. Ее взгляд падает на мои губы, голодный и нетерпеливый, а ее грудь вздымается и опускается. Я умоляю себя мыслить здраво, не обращать внимания на то, что поглощает меня сейчас, и кормить свое тело наркотиком, которого оно так жаждет.

Я открываю рот, чтобы заговорить, но снова закрываю его, сдерживая все эмоции, борющиеся за внимание в этот момент.

— Скажи мне остановиться.