Искра (ЛП) - Ромиг Алеата

– Такой простой парень, – сказал Мейсон. – Я бы предположил, что несколько целей будут выше вашего уровня мастерства.

– Слухи правдивы, – сказал Хиллман, оглядывая Мейсона с ног до головы. – Это действительно ты.

– Я, – ответил Мейсон.

– Ты знаешь, что неправда? – спросил Хиллман.

Я не ответил.

– Старая поговорка о том, что нельзя убить то, что уже мертво.

Он снова дразнит нас, угрожая Мейсону.

– Попробуй, – сказал Мейсон с убийственным спокойствием.

Хиллман повернулся к своим четырем приспешникам.

– Скучно. Если мне не изменяет память, неподалеку есть клуб, который часто посещал мой отец. Он предлагал широкий выбор удовольствий, всех вкусов, блондинок, брюнеток и клубнички.

Все его люди рассмеялись. Хиллман снова повернулся ко мне.

– Конечно, мистер Добряк не лишил город всех его развлечений.

– Он пересмотрел границы. Для получения удовольствия необходимо согласие и совершеннолетие.

Я кивнул.

– Нарушь эти правила, и мы узнаем. Ты в нашем городе.

– Наслаждайся иллюзией.

С этими словами он повернулся, его люди последовали за ним, по одному с каждой стороны и двое сзади. Классический косяк.

И он назвал нас птицами.

Я вытащил телефон из кармана.

– Они направляются к МакАйверу.

– На крыше здания над итальянским рестораном, – сказал Мейсон в подтверждение, когда я отправил Риду текстовое сообщение, зная, что он покроет это для «Спарроу».

– Ненавижу это место, – прошептал я после того, как мое сообщение было отправлено, и я вернул телефон в карман.

– Да, после того, что, по твоим словам, случилось с Аранией, я удивлен, что Спарроу не поджарил его.

Жена босса была отравлена там до того, как стала его женой. На самом деле, в то время она была... ну, это трудно определить.

– В том-то и дело, – сказал я. – В отличие от этих придурков, Спарроу видит картину в целом. Город должен функционировать. Он не собирается его останавливать. Он просто следит за тем, чтобы это делалось на его условиях. Кроме того, виновные в том инциденте были выявлены и соответствующим образом наказаны. Не нужно сжигать всю корзину из-за нескольких испорченных яблок.

Яблок.

На ум пришла идеальная татуировка в виде красного яблока.

– Мистер Келли, мистер Пирс, мы должны запереть комнату.

Мы с Мейсоном кивнули, и вышли на почти пустую лестничную площадку.

– Ты хорошо поработал сегодня, – сказал Мейсон. – Первая десятка. Я наблюдал за всеми пятью столами. Ставки становились все выше и выше. В этой комнате много денег.

– Как думаешь, в этом все дело, в деньгах? Думаешь, турнир – это все, что происходит, что это общая картина, или это уловка?

– Думаю, это еще не все. Это часть, но не вся картина. Даже если это уловка, – сказал Мейсон, – это часть головоломки.

Его комментарий напомнил мне о том, что сказала Вероника Стэндиш. У меня было такое чувство, она пыталась мне что-то сказать.

– Думаю, что хочу разыскать Веронику Стэндиш.

– Зачем?

Я пожал плечами.

– Чутье, чувак.

– Хорошо.

Он огляделся по сторонам. За исключением нескольких проходивших мимо сотрудников клуба «Регал», мы теперь были одни в коридоре второго этажа.

– Хиллман – осел и шоумен. Он был маниакален в своей игре. Большие ставки. Большие победы и поражения, все с талантом.

– Он хочет, чтобы мы наблюдали за ним.

– Напрашивается вопрос, почему? – сказал Мейсон.

– То, как он командует центром внимания, похоже на то, что вместо главного героя он отвлекает кого-то другого.

– Эллиота?

– Пока мы не нашли ничего, что указывало бы на то, что он больше или меньше, чем кажется, стереотипный старый техасский нефтяник. Я был удивлен, увидев его без огромной техасской шляпы. Я не говорю, что из-за нашего исследования все выглядело так, будто он пай-мальчик. Он существует уже долгое время. Он по уши в грязи и сделках, и все это во имя осуществления американской мечты.

– У нас это хорошо сработало, – сказал я.

– Я не из тех, кто может судить.

– У него куча дерьма с выбросами и правами на бурение. Он смазал руки многим политикам, и у него есть деньги, чтобы показать это.

– МакФадден? – спросил я.

До своего грехопадения Рубио МакФадден был сенатором. Сначала он был сенатором штата, а затем перешел в Сенат Соединенных Штатов. Его целью был Белый дом. Несмотря на то, что он из Иллинойса, это не означало, что он не повлиял на голоса избирателей, которые могли принести пользу Мариону Эллиоту.

– Я могу отправить эту теорию Риду, – сказал Мейсон, глядя на часы, – и остаться здесь с тобой.

– Не нужно. Хиллман ушел. Держу пари, Рид уже отследил его по дорожным камерам. Может, МакАйвер был еще одним отвлекающим маневром. Рид будет знать, куда направляется Хиллман, и пошлет информацию Спарроу. Остается Эллиот.

Которого в последний раз видели с моей женой.

– Я побуду поблизости и посмотрю, что произойдет. Я собираюсь поискать мисс Стэндиш и понаблюдать за Эллиотом. Ты можешь идти домой.

– Моя работа здесь, с тобой.

– Мне не нужна нянька. Уже поздно.

Турнир закончился в одиннадцать часов.

– Иди домой. Вместо того, чтобы поручать задание Риду, можешь проверить любую связь МакФаддена и Эллиота, а затем, когда будешь удовлетворен, заберись в постель к жене. Завтра будет другой день.

Теперь мы шли к лестнице.

– Ты ведёшь нечестную игру.

Не совсем. Я тоже планировал переспать со своей женой. Я этого не сказал.

– Если ты узнаешь что-нибудь еще, независимо от того, насколько поздно, отправь сообщение, – сказал Мейсон.

– Хорошо.

Я подождал, пока он забирал пальто из гардероба. Как только он ушел, я повернулся к бару «Регал».

– Где вы, миссис Келли?

Глава 20

Мэдлин

Был почти час ночи, когда Митчелл доставил меня в мой гостиничный номер. Как и прошлой ночью, шторы были задернуты, свет включен, а моя кровать застелена, на подушке – зеленая мята. В отличие от предыдущей ночи, первое, что я сделала сегодня, это подключила телефон к зарядному устройству и убедилась, что звонок включен. Я была готова к звонку Андроса.

Опыт строгий воспитатель. И хотя я не гнушалась совершать ошибки, я редко их повторяла. Если жизнь в мире Андроса была моим учителем, то я была звездным учеником.

Правда заключалась в том, что мне было что ему сказать. Хотя я не сомневалась, что Митчелл уже сообщил о моем продвижении на турнире, я хотела сообщить ему подробности. До сих пор я гордилась своим выигрышем.

Переход с девятнадцатого на восьмое место в рейтинге был образцовым достижением. Мир мог назвать то, что я делаю, игрой – например, в покер, – но это было не так. Это была работа, которая требовала мастерства на многих уровнях. Я не только продвинулась в рейтинге, но и увеличила свой выигрыш с 40 000 долларов, суммы, которую Андрос дал мне для начала игры, за вычетом проигрыша за первую ночь, до 510 000 долларов, умножив его инвестиции более чем в десять раз.

Я гордилась не только своими достижениями за покерным столом; у меня была информация, которой я могла поделиться с Андросом о Марионе Эллиоте. В этом не было ничего потрясающего или удивительного. Марион был ловким стариком, который сиял, когда обсуждал свою любимую тему – самого себя.

Расстегнув боковую молнию на черном шелковом платье, я позволяю ему соскользнуть с моего тела, открывая только кружевные стринги под ним. Из-за того, как шелковистый материал прилипал к моей коже, а вырез углублялся, любое дополнительное нижнее белье было бы невозможно надеть. Повесив платье обратно в шкаф, я вошла в ванную.

Изумрудное ожерелье тяжело висело на моей шее, неуместное без дополнительной одежды. Расстегнув, я убрала его в маленький сейф и добавила к другим сокровищам. После вчерашнего вечера я решила добавить еще и чек за недавнюю ночь.