Двадцать (СИ) - Соболева Ульяна "ramzena"

- Нет, я не лгу. Зачем мне лгать?

Пожимаю плечами и снова чувствую. Как горлу подкатывает тошнота. Начинает мутить и кружиться голова. Это все от нервов.

- Не знаю… Я не знаю. Может потому что это сын твоей подруги и…

- Если бы он убил Артема я бы не лгала!

- Значит все же лжешь!

- НЕТ!

- Я не верю, что папа согласился бы, чтоб кто-то ночевал у нас дома! Он бы не позволил какому-то …нищеброду спать в нашем доме!

- Лера!

- Что Лера? Я знаю папу! И он бы не позвал какого-то пацана что-то ремонтировать. У отца были свои люди. Они всегда приезжали если что-то было неисправно. Что он ремонтировал?

- Потекло под ванной. Лер…давай не сейчас. Я себя плохо чувствую. Правда. Очень плохо.

- И вместо сантехника отец позволил позвать какого-то пацана? Всем плохо, мама! И мне плохо! Мне плохо от мысли, что ты так лжешь! Я же чувствую!

- Как ты говоришь нищеброда, да? Женя прекрасно разбирается в ремонте я сказала об этом папе и он согласился. Он теперь во многом со мной соглашается…соглашался.

Борюсь с тошнотой, прижимая руку к верху живота, потом не выдерживаю, бегу в ванну, падаю на колени и меня выворачивает в унитаз. Рвет долго, болезненно…чаем. Лера стоит сзади и не унимается.

- Ложь! Я в это не верю. Понять не могу зачем ты покрываешь этого…этого убийцу! Зачем?

Тяжело дыша, встаю с колен, умываюсь, промываю рот. Меня все еще шатает.

- Лера, думай, что говоришь. Я никого не покрываю. Женя не убивал Артема. Если бы это было иначе я бы не защищала его. Он пришел к нам в дом помочь, а я помогла ему заработать немного денег. Вот и все. В благодарность Ире, у которой все это время жила. За ее счет, между прочим. Потому что твой отец отобрал у меня деньги. А теперь выдохни и помоги мне…нужно составить список тех, кто придет на похороны отца.

- Я не верю…мне кажется с тобой что-то случилось и это не ты мне говоришь.

- Со мной случилась смерть папы, Лера. Папы больше с нами нет. Понимаешь? А ты пытаешься обвинить не виновного человека и меня вместе с ним. Я понимаю, что ты в шоке, что горе раздавило тебя, но так нельзя! Прекрати!

- Нельзя быть такой равнодушной, как ты! Ты даже не заплакала! Ты… ты какая-то вся спокойная, рассудительная. Я не знаю, что с тобой происходит. Ты пришла от этой Иры какая-то совсем другая. Мамааааа! Папа умер! Папы больше нет!

Лера разрыдалась, и я обняла ее, привлекая к себе, прижимая ее голову к своей груди.

- Тшшшш, моя хорошая, тшшшш…да, папы нет. Мы теперь с тобой остались только вдвоем. Ты и я. У тебя Толик есть. Он ждет тебя он…

- Нету Толика, мама! Он ушел! Он …мы расстались.

- Почему?

Схватила дочь за лицо и заставила посмотреть себе в глаза.

- Как ушел? Когда?

- Я…я нашла его паспорт, мама. Он женат! Слышишь? Толик врал мне он женат. Поссорился с ней… ушел из дома. У него сын есть. Ему пять лет. Я его выгнала. А тут …папа…вообщем боже…моя жизнь рушится.

- Лерочка моя…, - баюкаю ее, а сама чувствую, как предательски рада, что это мурло не будет в ее жизни, что он исчезнет и она встретит кого-то другого, достойного, хорошего человека.

- Хорошо, что ты все узнала, хорошо, что он дальше не морочил тебе голову, а ведь и ты могла забеременеть…

- Мам… я дура, такая дура. Я все деньги на него тратила, все что папа давал. У него вроде как бизнес просел, и я помогала. Он еще…Боже…какая идиотка, он о свадьбе говорил, что мы поженимся. А я слушала и верила и…

- Лер, когда один человек уходит освобождается место для другого. Нужного. Для того, кто должен был появиться, но все было занято. Понимаешь?

- Понимаю… Толик ушел, папа умер. У меня словно все перевернулось…

- Ты приезжай домой. Поживи пока здесь со мной.

- Нет, мам… я уже привыкла там одна. А тут…тут все о папе напоминает, а его нет. Я не смогу. Прости, что накричала на тебя.

- Все хорошо, я же понимаю, что нам всем сейчас очень тяжело. Уверена, что не хочешь ко мне?

- Уверена. Я там сама. Вещи его повыбрасываю, вышвырну все к чертовой матери, уберу. Ко мне Светка приедет. Поживет со мной.

- Хорошо, хорошо, милая. Делай как знаешь.

- Мам…ты ведь полиции правду сказала?

- Конечно правду. Все правда. Я бы не стала в таком обманывать.

- Хорошо…прости меня, я сама не своя. Прям как будто в голове все мутное. И я болею. Словно температура.

- Ты…ты не беремена?

- Нет. Я тест делала и даже анализ сдала. Нет, слава Богу.

Да уж, точно, что слава Богу. Только этого не хватало.

Глава 17

Снова звонят в дверь, кутаясь в шаль, чувствую, как все же отвратительно мне сейчас и как кружится голова. Сил нет. Я выжата как лимон, я просто опустошена всем что сейчас происходит. Лера, если узнает, она никогда меня не простит и не поймет. Она мне поверила…моя дочь за много лет наконец-то прижималась ко мне и была со мной откровенна. Это дорогого стоило. Артем раньше всегда говорил, чтоб не сюсюкала с ней. Да и не были мы с Лерой никогда близки как дочь и мать. В детстве помню Артем настоял, чтоб няня у нее была, а я чтоб домом занималась, готовкой, чтоб на приемы с ним ездила и по командировкам. Когда подростком была так вообще отдалилась от нас, в комнате закрывалась, потом универ, потом вот съехала на квартиру моей мамы. Я пыталась сблизиться, говорить по душам, приходила в комнату, садилась на стул напротив, читала всяких психологов, вебинары слушала. Хотела наладить контакт, но все было зря. Наверное, я все же плохая мать, у меня не получалось. Мы даже вроде, как и разговаривали, но Лера всегда говорила, что мне не понять, что сейчас другие интересы, по-другому живут. Помню о замужестве говорили. О том, что жить с мужчиной вне брака это плохо. Я всегда так считала, а она мне перечила. Так теперь все живут, никто не торопится жениться. Никто рано не рожает.

«Мама, все изменилось. Не навязывай мне свое мнение! Не дави! Ты и папа у вас другие интересы, ценности, вы жили по-другому. Вы вообще родом из «совка», а теперь иначе все, жизнь другая, люди другие! Мне не интересно то, что интересно тебе и папе. Я певицей может стать хочу или на гитаре играть!»

Я для себя решила, что не буду в душу ей лезть, что, если захочет сама все расскажет. И она захотела. Только вчера. Наверное, для этого должно было многое произойти. Мы ведь с ней теперь можно сказать одни. Родственники со стороны мужа остались, но они в другом городе и приезжают редко. Вот сейчас только на похороны приедут… с племянниками. Родителей нет уже.

Снаружи нетерпеливо позвонили еще раз, я распахнула дверь, прошла по саду по тропинке к забору. Мне не хотелось никого видеть, не хотелось, чтоб кто-то приходил, лез в душу, соболезновал. Просто пусть оставят меня в покое.

Открыла калитку и увидела Аню. Она стояла за порогом и нагло смотрела на меня, вздернув подбородок. Ее лицо ярко разукрашено, она осветлила волосы, кутается в шубку с рынка, придерживая сумочку от «ПсевдоГуччи» в руке. Хочу закрыть калитку у нее перед носом, но она хватается за нее своими наманикюренными пальчиками.

- Впустите! Или пожалеете! Я ведь могу и начать кричать, прямо на улице! Какая вы! Все соседи услышат! Хотите?

С трудом держа себя в руках, отворила калитку и прошла в дом, зная, что она идет следом. Что ей нужно от меня? От одного взгляда на нее в груди заныло и сердце забилось где-то в горле. Я не ожидала ее увидеть, и она была последней кого бы я видеть сейчас хотела. После того как Ира мне сказала о беременности я больше даже думать о ней спокойно не могла. А думала и много думала. Спрашивала себя когда он с ней? Передо мной или после меня? Ходил утешаться или это я была утешением? Зачем ему мы обе такие разные. Точнее зачем ему она я понимала, а вот зачем ему я мне не удавалось понять. Но ответ приходил сам собой. Просто развлечься, разнообразить свою сексуальную жизнь, попробовать что-то новенькое. Как они там сейчас называют женщин в возрасте? Милфы…Так мерзко, позорно. Я даже слово это нашла в интернете, прочла и… и все перевернулось внутри. Ведь это не про меня. Он же не может вот так называть меня в разговорах со своими друзьями или сам с собой. Или может? Что я вообще о нем знаю? Кроме того, что он сын Иры. Разве я имею представление что он за человек? Я нарисовала себе хорошего юношу, умного, смелого, дерзкого. Но кто он на самом деле? Я ведь смотрю на него глазами Иры…Но он другой. Он влез в мой дом, он хотел ограбить нас. Пусть не убить, но он пришел совершить преступление и вряд ли это произошло впервые в его жизни.