Фемида его любви — 2 (СИ) - Ельская Ингрид
На любопытно взиравшего на меня лысого старика не обратила внимания, меня волновал Алекс. Я никогда еще не видела в его глазах ужаса. Вестник всегда был напичкан множеством эмоций, его глаза испускали фейерверк из ярости либо веселья, но никогда синие очи сатаны не пронзал страх. Сейчас, глядя на побледневшее лицо любимого мужчины, сама заражалась его паникой, ибо к такой реакции готова не была.
— Подслушивала, — тем временем пояснил охранник.
Старик с пошлым интересом рассматривал мою фигуру, наблюдая за тем, как я пыталась спрятать обнаженные колени подолом платья. Происходящее его забавляло.
— Красивая. Но с пороком. Любопытство никогда не поощрялось. Что ты тут делала? — обратился он ко мне.
Я испуганно завертела головой, метаясь взглядом от Алекса к Молчуну, от Молчуна к старику, не зная, как выкрутиться. Раньше бы мне придал смелости уверенность Вестника или невозмутимость Артема, но те тоже опешили, молча смотря на меня.
— Понятно, — протянул старик. — Вить, убери это. Вытряси все подробности и избавься. Уши нам не нужны. Девочка красивая, можете поиграться, я разрешаю.
Когда Витя подошел ко мне и повторно схватил за то же самое плечо, я заскулила от боли и бросила полный мольбы взгляд на Алекса. Тот отвернулся. На этот раз мой спаситель решил пасануть. Я слишком круто вляпалась, раз даже Вестник не мог мне помочь.
Глава 20
Больше всего на свете я сейчас мечтала о машине времени. Мне многого не надо, всего лишь кнопочку, нажав которую, меня бы унесло на двадцать минут назад. Тогда бы я вызвала такси, а не пошла на поводу своих сентиментальных желаний. Тогда бы не пришлось стоять перед столом в огромном светлом помещении и ждать, пока меня поведут на убой.
«Убери это».
«Это» — так меня обозвал противный лысый старик с узкими черными глазами.
Алекс ему не смог противиться. Глядя, как он продолжал гипнотизировать пол, а Артем ошеломленно смотрел перед собой, не найдя в себе силы повернуться в мою сторону, я поняла резолюцию этого вечера: скоро меня не станет. Или убьют, или оставят в живых, отправив за границу, обслуживать заплативших за похоть мужиков. И в том и в другом случае меня ждал печальный конец истории.
— Пойдем, красивая. Потолкуем. Расскажешь, кто ты и откуда, — пробасил на ухо охранник с особым удовольствием сжимая огромными пальцами мое хрупкое плечо. Он предвкушал трапезу.
На удивление я не плакала. Шкала разочарования Алексом и натиск страха достигли настолько высокой отметки, что для слез не осталось ресурсов. Я думала, Вестник за меня заступится в любой ситуации, считала его скалой, за которой не страшно, а он струсил. Может дело в криминальной иерархии, в которой Алекс находился ступенью ниже лысого старика, поэтому не имел права голоса, я не знала. Ничего не смыслила в этом и не хотела. Будь я чуточку осведомленнее, смысл бы все равно не изменился: вступиться за меня некому.
Я последний раз посмотрела на Алекса, любуясь его профилем: он совсем недавно постригся. Очень коротко и ему шло. Усиливало ощущение какой-то неукротимой, я бы даже сказала, первобытной силы и манящей опасности, в которую я когда-то влюбилась. Черное облачение: кожаная куртка на широких плечах, водолазка, эффектно контрастировали на фоне белых стен, из-за чего безумно хотелось взять в руки карандаш и запечатлеть на листе портрет того, кто пробрался глубоко в грудную клетку, просочился сквозь клапаны, обретя место в моем сердце. Наверное, это наша последняя встреча, а Вестник так и не удосужился на меня посмотреть. Поняв, что на этом все, я направилась к двери.
Нет смысла сопротивляться, умолять о пощаде — здесь не сработает жалость. Тем более, бессмысленно бороться с двухметровым качком, чтобы урвать себе свободу.
Ну, Вестник, прощай. Вот и увиделись последний раз. По наитию моей глупости, но свое последнее желание я исполнила.
Непослушные ноги успели ступить пару шагов, когда уши услышали позади тихое:
— Оставь ее.
Мы с охранником замерли вместе.
— Что значит оставь? — удивленный возглас принадлежал старику. — Ты знаешь эту девочку?
— Это моя женщина. Отпусти ее, — голос звучал странно. Как мне показалось обреченно, но затем в нем проявилась агрессия: — Убери от нее руки или я тебе их переломаю!
Я обернулась.
Вестник на меня так и не смотрел. Мне досталось удовольствие — любоваться его профилем, наблюдать, как играли желваки на небритых скулах и дёргался кадык. Алекс бесился. Нет, не так. Он был в дикой ярости. И показавшийся изначально обреченным тон был лишь зачатком беспредела, который Вестник собирался сотворить в случае, если его ослушаются.
— Твоя женщина? Что она тут делала? — старик покосился на меня, затем на Алекса, будто прикидывал, могла ли такая девица окрутить такого, как Вестник.
— Меня, видимо, потеряла. Мы потом это обсудим с ней наедине. Молчун, уведи ее, пока мы поговорим про бездарей, что пустили на этаж постороннего, — Вестник заговорил спокойнее, взяв себя под контроль.
— Леш, эта девочка слышала то, что не следует, — напомнил старик и жестом приказал своему мордовороту увести меня.
— Она ничего не слышала. И никому ничего не скажет, — Алекс с Артемом одновременно встали со своих мест, заставляя охранника занервничать. Несмотря на приказ своего хозяина, Витя не рискнул притронуться ко мне, хотя незадолго до этого пускал слюни, бесцеремонно разглядывая.
— Ты за нее можешь ручаться? Ты повёлся на ее красивую мордашку? Брось, я тебе таких каждый день могу подгонять.
— Это моя невеста. Хочешь проверить, насколько она дорога мне? — он демонстративно раскрыл куртку и положил руку на рукоятку пистолета в кобуре.
— Невеста? — старик посмотрел на меня иначе. Если раньше, как на девочку для утех, то сейчас в его черном взгляде витали незнакомые мне ноты. — Раз невеста, то, конечно, я не могу препятствовать, но сейчас мы серьезно поговорим про ее поступок. Ты же понимаешь, чего тебе будет стоить такая промашка? Она стоит того?
— Артем, выведи ее, — видя, что Молчун продолжил играть глухого, Алекс толкнул его. Дождавшись, когда парень обернётся, жестом показал ему, чтобы уводил меня.
Старик лишь неодобрительно закачал головой, но принял выбор Вестника.
Я позволила вывести меня за пределы комнаты, заупрямившись в коридоре.
— Не трогай меня, — вырвала локоть из его рук, не до конца понимая, что меня ведет Тёма, а не грубый охранник. — Я сама пойду!
Пройти самостоятельно получилось только до лестницы, путь дальше преградили бульдоги. Окинув их ненавистным взглядом, я вернулась к Артему, решив быть к нему ближе.
Дорога до уже знакомой «Хонды» прошла как в полусне, я прокручивала в голове встречу со стариком, цепкую хватку бульдога на ноющем плече и слова Вестника о том, что я его невеста. Скажи он это при других обстоятельствах, наивная Саша бы взлетела выше лазурного неба на парах счастья, но сейчас подобные речи звучали приговором и мне было страшно от предстоящей встречи со своим «женихом». Расплата близко. За свой поступок перед Вестником я отвечу.
— Ты можешь увезти меня отсюда? — спросила, зная ответ наперед. Дождавшись, когда Тёма отрицательно мотнет головой, уточнила: — Что он теперь сделает со мной?
— Ты создала Алексу большие неприятности. Зря ты решила подслушать, — написал он. — Я видел тебя в клубе. Зачем ты сюда пришла?
— У Лены было День рождения. Потом увидела Алекса и захотелось подойти. Я знаю, что сдурила, ничего не говори. Что со мной теперь будет? Он сказал, что я его невеста, зачем?
— Чтобы тебя не тронули. Салим убил бы тебя.
А теперь меня убьет Алекс, подумала я, обреченно наблюдая сквозь тонированное окно за приближавшейся фигурой Вестника. Он в порядке, это радовало. А то, что зол, как тысяча чертей — моя заслуга. Я даже не удивилась, когда он чуть не вырвал дверь из кузова, пока распахивал ее.
