Бывшие. Жена для чемпиона (СИ) - Ковалева Анна

— Но как же так вышло? — пазл в моей голове никак не хотел складываться. — Почему отец так поступил? Почему он всю жизнь говорил мне, что ты променяла нас на другого мужика? Что тебе просто плевать на нас?

— Потому что твой отец, — глаза матери вспыхнули яростным блеском, — настоящая сволочь. Он как паук, расставляющий свои сети. Ему мало было разрушить наш брак, растоптать мои чувства и забрать тебя, он еще и настраивал тебя против меня. Жаль, что я поняла его маневр слишком поздно. Когда ничего было уже не отмотать назад.

— Как вообще так вышло, мам? — озадаченно спросил я. — Расскажи.

— Очень просто, сынок. Твой отец не умеет любить никого, кроме себя ненаглядного. Вот и всё. Жаль, я вовремя это не поняла. Молодая была, влюбилась по самые уши. Не увидела, что скрывается за смазливой внешностью и обаянием Петра. За его обещаниями, улыбками и ухаживаниями. Сам знаешь, как это бывает.

— Да, знаю, — невольно сглотнул, подумав про Машку. Я ведь ей тоже много чего обещал. А в итоге что? Предал, бросил, променял на карьеру.

В груди больно кольнуло от осознания всего дерьма, что наворотил.

— Ну вот, — мама вздохнула, глаза ее наполнились странным туманом. — Я повелась на ухаживания твоего отца, и мы поженились. Ему тогда было двадцать четыре, мне двадцать. У Петра в то время карьера была на пике, поэтому первые два года все у нас было хорошо.

— А потом?

— Ты вот что должен знать. — мама прищурилась. — Твой отец, несмотря на свое непомерное эго, был посредственным хоккеистом. У него даже половины твоего потенциала не было. Он держался только за счет упорства, буквально зубами выгрызал себе место в составе. Но его время прошло, в команде появилась новая звезда, с которой Петя конкурировать не смог.

— Понимаю.

— Вот он и начал злиться. Нервничать, срываться. С какого-то перепуга решил, что я виновата в том, что у него в клубе все пошло на спад. Начал вымещать зло на мне, но от постоянных нервов его дела и вовсе пошли кувырком. А потом Петя получил травму, соперник очень неудачно отправил его на лед. После той травмы физически он сильно сдал и клуб отказался продлять с ним контракт. Идти играть в клубы рангом пониже он не хотел, а в топовые его не звали. Так что он предпочел завершить карьеру и уйти в тренеры.

Я задумчиво кивнул, осмысливая услышанное. Мама помолчала немного, а потом продолжила рассказ.

— Окончание карьеры Петра сильно пошатнуло наши и без того непростые отношения. Но я, наивная овечка, еще на что-то надеялась. Еще любила его и решила, что ребенок поможет нам скрепить брак.

— Но не получилось, да? — невесело хмыкнул я.

— Не получилось, Сень. И не могло получиться. Потому что это я любила твоего отца, а он относился ко мне как к какому-то трофею. Причем не очень значимому. Завоевал и всё, можно убрать в кладовку на веки вечные.

Я машинально потер шею. От слов матери уже становилось не по себе. Но прерывать ее я не собирался. Отец всю жизнь лил мне в уши тонны грязи, а я слепо принимал на веру каждое его слово.

А теперь мне захотелось услышать и противоположную сторону. И понять, что было на самом деле.

— В первое время мне казалось, что всё наладилось. Петя перестал пылить, увлекся тренерской работой, вошел во вкус. Я была поглощена сначала беременностью, потом материнством. Ты стал для меня целым миром, Сень. Я жила, дышала тобой… Думала, что впереди ждет только счастье.

— Так что произошло потом?

— Когда тебе было пять, я поймала твоего отца на измене. Застала его в койке с моей лучшей подругой. Собственно, Танька и поспособствовала тому, чтобы я их застукала на горяченьком.

— Зачем?

— Потому что дура набитая. — мама скривилась. — Думала, что после этого я от него уйду, а он на ней женится. Я-то ушла. Только и Танька получила пинок под зад. Как говорится, на чужом несчастье свое счастье не построишь. И это была только верхушка айсберга. Я много чего потом узнала. И что с Танькой он спал уже больше года, и что до нее у него были любовницы. С одной из них он развлекался даже в ту ночь, пока я рожала тебя. Просто верх цинизма. После такого никакая уважающая себя женщина не стала бы сохранять брак. Нельзя жить с человеком, который годами вытирал о тебя ноги.

Дальше, по словам мамы, было еще хлеще. Долгий скандальный развод и борьба за опеку надо мной. Причем отец не стеснялся в средствах. Забрать меня у матери стало для него идеей фикс.

— Да, сынок, вот такая уродливая правда. Петр всерьез пытался сделать меня недееспособной. Угрожал запереть в психушку и полностью лишить родительских прав.

— Господи…

— Но, видя, что и это меня не пугает, он начал манипулировать моим отношением к тебе. Говорил, что я не обеспечу тебе нормальное будущее, лишу тебя карьеры, что воспитаю из тебя малахольного рохлю.

Дальше повисло тяжелое молчание. Мама прикрыла лицо руками, уже не стараясь сдерживать рвущиеся наружу слезы.

А я пытался смириться с тем, что человек, которого я чуть ли не боготворил с детства, каждое слово которого принимал за непреложную истину, на поверку оказался тем еще подонком.

Он отсудил меня у мамы и оболгал ее в моих глазах.

Дал ей редкую возможность видеться со мной, но при этом сделал так, чтобы я эти встречи превращал в мучительное испытание.

А я ведь старался, да. Устраивал демарши, забастовки, истерики. А мама все это терпела. Стараясь хоть немного выправить ситуацию.

Теперь за свое поведение мне было безумно стыдно.

Не верить матери я не видел причин. По ее лицу и эмоциям все было предельно понятно.

— Мам, — тихо произнес и замолк на полуслове. Просто не знал, что еще сказать.

— Сень, — мама посмотрела на меня полными слез глазами. — Я с себя тоже вины не снимаю. Я должна была бороться лучше, идти до конца ради тебя. Но твой отец меня сломал, понимаешь? Если бы ты не был к нему так привязан, мне было бы легче. Но ты не просто тянулся к отцу, а обожал его до безумия. Ты один раз даже сбежал от меня, помнишь?

— Нет.

— Зато я помню. Это было как раз во время развода. Ты тогда еще жил со мной, но тебе категорически не нравилось, что рядом нет папы. Ты не хотел жить только со мной, вот и убежал с детской площадки, как только я отвлеклась на пару минут. К счастью, нашли тебя быстро, целым и невредимым, но этот случай окончательно развязал Петру руки в плане доказательств того, что я «плохая мать». Я поняла, что он действительно сможет лишить меня всех прав, и согласилась на предложенные твоим отцом условия. Встречи два раза в год, но запрет на приближение в остальное время. Плюс возможность получать твои фото и видео, разговаривать телефону. Я просто не видела другого выхода. У меня не было возможностей тягаться с твоим отцом и его связями.

— А что было после? — спросил, когда мама немного успокоилась.

— После… Чтобы не сойти с ума и тоски по тебе, и не нарушить наши с Петром договоренности, я согласилась на переезд в головной офис компании, в которой тогда работала. Он, как ты понимаешь, находился в Берлине. Еще через два года я познакомилась с Германом Штайнером, он был одним из деловых партнеров босса. Честно скажу, поначалу он меня очень пугал. Казался таким суровым, что поджилки невольно начинали дрожать от одного вида. Но, как оказалось, за внешней строгостью скрывался настоящий мужчина. Я это оценила со временем, и ни разу за эти годы не пожалела о том, что согласилась стать фрау Натали Штайнер. Только с ним я поняла, что значит быть по-настоящему любимой женщиной. А всё, что было у меня с твоим отцом — игра в одни ворота. Я отдавала ему всё, а в ответ получала только упреки. Когда сравнить не с чем, кажется, что это норма, что все так живут, терпят кризисы, ссорятся, мирятся. Но нет, мой милый. Когда есть с чем сравнить, сразу видишь разницу. У нас с Петром не было нормальной семьи, лишь ее видимость. Его потребительское отношение, покоившееся на моей слепой влюбленности.

— А как… кхм… твой муж — я потер подбородок, — отнесся к отлучкам ко мне в Россию?