Гриндер (ЛП) - Уиски Саманта

— Ты засранец! — крикнула она.

— Хорошо осведомлен, — ответил я.

Крошечная ручка Летти взяла мою. Черт. Что она слышала?

— Я решила, что ты мне не нравишься, — сказала Летти Хелен, ее голос был любопытным, но ровным. — Ты злая, а Бейли говорит, что я должна быть милой с подлыми людьми, потому что они нуждаются в этом больше всего, но ты мне не нравишься. Ты мне не друг. Ты не друг моего папочки и не друг моей Бейли, так что тебе не следует быть на моей вечеринке. Ты заставляешь людей грустить.

Хелен, побледнев, уставилась на нашу дочь.

— Но… разве ты не хочешь узнать меня получше?

Летти долго и пристально смотрела на нее.

— Ты ушла… И твое лицо не двигается, когда ты говоришь. Этого достаточно. Но спасибо, что пришла на мою вечеринку.

Она произносила каждое слово как можно более четко, тщательно обдумывая его. И вспомнила о своих манерах. Черт возьми.

Ее маленькая ручка крепко сжала мою, и когда я предложил поднять ее на руки, она согласилась. Я прижал ее к своей груди.

— Ты такая же, как твой папа, — сказала Хелен, и в ее глазах светилась печаль.

— Он крутая задница, — кивнула Летти.

Я не стал утруждать себя тем, чтобы поправлять ее.

Лицо Хелен стало напряженным, и она заставила себя улыбнуться.

— Что ж, было приятно снова увидеть тебя, Скарлетт. С днем рождения.

— Спасибо, — она уткнулась головой мне в шею, и я прислонил свою голову к ее.

Хелен поджала губы, но повернулась на каблуках и ушла.

Вот так просто, и я смог вдохнуть, наконец-то смог вдохнуть свой первый глоток чистого воздуха с тех пор, как она сказала мне, что беременна. Я не был привязан к ней, и Летти была свободна… и моей. Только моей.

— Моя Бейли! — сказала Летти и помчалась посмотреть, как Бейли раскрашивает лицо одному из детей.

Возможно, она также принадлежала Бейли, но это было нормально. Мне нравилось делиться с Бейли.

Мое чувство эйфории продолжалось всю вечеринку, несмотря на беспорядок на заднем дворе. Моя дочь была свободна и чиста, у меня была Бейли в моей жизни и в постели, и моя стартовая точка вернулась на свое место. Даже моя рука была не так плоха, как я первоначально думал вчера.

— Гейдж? — позвала мама. — У нас закончился кетчуп для бургеров. Не мог бы ты взять его из холодильника?

— Конечно, — сказал я, целуя ее в щеку.

— За что это было? — спросил она.

— За то, что заботилась обо мне, когда я больше всего в этом нуждался, — ответил я.

Поднявшись по лестнице, я вошел в дом, где увидел папку для документов на обеденном столе рядом с маркером.

Вот она, моя свобода.

Я поднял ее, но папка оказалась легче, чем должна была быть. Паника расцвела в моей груди, когда я перевернул ее и увидел два слова, написанные черным маркером.

Пошел ты.

Папка была пуста.

Она забрала бумаги с собой.

Черт возьми.

Глава 12

Бейли

Стадион был переполнен и, несмотря на то, что это была домашняя игра, красно-белых футболок было гораздо больше, чем мне хотелось.

Летти сидела у меня на коленях, накручивая прядь моих волос на свой крошечный пальчик, в то время как ее глаза были с тревогой прикованы к папе на льду. Она не понимала, что это была игра сезона, которой мы все боялись, но по тишине, которая установилась вокруг нее, я поняла, что она чувствовала напряжение.

Мои мышцы были в узлах — с тех пор, как Хелен пришла на вечеринку по случаю дня рождения Летти с этим мудаком Эдкинсом. Боже, я думала, что Гейдж уничтожил бы его, если бы тот когда-либо ступил на его территорию, но он шокировал меня, проявив невероятную сдержанность.

В последнее время он часто делал это — шокировал меня. Во-первых, по количеству оргазмов, которые он мог раздавать, как конфеты. Во-вторых, сам факт того, что он все равно пересек черту между нами, и, наконец, то, как он отреагировал на ситуацию позже.

Я хотела, чтобы этот момент паники не наступил — когда холодный страх нарисовал образы того, как он выбрасывает меня на обочину, так как он, наконец, почувствовал вкус того, чего никогда раньше не пробовал. И этот страх продолжать жить без Летти… без него — потряс меня до глубины души.

Конечно, я знала Гейджа лучше, чем кто-либо другой. Мы были друзьями слишком долго, и у нас была связь на более глубоком уровне… несколько раз за ту ночь, когда он сделал это со мной. Возможно, это было потому, что у меня имелось место в первом ряду на «параде хоккейных заек», но когда я проснулась одна в его постели и сидела там, задаваясь вопросом, как много других было тут до меня… Я не могла держать злые мысли в узде.

Удар! Неудачный бросок попал в доски перед нами, успешно вернув меня в настоящее. Летти вздрогнула в моих объятиях, но это было ничто по сравнению с тем, что я испытала. Вся эта игра — зная, что против Гейджа выйдет Эдкинс, — держала меня на взводе, и я чувствовала себя как сжатая пружина, готовая вот-вот рвануть.

Гейдж раскрошил лед, прижав игрока к бортику с такой силой, что тот выронил клюшку, дав Рори возможность прицелиться в вратаря.

Обычно я бы даже не посмотрела на других игроков, но сегодня не могла оторвать глаз от семнадцатого номера в команде соперника — Эдкинса. Кровь приливала к моей коже каждый раз, когда он проезжал в сантиметрах от Гейджа — образ того дня, когда он получил травму, промелькнул у меня в голове, как неудачный повтор на ESPN. Я приехала домой на День благодарения и была там, держа крошечную ручку Летти, сидя рядом с мамой Гейджа и в ужасе наблюдая, как его уносят со льда. Добавьте к этому выздоровление, физическую и эмоциональную боль, с которой ему пришлось столкнуться за это время, и я была готова передать Летти ее бабушке, которая сидела рядом с нами, сломать лед и засунуть клюшку Эдкинса ему в задницу за все плохое, что он сделал.

Вместо этого я сделала глубокие, успокаивающие вдохи. Эдкинс хорошо играл всю эту игру, и Гейджу не нужно было, чтобы я сражалась за него в его битвах, но, по его собственному признанию, я была ему нужна. И это сделало меня счастливее, чем я вообще предполагала.

Рори снова контролировал шайбу, скользя по льду быстро, как молния, и забивая. Шайба пролетела мимо вратаря и вонзилась в сетку позади него, выведя Акул вперед со счетом 2:1.

— У-у-чу! Дядя Рори! — Летти захлопала в ладоши, улыбаясь от уха до уха и переводя взгляд со льда на меня. Я погладила ее по спине, скандируя вместе с ней, пока улыбка не сползла с ее лица.

— Летти, детка, что случилось? — спросила я, проследив за ее взглядом позади меня.

Сука. Теперь мои нервы были на пределе.

— Хелен, — прошептала я, когда взглянула на бесспорно великолепную блондинку. Она обходила скамейки одну за другой, направляясь к той стороне, где доминируют «Акулы», чтобы добраться до нас. Ее прогресс был медленным из-за нелепых туфель на шпильке, которые она носила, из-за чего мои каблуки от костюма французской горничной выглядели как коготки котенка. Эта мысль вернула меня к почти смертельному подарку на день рождения, который она пыталась преподнести Летти, и я поймала себя на том, что, не задумываясь, целую девочку в лоб.

— Как насчет того, чтобы показать бабушке, где мы покупаем горячий шоколад? — спросила я ее, глядя на Сью, которая тоже уставилась на Хелен. Летти быстро кивнула, обнимая меня за шею, прежде чем схватить бабушку за руку и потащить ее к уступкам за пределами катка.

Я сжала руки в кулаки и не сводила глаз со льда, заставляя себя дышать.

— Тебе не нужно было заставлять ее уходить, Бейли, — голос Хелен был как бритва по обнаженному нерву.

Я отвожу взгляд от Гейджа, катающегося впереди соперника, чтобы занять верхнюю позицию.

— Разве ты не должна быть на другой стороне? — указала я на море белого и красного. — Поддерживать своего мужа?

Она опустилась рядом со мной, ее каблуки застучали по металлу.

— Я прекрасно вижу его отсюда.

— Чего ты хочешь, Хелен?