Отпуск с прокурором (СИ) - Бузакина Юлия

— То есть ты поскандалил с Костей исключительно потому, что испугался, что Ася работала в полиции и могла навлечь на вас неприятности, а не потому, что она была моей девушкой?! — закусив кулак, цежу я.

— Она тогда уже не была твоей девушкой!

— Поэтому ты оставил ее умирать?!

— Я оставил все, как есть, чтобы не навлечь неприятности на семью!

Я чувствую, как от духоты, царящей в помещении, и от напряжения у меня по спине скатываются капли пота. Мне хочется выть. Они заперли Асю в подвале, этот урод все знал и молчал… Молчал!

— Ни хрена себе! — изумленно произносит Темнов.

— Что потом делали с девушками? — перебивает его Кушаков.

— Я не… не знаю! Меня выгнали оттуда с позором. Сказали, что я трус…

— Дом взорвали по приказу Хвостова? — интересуюсь онемевшими от ужаса губами.

— Я не знаю! Не знаю я!... — Степан растирает по лицу слёзы и сопли. — Мне приказали молчать, и я молчал! Пожалуйста, не бейте…

Я стою и не двигаюсь. Такое ощущение, будто меня огрели по голове чем-то тяжелым. За моей спиной стоит Кушаков.

— У меня же список пропавших девушек, ублюдок! Что же ты молчал?! Ты ведь адвокат, мать твою! — орет он.

— Наша семья разорена! Хвостов крепко нас всех держит за яйца! — стонет Степан. — Как я могу пойти против него?!

Кушаков и Темнов переглядываются.

— Игра ещё продолжается? — летит новый вопрос.

— Наверное… я не… не знаю! Они меня не приглашали больше, потому что я для них тряпка! Не смог преодолеть страх и поиграть с бывшей невестой брата…

Вот теперь мне хочется ударить Степана в лицо, но Кушаков меня опережает. Он подходит к Степану, садится перед ним на корточки.

— Значит, так: если не хочешь в тюрьму попасть, придется с нами сотрудничать. Ты понял? — произносит он таким тоном, что даже у меня мороз по коже.

— Понял! Я в тюрьму не хочу! У меня двое детей…

— Вернешься домой и через неделю скажешь Костику Хвостову, что хочешь ещё раз поучаствовать в игре, что семейная жизнь наскучила и хочется острых ощущений. А мы будем на живца его ловить. Узнаем, где новое место для развлечений, и нагрянем в разгар игры. И запомни, Степа: отныне мы следим за каждым твоим шагом. Сорвешься — пойдешь под стражу.

— Да понял я всё!

— Ублюдок… — шиплю с презрением.

— Лев, прости меня! — рыдает на полу Степан.

Я молчу. У меня в голове не укладывается новая информация. Я не знаю, как мне теперь быть. Что же за семья у меня такая?! Как вымолить прощение у Аси за все, что произошло три года назад?

— Ну, пожалуйста, Лев! — продолжает канючить Степа. — Я не хочу, чтобы Наташа об этом узнала!

Останавливаю на нем полный презрения взгляд. Склоняюсь и хватаю его за грудки.

— У меня больше нет брата! — цежу сквозь зубы. — Запомни, жирный урод: ты мне никто!

Отталкиваю его в сторону и стремительно покидаю допросную.

Вместо того чтобы вернуться к Асе, я стою у окна на первом этаже и пялюсь на ночные фонари снаружи. В голове пустота. Такое ощущение, что в той допросной из меня вытянули все силы. Я размышляю о том, как быть дальше, и не нахожу решения.

Сможет ли Ася принять меня после того, как узнает правду?

Нет, нет, Асе я пока ничего не скажу! Она мне дорога, как никто другой. У нас будет свидание на четверых, а завтра я куплю кольцо и сделаю ей предложение по всем правилам. Мы должны пожениться. Я без нее жизни своей не представляю! Мне проще отречься от семьи, от карьеры, сменить фамилию, чем отказаться от своего личного счастья.

Не знаю, сколько времени я так стою — может, минуту, а может, двадцать. Из транса меня выводит вибрация мобильника в кармане джинсов.

Нехотя достаю его, смотрю на экран. Номер незнакомый, но абонент настойчив.

— Алло? — наконец решаюсь ответить на вызов.

— Лев, это Катя! — звенит на другом конце голос Евсеевой.

С досадой провожу рукой по лицу.

— Кать, прости! Мы про тебя совсем забыли. Сейчас заберу Асю из комнаты отдыха, и поедем в ресторан.

— Ася уехала, — тихо произносит Евсеева, и почему-то это звучит, как приговор.

— Как — уехала?! — переспрашиваю, не веря услышанному.

— Вот так. Попросила тебе передать, что между вами все кончено, и чтобы ты ее не искал больше. Прости, что я тебе это говорю.

Сердце в одно мгновение разбивается вдребезги.

— Почему она так поступила?! — почти кричу в трубку.

Катя несколько секунд молчит. а потом выдает шокирующую новость:

— Сегодня произошло кое-что ещё, — наконец произносит она. — Я обещала Асе молчать, но ты должен знать. Там, на стадионе, Ася набросилась на Степана не из-за того, что он с другом нас задирал. В какой-то момент она узнала его голос.

— Какой голос? — переспрашиваю глухо. Пока не въезжаю в тему.

— Там, в подвале, три года назад фразу «Ты — следующая» произнес твой брат.

— Черт! — срывается с губ.

— Я, конечно, очень хочу, чтобы она обозналась, Лев, но Ася уверена, что это он.

— Не обозналась она, Катя, — произношу глухо. — Это и был мой брат.

От отчаяния меня лихорадит. Как остановить Асю?! Как ее вернуть? Она не понимает, что находится в опасности! То похищение организовал не мой брат, и ещё неизвестно, на что способны Хвостовы — и старший, и младший. А кто был в маске волка — третий вопрос, на который надо искать ответ. И если Асе оставляли послания на стенах и зеркале, то игра продолжается! О нет, это же как приглашение на смертельный аттракцион!

— Лев, давай попробуем ее догнать! — звенит отчаянием голос на другом конце провода.

— Догнать, да! — рассеянно бормочу я и кидаюсь обратно в допросную, потому что ключи от машины у Кушакова.

… Спустя десять минут машина майора, нарушая все правила движения, несется в сторону вокзала.

— А ты, правда, сделал ей предложение? — спрашивает, посматривая на меня, Катерина.

— Правда. — Отвожу глаза.

— Это так романтично!

— Ничего романтичного! — отмахиваюсь неловко. — Даже не знаю, зачем я это брякнул. Надо было подготовиться: ресторан забронировать, кольцо подарить. А так… нашёлся жених! От работы отстранили, семья — сборище психов, жить негде, ещё и кольцо не достал, когда произносил заветную фразу!

— Глупенький! — Катя улыбается, подтягивается с заднего сиденья и кладет ладони мне на плечи. — Она тебя любит, и ты ее любишь. Это главное.

Впереди показывается автовокзал. Суета, люди с чемоданами, шум... Нас спасает служебное положение: Кушакову чудом удается убедить сотрудника, что мы из полиции. Только нам не везёт: Асе удалось сесть на отходящий до родного города рейсовый автобус, и он ушёл двадцать минут назад.

— Да что ты будешь делать, а?! — злится Кушаков.

Я глухо бью кулаком по дверце машины. Ася снова от меня сбежала! Как ни крути, а мы терпим поражение по всем фронтам.

Мы стоим на запрещённом для парковки месте. Мимо проплывают отходящие рейсовые автобусы. Они едут в разные концы нашей страны: Волгодонск, Магадан, Сыктывкар…

Достаю мобильник, набираю номер Аси. Долгие гудки, короткие... Снова набираю. Я не сдамся! Если Ася решила меня кинуть, пусть лично об этом скажет!

Наконец она берёт трубку.

— Ася! — рычу в отчаянии. — Ну какого черта, а?!

— Лев, нам нельзя быть вместе. Не получится, понимаешь? — звенит напряжением её голос. — Не ищи меня больше, ладно?

— Это… это нечестно!

— Честно. Просто забудь про то, что я когда-то была в твоей жизни. Прощай.

— Ася, нет! Ты не понимаешь, в какой опасности находишься!

Короткие гудки в трубке. Я сижу и не могу пошевелиться.

Катя понуро отводит взгляд, Кушаков хмурится, вцепившись в руль своими огромными ручищами, а у меня в одно мгновение рухнул весь мир, потому что всё, чем я жил эти годы — это мыслями об Асе. Да, злился, да, верил, дурак, что она мне изменила с другим, но не прошло ни дня, чтобы в памяти не всплывал её образ. Может, Ася и не красавица, как Лиза Котова, но для меня она — единственная.