Водопад одержимости (ЛП) - Кингсли Клэр

Я выглянула в окно. Грузовик Джосайи уже стоял на подъездной дорожке у соседнего дома. Он всегда рано приезжал работать.

Не то чтобы я следила за ним каждое утро.

Но вообще-то, да.

Мне было неудобно его просить, особенно после того, как он так много сделал, чтобы помочь мне в тот день, когда пропал Макс. Никто не должен был терпеть этот запах, а он выстоял, даже помог мне искупать Макса из шланга на заднем дворе. Не говоря уже о том, как он нес меня вниз по склону.

О. Мой. Обморок.

Но неужели я многого прошу? Он рядом весь день. Он мог бы заглянуть и выпустить Макса раз или два, и этого было бы достаточно.

При одной мысли о том, чтобы пойти к нему, в животе запорхали бабочки. Почему я вела себя так глупо? Это был всего лишь Джосайя. Мы уже были почти друзьями.

Вот только я точно знала, в чем дело. То объятие.

Я засыпала с воспоминаниями о сильных руках Джосайи, обнимавших меня, каждую ночь с тех пор, как мы разделили тот момент. Я не могла выбросить из головы эти ощущения. От него так хорошо пахло сосной, свежим воздухом и мужчиной. Большим, крепким, ворчливым мужчиной.

Видимо, мне нравился этот запах, потому что с тех пор я жаждала его.

— Ладно, Одри. Пора становиться решительнее. Да, он немного пугает и вызывает у тебя трепет в животике, но это не значит, что ты не можешь поговорить с ним, не краснея.

Макс просто смотрел на меня, виляя хвостом.

— Точно. Давай сделаем это. Только не вместе. Ты останешься здесь. — Я указала на его кровать перед диваном. — Иди и ложись.

Его уши слегка поникли, но он повиновался.

— С тобой все будет хорошо. Я сейчас вернусь.

Я пошла в соседний дом и обнаружила, что дверь гаража открыта. Джосайя был внутри, нарезая длинные доски большой пилой.

Вместо своей обычной фланелевой рубашки он был одет в футболку, которая демонстрировала размер его бицепсов. На задних карманах его джинсов было много опилок, и нет, я не заметила это, потому что пялилась на его задницу.

Прекрасно, да, я пялилась.

Я подождала, пока он сделает перерыв и жужжание пилы утихнет.

— Привет.

Он оглянулся через плечо, и от того, как он нахмурил брови, у меня свело живот. Почему это было так сексуально? Я не понимала этого.

Затем черты его лица смягчились, а уголок рта дернулся. У любого другого человека это нельзя было назвать улыбкой. Но на Джосайе Хейвене она выглядела яркой, как солнце.

Он отложил доску и повернулся ко мне лицом. — Привет. Как дела?

Дыши, Одри. Он не такой уж и красавчик.

Лгунья.

— Мне ужасно неудобно, но мне придется попросить тебя об услуге.

Он поднял брови, и я поняла, что Джосайя предлагает продолжить.

— Мисси из «Счастливых лап» заболела, и, полагаю, все в «Счастливых лапах» тоже болеют, так что сегодня некому присматривать за собаками. Макс может какое-то время побыть дома один, но было бы лучше, если бы кто-нибудь выпустил его раз или два. Я не думаю, что смогу вернуться сегодня, хотя могу попробовать, но если…

— Конечно.

Его единственное слово согласия остановило мой лепет. — О. Потрясающе. Спасибо. Ты меня очень выручишь.

Он кивнул. — Без проблем.

Чего бы я только не отдала за еще одно объятие, чтобы эти крепкие руки снова обняли меня. Но я не могла придумать причину, чтобы приблизиться к нему и не показаться странной.

— Он будет в порядке примерно до обеда. Я положу поводок у двери, чтобы ты не беспокоился, что он снова убежит.

Он снова кивнул.

— Спасибо. Кажется, я уже говорила это, но я действительно ценю твою помощь. Это было такое суматошное утро, и звонок Мисси был просто вишенкой на торте, понимаешь? Я недавно в городе и знаю не так много людей.

— Одри.

— Да?

— Иди на работу. Я справлюсь.

Мои щеки покраснели. Я почти справилась с этим, не покраснев, но потом мой рот все испортил, потому что не смог закрыться вовремя. — Извини. Да, работа. Спасибо. Увидимся вечером.

Он снова почти улыбнулся, а в его глазах мелькнуло веселье.

Зажав рот, чтобы опять не начать нести чушь, я развернулась и пошла обратно к дому.

Я была такой идиоткой. Просто королевой идиоток.

Убедившись, что у Макса много воды, я положила его поводок так, чтобы Джосайя сразу его увидел и отправилась на работу. Я чувствовала укол вины, когда Макс с тоской смотрел в окно, несомненно, задаваясь вопросом, почему он не может пойти со мной. Но с ним все будет в порядке. По опыту я знала, что через минуту ему станет скучно, он свернется калачиком на своей кровати — а может, и на моей — и задремлет. Когда он проснется, Джосайя придет, чтобы вывести его на улицу.

Он будет в порядке.

Утро пролетело незаметно. Мне нужно было закончить две статьи, так что я была занята. Леджер в кои-то веки закончил проект, и я хорошенько вычитала его работу, прежде чем передать ее Сандре. Лу был как обычно ворчлив, хотя, увидев наполовину готовый макет следующего выпуска, он кивнул мне и пробормотал «хорошая работа».

Это было практически золотой звездой с его стороны.

У меня было достаточно времени, чтобы быстро перекусить, прежде чем я отправилась на ежегодную выставку квилтинга⁹, чтобы сделать снимки. Это трудно была назвать захватывающей журналистикой, но я не возражала. Мне нравилась причудливость и медленный темп жизни Тиликума. Может быть, здесь не было грандиозных корпоративных скандалов, преступных группировок или массовых социальных волнений, но в этом и была часть привлекательности. Репортаж о самой продолжительной выставке квилтинга в Центральных Каскадах был просто чертовски позитивным. Мне это нравилось.

После этого я начала гонку со сроками. Газетчики пишут быстро, и я все еще привыкала к тому, что статью нужно напечатать едва ли не за полдня. Нужно было еще обработать фотографии и придумать заголовок, но, по крайней мере, это занимало меня.

Около трех я проверила сообщения на телефоне. У меня свело живот, когда я увидела сообщение от Джосайи. Я не была уверена, была ли это быстрая вспышка беспокойства, что что-то не так, или просто реакция на то, что он написал мне сообщение.

Скорее всего, и то, и другое.

Это была фотография Макса, свернувшегося калачиком на одеяле в пустом доме. Под ней было написано: «Тусуюсь».

Я вздохнула. Джосайя забрал Макса к себе, чтобы тот потусовался с ним. Он даже нашел для него одеяло. Как это мило!

— Что там происходит, что ты так вздыхаешь? — спросила Сандра.

— Это просто фотография Макса. Собачий садик сегодня закрыт, и я попросила Джосайю пару раз проверить Макса. Думаю, он решил забрать его к себе. — Я повернула телефон, чтобы она могла посмотреть.

— Какой милашка. Итак, Джосайя. Вы хотите мне что-то рассказать, мисс Одри?

— О Джосайе? Нет. Нет, определенно нет. Ни в коем случае.

Леджер фыркнул.

Я уставилась на него. — Что это было?

Он не поднимал глаз от своего телефона. — Он тебе явно нравится.

— Я не думала, что ты слушаешь.

Он просто пожал плечами.

Сандра подняла брови.

— На самом деле мне нечего рассказывать. Думаю, мы друзья, не более того.

— Хорошо, — сказала она, возвращаясь к своей работе.

Я могла уверенно сказать, что она мне не верит.

Я и сама не была уверена, что верила.

Но я не лгала. Между нами ничего не было. Конечно, я постоянно думала о нем, мечтала его обнять и многое другое, но на самом деле, между нами ничего не происходило.

Возможно, дело в том, что в глубине души я хотела, чтобы что-то произошло. Мне действительно нравился Джосайя Хейвен, и не только потому, что он помог мне отмыть мою собаку, или нес меня на спине вниз по склону, или потому, что сегодня он согласился помочь с Максом. Он нравился мне тем, что был суровым, стоическим, сексуальным и удивительно милым под этой угрюмой внешностью дровосека.

Я уже наполовину призналась в этом Мэриголд. Может быть, пришло время признаться в этом самой себе.