Барбара Картленд - Опасная любовь
— Во имя руки Фатимы, — прошептал Бинг.
Окошечко захлопнулось, но сама дверь приотворилась ровно настолько, чтобы пришедшие могли проскользнуть внутрь, и Мелина услышала, как за их спиной упал на место засов. Они стояли в узком проходе, в темноте, пока в дальнем конце не была отдернута занавеска, и они не прошли в комнатку, где лежали только подушки и раскрытая книга около масляной лампы. Мелина обернулась, чтобы взглянуть на мужчину, который впустил их внутрь. Он был молод, носил очки, и у девушки создалось впечатление, что их приход помешал его занятиям.
— Твой отец сказал, чтобы я пришел к нему, если возникнет крайняя необходимость, — пояснил Бинг по-французски.
— Он велел мне ждать вас, — откликнулся молодой человек. — На самом деле он сам здесь. У него было предчувствие, что он вам понадобится.
— И был прав, — подтвердил Бинг. — Нужда очень срочная.
— Я приведу его.
Юноша вышел, а Бинг повернулся к Мелине.
— Все складывается отлично, — внезапно сказал он. — Даже слишком. Я уже побаиваюсь нашего везения.
— В чем же удача? — удивилась девушка. — Мы лишились машины и багажа.
— Об этом позаботятся другие люди, — небрежно ответил Бинг.
Мелина ощутила легкое раздражение от его тона и отношения, но сказать ничего не успела, потому что высокий юноша снова вошел в комнату.
А за ним появился Расмин.
— Хамдулилла! — воскликнул он, что, как знала Мелина, означало «Хвала Аллаху».
— Нам надо действовать быстро, — сразу приступил к делу Бинг. — Я видел мальчика, но у меня не было возможности что-то предпринять, а теперь его увезли. Куда они направились?
— Один из моих друзей сообщил о произошедшем уже полчаса назад. Вы долго сюда добирались.
— Пришлось передвигаться медленно, — слегка улыбнулся Бинг и качнул головой в сторону Мелины. — Так куда они поехали?
— В Марракеш.
— Ты уверен?
— Шоферу было сказано залить бензина, чтобы хватило как раз на такое расстояние.
— Отлично, — кивнул Бинг. — Но как мы туда доберемся?
— За дорогой следят, — заметил Расмин.
— Не сомневаюсь. Нас едва не засекли из машины с прожектором. Она сейчас на перекрестке.
— Выходит, покидая виллу, этой машины не миновать, другой дороги нет, как нам известно.
— Какие тогда есть варианты выбраться из города?
— На автобусе.
— Расмин, ты гений! — воскликнул Бинг. — Но нам понадобится первоклассная маскировка.
Мелина обнаружила, что все трое мужчин пристально смотрят на нее. После долгого молчания Бинг произнес раздельно:
— У многих рифийцев[1], как и у ирландцев, рыжие волосы, голубые глаза, курносые носы и веснушки. Подкрасим Мелине глаза, ногти и тыльную сторону ладоней — и она сойдет за одну из них. Но моя внешность не должна вызывать никаких вопросов.
— Абдулла позаботится об этом, — отвечал Расмин.
Он вытащил из шкафчика бутылку сурьмы и, деликатно убрав яшмак с лица Мелины, начал подкрашивать ей глаза.
Маленький мальчик принес мятный час и миндальные пирожные, и Расмин заставил девушку поесть, объясняя это тем, что неизвестно, когда ей снова удастся подкрепиться.
Он затемнил кожу у нее на руках и ладонях, сообщив, что, хоть кожа на лице у рифийцев и светлая, руки у них темные от загара и работы.
Бронзовая краска на ногтях смотрелась странно после розового лака, которым обычно пользовалась Мелина. Расмин также покрасил ей ступни, горестно воскликнув при виде ссадин, полученных во время бегства с виллы.
Мелине показалось, что эти действия заняли много времени, но на самом деле прошло всего полчаса, прежде чем Бинг вернулся, одетый в национальный костюм и с затененными краской открытыми участками кожи. Расмин сообщил, что эта одежда указывает на происхождение владельца из какого-то далекого уголка страны, где бывал мало кто из потенциальных пассажиров автобуса.
Бинг залпом выпил чай и, повернувшись к Расмину, протянул ему руку.
— Благодаря тебе, старый друг, мы можем достичь успеха.
— Иншаллах! — отвечал араб, что означало «да будет так, если на то будет воля Аллаха».
Из-за слабого знания языка она стеснялась говорить по-арабски, так что поблагодарила Расмина, его сына и мальчика, который принес им чай и был, как она поняла, внуком Расмина, по-французски.
Потом они выскользнули из дверей в ночную темноту, и маленький Абдулла повел их по петляющим улочкам к вокзалу, возле которого останавливались и автобусы.
— Когда отходит автобус? — спросила Мелина самым тихим шепотом.
— В пять утра.
— Так рано?
— Путь неблизкий, — пояснил Бинг. — Автобусы для местных — фактически единственное средство передвижения по стране, поэтому они останавливаются в каждой деревне и поселке, в том числе и потому, что водителю надо поспать. И готовься к сильной тряске, — добавил он после секундного размышления.
Когда впереди показался вокзал, Абдулла словно растворился в полумраке, из которого они вышли.
Ощущая себя голыми и выставленными на всеобщее обозрение, Бинг и Мелина пересекли открытую площадь, где продавцы уже раскладывали на прилавках овощи и фрукты, а женщины несли огромные глиняные кувшины с водой.
Автобус на Марракеш стоял в компании нескольких других и был уже наполовину занят.
Бинг потребовал два билета тоном, который был отчасти агрессивным, отчасти нервным, как у человека, который боится современных скоростных средств передвижения. После этого они забрались в автобус. Бинг прошел первым, исполненный мужского самодовольства, и комфортно расположился у окна. Мелина скромно села рядом, наклонив голову и поджав ноги под сиденье.
Один за другим в автобус вошли женщина с корзинкой яиц, еще две со связками живых кур, коммивояжер с несколькими потрепанными чемоданами, семейная пара с детьми и католический священник.
На площади, по мере того как светало и солнце начало заливать город своими лучами, собирались люди. Бинг безмятежно раскинулся на своем сиденье, но Мелина знала: под всей этой самоуверенностью прячется страх, что их план провалится.
Наконец, помахав приятелю, утерев рот после завтрака и смачно сплюнув на землю, водитель взобрался на свое место и оглядел пассажиров. Кто-то захлопнул заднюю дверь, мотор взревел, из выхлопной трубы с треском вылетел сноп искр, и одна из женщин вскрикнула от неожиданности и испуга. Какой-то мужчина рассмеялся, водитель дал газ и автобус тронулся с места.
«Мы это сделали!» — хотелось закричать Мелине. Но вместо этого она упорно смотрела себе под ноги, не осмеливаясь даже мельком взглянуть на Бинга. А потом она почувствовала ободряющее прикосновение его руки к своей и поняла, что он рад не меньше ее.
