Елена Богатырева - Испытание
Устроившись за столом, Артем спросил участливо:
— Вы все еще не устроились на работу?
— Да. — Катя только рукой махнула и отвернулась, нахмурившись.
Похоже, он задел ее за живое, а потому решил раскрутить эту тему, проявив интерес к делам девушки. Обычно это давало хорошие результаты. Ты с человеком по-человечески, и он с тобой — начистоту.
— А в «Авгуре» что, новая метла по-новому метет?
Катя усмехнулась:
— В самую точку. Меня уволила первой.
— Чем же вы заслужили звание «врага номер один»? — спросил Артем удивленно.
— Мне Иван Петрович кредит обещал. На квартиру.
— Что же в этом плохого?
Катя тяжело вздохнула, но ничего не ответила, хотя ясно было, что ей есть что сказать. Чтобы придать беседе официальный статус, Артем открыл блокнот и достал ручку.
— Ваш начальник был большим любителем парной?
— Что вы, совсем наоборот. Его туда на аркане затащить не могли.
— Вы это точно знаете?
— Абсолютно. Однажды даже важная сделка сорвалась, потому что он не захотел там с партнерами встречаться. Не просто не любил — претило это ему. Пунктик у него какой-то был. Я даже думаю, знаете что, — она осторожно взглянула на Артема, стараясь понять, не будет ли он над ней смеяться, — он судьбу свою чувствовал. Ведь там именно и умер…
— Как вы думаете, кто его туда…
— Не знаю, — поморщилась Катя. — Даже думать об этом не хочу.
— Друзей у него много было?
— He пересчитать.
— Подруг? — вкрадчиво спросил Артем.
— Еще больше.
— Стало быть, все э-э-э.., недолгие?
— Однодневки.
— А любил — жену?
Катя нагнулась к нему через стол:
— Не-а. По-настоящему одних своих лошадей любил. Больше — никого.
— А как же дети?
Катя задумалась.
— Однажды звонила Марго. То есть — Маргарита Васильевна. У дочки годовалой жар под сорок. Просила, чтобы Иван Петрович послал шофера в аптеку за парацетамолом. Тогда я о его детях слышала первый и последний раз. Даже не знаю, кто у него там еще — мальчики или девочки.
— Так Свешников послал шофера? — спросил Артем.
— Сказал, что перезвонит, — Катя закатила глаза, изображая реакцию шефа, — но, разумеется, забыл. Подумаешь, какие мелочи!
— И жена его терпела? Уходить не собиралась?
— Нет, куда ей! Четверо детей — не шутка.
Разве такую ораву прокормишь?
— А он не собирался бросать жену? — Артем с серьезным видом рисовал крестики в блокноте.
— Зачем? Она у него и вместо домработницы, и вместо сестры милосердия, да и вместо девочки для битья…
— В каком смысле «для битья»?
— В прямом. Сидел в нем такой зверь: кулаки чесались.
— Почему вы так думаете?
— Я два раза в частные клиники деньги переводила и документы видела. Как это у них там называется: «Множественные кровоподтеки, перелом ребра…» Один раз встречать ее из больницы ездила с шофером. Может, она, конечно, и желтухой болела, как мне шеф сказал. Только под глазом бланш желтел… А потом все это знали…
Он же не просто так бил, сгоряча. Ему нравилось.
— Выходит, теперь у руля фирмы стоит безвольная слабая женщина?
Артем успел уже повидаться с Маргаритой Васильевной, поэтому все, что говорила секретарша, не очень вязалось с ее портретом.
— Вот загадка! Может быть, она притворялась всю жизнь так хорошо, что все ее считали клушей, а может быть, деньги действительно творят чудеса, но она переменилась до неузнаваемости. Властная, говорит четко, не мямлит как раньше, смотрит совсем по-другому. А одета как, как причесана — все с иголочки, все хрустит. Собственно, она меня и уволила потому, что я ее раньше знала.
— Вы так думаете?
— Сама сказала. Говорит, мне нужно порвать с прошлым раз и навсегда. Я ей, видите ли, мешаю, Ивана напоминаю. Но обещала написать блестящие рекомендации.
Артем решил, что пора откланяться. Ничего особенного в рассказе Кати не было, кроме разве что странного ощущения де-жа-вю. Ведь Свешникова" подобно Амелиной, находилась в весьма тяжелом положении. И вдруг — такая удача! — нет мужа-тирана, а деньги есть. Удивительное везение! Можно было бы еще удивиться и тому, что обе женщины бросились руководить фирмами, не пытаясь продать их партнерам или конкурентам. Но здесь обе, конечно, были правы. От продажи не получишь и десятой части того, что можешь заработать.
В списке Артема значилось еще несколько человек. В фирме, занимающейся целлюлозой, он не сумел прорваться дальше первого поста охраны. Пришлось ретироваться, пока не возникло неприятностей. В маленькой гостинице возле птичьего рынка, принадлежащей ранее Марату Алимову, на него тоже смотрели косо: но покупатель, не продавец, ясно — человек нехороший, ненадежный. А вот в шашлычной, притулившейся здесь же возле рынка, ему оказались рады.
— Захади, дарагой! Садись! Кушать будешь? — крепкий маленький мужичок чуть ли не силой затащил его в свой павильон. — Сматри, цены савсем смешные! Куда спешишь?
— Буду, — кивнул Артем, потому что шашлычная раньше тоже принадлежала Алимову. — Как Марат поживает?
Мужчина бросил на него острый взгляд, не прекращая нанизывать мясо на шампуры.
— Умер Марат, разве не знаешь? Тебе три палочки хватит? — тут же деловито осведомился он.
Глядя на огромные шампуры, Артем подумал, что ему вполне хватило бы и одной, но огорчать хозяина не стал.
— Хватит. Какая беда! — покачал он головой и, наткнувшись на удивленный взгляд, пояснил:
— Это я про Марата. Сердце что ли? Или авария?
— Перегрелся говорят, давление, — нехотя ответил мужчина, с таким энтузиазмом размахивая над дымящимися углями куском картона, что во все стороны летели искры и пепел.
— У меня к нему дело было… И кто теперь вместо него?
Хозяин что-то пробурчал себе под нос, выругался, а вслух сказал сладенько:
— Алина. Она его делами занимается. Но если у тебя долг — не ходи. Зверь-баба, за каждый день просрочки проценты возьмет.
— Алина — это вроде жена его?
— Она. Я ей за этот сарай как за дворец уже заплатил. Все мало! — Хозяин перевернул шампуры и мрачно замолчал.
Подрумянившееся мясо шипело и сочилось жиром, стекающим в угли, отчего в павильоне стоял умопомрачительный запах. «Самое вкусное во всей затее с шашлыком — этот самый запах», — подумал Артем. Хозяин поставил перед ним тарелку и отправился за прилавок озабоченно перетирать и без того чистые стаканы.
— Составьте мне компанию, — улыбнулся ему Артем. — И если у вас есть домашнее вино…
На лице хозяина мелькнуло выражение радостного удивления, но тут же сменилось тоскливой миной.
— Вино? Откуда теперь хорошее вино? Раньше его Алина делала, а теперь она ведь вон кто!
