Хенк Райан - Прайм-тайм
— Уже нет. — Франклин поднимает указательный палец и рисует в воздухе вертикальную черту. — Очко в пользу умницы продюсера. Так что тебе придется прихватить с собой пальто — и довериться мне.
— Мисс? — Охранник указывает мне на металлодетектор и велит положить сумочку на ленту. Когда Франклин объявил о том, что мы едем в главное управление Береговой охраны — которое располагается как раз на прибрежной линии, — у меня как-то вылетело из головы, что нас будут просвечивать рентгеном и обыскивать.
Провожу скоростной досмотр собственной сумочки на предмет чего-нибудь зазорного (вроде предметов женской гигиены), нелегального (запрещенный перцовый баллончик) или одновременно и того и другого (сильное обезболивающее, которое я храню еще со времен последнего визита к пародонтологу). Затем кошусь на молодого морячка и быстренько провожу досмотр его накачанных плеч, стальных глаз и рук в белых перчатках. Интересно, а он будет меня ощупывать?
— У вас ничего, мадам, — констатирует охранник, проверив сумку.
У вас тоже, отмечаю про себя, даже несмотря на то что в одну секунду из ранга «мисс» меня перевели в «мадам».
После того как вооруженные силы уверяются, что мы с Франклином не планируем свергнуть правительство, мы минуем двойную дверь, толкнув медные ручки в виде орлов, проходим мимо галереи написанных маслом картин, на которых изображены суровые офицеры в расшитой форме, и, повинуясь красно-бело-синей стрелке, спускаемся по лестнице с указателем «Архив». Нас отослали в подвал, понимаю я по запаху плесени, который заглушает соленый аромат, витавший наверху — в приемной с большими окнами, выходящими на гавань.
Перед нашим взором растягивается линия унылых дверей из оливкового дерева. Франклин решительно ступает вперед, дважды сверяется со схемой и заворачивает в открытый дверной проем.
За стойкой из огнеупорной пластмассы стоит еще один военный в униформе. Этот старичок вовсе не похож на звезду боевика, в отличие от первого, который караулит металлодетектор: наверняка дедуля уже давно вышел на пенсию и теперь лишь изредка промышляет морским делом. Он поправляет очки и внимательно меня разглядывает. Спустя пару секунд его старческое лицо еще сильнее сморщивается от лучезарной улыбки, и он даже отдает честь.
— Чарли Макнэлли, — произносит старый военный. — Каждый день вас смотрю. Ваш помощник говорил, что вы будете с ним, а я все не верил.
Я прямо слышу, как Франклин содрогается от этого слова на букву «п», но ему удается смолчать. Люди, далекие от шоу-бизнеса, понятия не имеют о том, чем на самом деле занимается продюсер.
— Здравствуйте, сэр, — отвечаю я, подходя к стойке. — Вы…
— Главный старшина Пол Ти Рэбб, — представляется он, встав навытяжку и снова отдавая честь. — В отставке. После вашего расследования об охране порта нам заметно прибавили финансирование. Когда ваш помощник позвонил, я сразу решил: самое меньшее, что я могу для вас сделать, — это подготовить почву. Конечно, рано или поздно вы бы и сами справились с этой бумажной работой, но там столько канцелярщины, что вас бы ей просто придавило.
Франклин протягивает ему руку.
— Я Франклин Пэрриш, — представляется он, — продю…
Прежде чем Франклину удается внести ясность, Рэбб взваливает ему на руки кипу бумаг в папках из манильской бумаги.
— Уфф, — кряхтит Франклин и, не совладав с весом стопки, отступает назад. Бумаги угрожают выпасть из папок, но он совершает ловкий маневр и удерживает их вместе.
Подмигиваю новому приятелю.
— Мне кажется, силовые нагрузки ему не помешают, — говорю я. Франклин поймет, что я шучу. Надеюсь.
— Выпьете кофе, пока занимаетесь записями о владельцах? — предлагает Рэбб. — Хотите, я покажу вам офицерскую кают-компанию? — Он смотрит уже на меня, а не на Франклина. Ну конечно, наповал сражен этот старикашка, а не мой морячок наверху.
— О нет, спасибо, — порываюсь отказаться. — Я…
— Она с удовольствием выпьет кофе, — перебивает Франклин. Понятно. Расплата за прикол с силовыми нагрузками. — Да и вообще, идите развлекитесь там, а я пока прогляжу записи.
— Ты у меня в долгу, Франко. — Я возвращаюсь в помещение с чашкой армейского кофе в руке и жажду заполучить всю информацию. — Что ты… Франклин сидит за металлическим столом военного образца, спрятанного в конце комнаты с архивами, и сортирует папки так, словно раскладывает гигантский пасьянс. Спустя секунду он делает на самой большой папке карандашную пометку.
— Карло Броницетти из «Евролюкса», — произносит Франклин. Еще одна пометка. — А. Гримс Браун, директор «Роджерс Челмерс энтерпрайзес». — Пометка. — Братья Ислингтон, Александр и Сэм. — Он поднимает взгляд на меня: — Судя по регистрационным записям Береговой охраны, которые так любезно предоставил нам твой ручной морской волк, все эти люди — совладельцы славного судна «Миранда». И угадай, кто среди них?
Конечно же я знаю ответ. Один высокомерный, двуличный, любящий гольф исполнительный директор.
— Уэс Расмуссен, — уверенно отвечаю я. — Что, не права я? Уэс Расмуссен. Как я и говорила. — Сопровождаю каждое слово ритмичным рэперским движением и пытаюсь дать пять Франклину. Он только закатывает глаза, игнорируя меня, но его воодушевление от меня не укрывается.
— Ага, неплохо так, да? — говорит он, потирая ладони. — Итак, выходит, наш мистер Расмуссен входит в международное содружество яхтсменов-миллионеров. И вот моя теория, — продолжает Франклин. — Налоговое прикрытие. Яхты — отличный способ списания налогов. Особенно если лодка проигрывает заплыв.
Продолжаю изучать горы бумаг.
— Ух ты, — шепчу я, вдруг испугавшись, что нас могут подслушать. — «Братья Ислингтон». «Роджерс Челмерс». «Евролюкс». — На мгновение умолкаю. — Мы не понимали, как могут быть связаны между собой компании в документах Брэда. А теперь вот, четыре из них налицо. Все они были в бумагах Брэда, а их директора — владельцы «Миранды». Это не может быть совпадением.
— Наверняка это и есть ключ, — соглашается Франклин, тоже понижая голос. — Только мы пока не знаем, к чему.
— Может быть, — говорю я. — Вдруг главы других компаний, на которых у Брэда были досье, владеют еще чем-нибудь. Другими лодками. Или там отелями. Торговыми центрами. Полями для гольфа. Гоночными автомобилями.
— Шарлотта Энн Макнэлли, — ухмыляется Франклин. — Ты заслуживаешь огромного латте, детка. Вот ответ всем тем, кто не понимает, за что тебе вручают столько «Эмми».
Я тут же настораживаюсь.
— А кто не понимает, за что мне вручают «Эмми»? — вопрошаю я. — Что, кто-то действительно говорил что-нибудь такое? Кто?
