Кэтти Эмерсон - Отброшенная в прошлое
На мгновение Адам засомневался в себе, но нетерпеливо отбросил сомнение. Он сделал то, что должен был сделать. Лорен поняла бы это, если бы у него была возможность объяснить.
— Пока ты спала, я говорил с доком Бринквудом о том, что ты мне сказала. Фактически у нас было два разговора. Он сказал мне, что есть амнезия, которая отнимает у человека не только память, но и самые обычные навыки. В тяжелых случаях жертвам даже приходится заново учиться говорить.
— Временная полная амнезия, — сказала Лорен.
Она энергично расчесывалась, прячась за водопадом своих каштановых волос.
— Мне показалось, ты говорила, что совсем не ходила к доктору. Не так ли?
— Я читала кое-что специально по этой теме. К этому у меня был личный интерес, ты же понимаешь. Самое важное, что амнезия была временной. Обычно это не длится более нескольких недель.
— Возможно, есть исключения.
— Возможно.
— Доктор, по-моему, думает, что надо беспокоиться больше о твоих галлюцинациях, чем о потере памяти.
— Навязчивые идеи, — поправила она. — От недостатка сна.
— Ты уверена?
— Я надеюсь. Они пропали, когда я, наконец, выспалась.
Казалось, се не огорчило то, что муж разговаривал с Бринквудом. Это был хороший знак. Адам начал было рассказывать ей, что думает Бринквуд, а затем заколебался.
— Я тоже надеюсь, что хороший сон вылечил тебя, но у меня такое чувство, что не все так просто. Я хочу знать, Лорен…
Ее лицо, уже и без того бледное, стало еще бледнее, и рука со щеткой застыла.
— Что знать?
— Все, — дело уже нельзя было повернуть вспять, и он упорно продолжал. — Я хочу, чтобы ты начала с той картины в музее и провела меня через каждый ночной кошмар, каждую навязчивую идею. Все детали, Потом мы решим, что делать.
— Ты хочешь моей исповеди?
— Просто расскажи, — поправил он. Она, казалось, все еще сомневалась. Адам ломал голову, как разрядить тяжелую атмосферу, которая возникла между ними.
— Только факты, мадам, — добавил он фразу из роли Джека Вебба. На ее лице появилась мимолетная улыбка.
— Тебе надо запомнить одну вещь, Адам. Я мало что понимаю из всего этого, — Лорен остановилась, как бы не решаясь продолжать, покусывая нижнюю губу. — Ты обещаешь не перебивать?
Он кивнул, она глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, но ее голос все еще дрожал, когда она начала говорить.
— Ты прав, — призналась она. — Возможно, это действительно началось с той картины в музее. Увидеть на ней свое собственное лицо было жутко.
Лорен смотрела прямо перед собой в пустое пространство. Ее пальцы бессознательно вертели щетку для волос.
— Я выписала каталог выставки. Там должна быть репродукция. Ты можешь сам это увидеть.
Адам подумал — найдет ли он сходство? Когда Лорен начала пересказывать ночной кошмар, который ей приснился в Нью-Йорке, его глаза остановились на гравюрах XVIII века, вставленных в рамы, которыми она украсила стены их спальни. На каждой из них были изображены две хорошо одетые женщины, занятые беседой. Их платья, украшенные турнюрами и кружевами «фишу», были выписаны детально, что особенно нравилось Лорен.
Адам плохо разбирался в портретной живописи. Ему всегда казалось, что лица на работах европейских художников старых школ похожи друг на друга, и эта повторяемость несомненно отражает недостаток мастерства художника. Принадлежала ли картина в Нью-Йорке к той же категории? Возможно, там просто стандартное лицо, и сотни разных женщин могут заявить, что в нем есть их черты.
— Адам?
— Извини. Я задумался.
— Я просила тебя не делать замечаний, но думала, что ты собираешься слушать, — в се словах слышался сарказм.
Адам понимал, что ей необходимо выговориться, и сам настаивал на этом. Он устроился поудобнее на кровати, откинувшись на спинку, и сказал:
— Я внимательно слушаю.
Скоро Адам обнаружил, что молчать было труднее, чем он ожидал. Он героически боролся с желанием задать вопрос за вопросом и ясно понимал, что Лорен долго размышляла, безуспешно ища разумное объяснение этим слишком реальным видениям. Она рассказала мужу вес, что помнила, посеяв в нем тревогу. Он и не подозревал, что она так часто погружалась в эти кошмары, что они следовали один за другим, вплоть до вчерашнего дня.
— Я даже помню вкус яблока, которое ела во сне, — задумчиво сказала Лорен. — Потом, прямо перед тем, как ты пришел и разбудил меня, я снова увидела себя в суде. Председательствовал сэр Рэндалл Слифорд. Секретарь делал записи. Присяжных, конечно, не было. Секретарь крикнул: «Джейн Малт, войди в зал суда», — и я увидела себя входящей в комнату. Со мной вошел стражник, который следил, как бы я не убежала, но я уже знала, что бежать некуда. Вся процедура была очень короткой. Меня обвинили, затем объявили приговор. Никакого защитника. Никакого права апелляции. Никакого помилования, — она замолчала, погруженная в свои мысли. — Теперь я знаю, почему.
Ее невидящий взгляд был прикован к щетке, которую она держала в руках. Она так сильно сжала рукоятку щетки, что пальцы побелели.
— Почему он так хотел наказать тебя? — спросил Адам, наклоняясь ближе, чтобы увидеть глаза своей жены.
Лорен грустно улыбнулась.
— Джейн Малт была неверной женой, и жена сэра Рэндалла тоже изменяла ему, когда он еще служил при дворе Генриха VIII. Я думаю, что любовник леди Слифорд был влиятельной особой, может, даже сам король. Это помешало сэру Рэндаллу в то время как-то отомстить. Но потом он все же заставил ее расплатиться. Он отыгрался на мне, когда приговорил меня к смерти.
Адам долго молчал. Лорен говорила так убедительно, что если бы он не знал, что это всего лишь сон, то мог бы поклясться, будто она описывала подлинное событие и подлинных людей из своего прошлого.
Он откашлялся и снова откинулся на высокую спинку из красного дерева. Лорен нахмурилась, и се осторожность начала возвращаться к ней. Она боялась его реакции на то, что она ему сказала.
— Бринквуд рекомендовал, чтобы ты поговорила с доктором Джарвисом Бьюмонтом, Лорен. Может быть, завтра?
Глаза Лорен сузились.
— Сам говори с ним, — пробормотала она. — Я не хочу.
— Лорен…
Он был уверен, хотя и не видел ее лица, что она по-прежнему покусывает нижнюю губу. После долгого молчания Лорен заявила;
— Я уверена, это было последнее видение, Адам. Мне не нужно лечение.
— Но встреча с врачом все же не повредит, — ответил муж. — Только профилактическая беседа.
Пытаясь убедить се, Адам принялся рекламировать методы Джарвиса Бьюмонта, как завзятый коммивояжер, продающий стиральные машины.
Лорен не оборачивалась к нему лицом.
— Я понимаю тебя по-прежнему, Адам. Доктор Бьюмонт, может, и замечательный, но дело не в нем.
