Мистер Март (ЛП) - Гудин Николь С.

Затем повторяю то же самое с другой стороны и наклоняю голову, чтобы поцеловать её мягкую кремовую кожу.

Ее хватка на моей талии становится крепче, когда я обнимаю её, чтобы расстегнуть молнию её платья на спине.

— Надеюсь, ты не против того, что видишь, — шепчет она, когда я заканчиваю расстёгивать молнию.

Она смотрит мне в глаза с таким беспокойством и озабоченностью, что мне становится больно.

— Моё тело уже не то, что раньше… с тех пор, как у меня появился Джо… — ее голос затихает.

В этот момент мне и приходит в голову, что она никогда и никому не показывалась такой, как сейчас. Даже Трой не видел её тела с тех пор, как в нем вырос человек, и, может быть, это делает меня немного придурком, но я рад этому. Этот маленький нетронутый кусочек жизни принадлежит только нам.

— Твоё тело прекрасно.

— Ты не видел моих растяжек… — шепчет она.

Она ошибается, я видел маленькие и блёклые морщинки на её животе. Она не может дотянуться до верхнего шкафчика на кухне, чтобы её рубашка не задралась, но я не собираюсь признаваться, что с вожделением наблюдал за ней, когда она не замечает.

— Меня не волнуют твои растяжки, Мия. Ты вырастила ребёнка, поэтому получила такие отметки. Они только делают тебя красивее в моих глазах.

— Но что, если ты не посчитаешь меня привлекательной… в этом смысле?

— Этого не случится.

— Ты не…

— Почему бы мне просто не показать тебе, — перебиваю я её, спуская бретельки платья ещё ниже и стягивая ткань с её тела, пока Мия не оказывается передо мной в одном нижнем белье.

— Думаю, тебе следует знать: на первом свидании я не захожу дальше второй базы, — шепчет она с застенчивой улыбкой, пока я её раздеваю.

— Повезло, что это на самом деле не первое свидание, да? — рычу я. — Потому что твои глаза умоляют меня сделать хоумран (прим. — удар в бейсболе, позволяющий игроку (беттеру) пробежать через все базы и вернуться в «дом»).

Она усмехается мне и смотрит на моё тело, и я делаю то же самое, впервые глядя на неё.

Ничто, я имею в виду реально ничто, не могло подготовить меня к зрелищу перед моими глазами, и это не имеет ничего общего с растяжками, а связано только с тем, насколько она сексуальна.

Это далеко не первый раз, когда я вижу женщину в нижнем белье, но за последние годы у меня было немного подружек, и уж точно ни к одной из них я не испытывал таких чувств, как сейчас к Мии.

Даже если бы она не была потрясающе красивой, это не имело бы значения, потому что я влюблён в эту женщину и все равно хотел бы её больше всего на свете.

— Прости за выражение, — рычу я. — Но ты охуительно сногсшибательна.

Она хихикает и краснеет.

— Думаю, я справлюсь с одним-двумя ругательствами.

— И я могу справиться с одной-двумя растяжками.

Она закатывает глаза и усмехается.

— Хорошо, туше, мистер гладкокожий. Хватит об этом говорить.

— Думаю, я уже почти закончил говорить, — выдыхаю я, когда касаюсь губами её губ.

— Я думаю, это разумный выбор, — шепчет она с лёгкой дрожью в голосе.

Я делаю намеренный шаг в сторону от неё и медленно расстёгиваю ширинку на брюках.

Она смотрит глазами, полными жара и желания, когда я позволяю им упасть на пол и делаю шаг из них.

Сейчас на мне только чёрные трусы-боксеры… и носки.

Я посмеиваюсь, глядя вниз, и она следует за моим взглядом, прежде чем тоже захихикать.

Я снимаю носки, а потом мы просто стоим, каждый из нас наслаждается видом другого.

Хочу сократить пропасть между нами и сорвать нижнее белье с её тела, но не буду.

Мия заслуживает того, чтобы её обожали и лелеяли, и я подхожу для этого.

Я хочу проводить с ней время, чтобы не забыть ни одной детали. Я усвоил одну вещь: жизнь коротка, но есть некоторые вещи, которые заслуживают долгих, продолжительных моментов.

Это одна из тех вещей.

Мия — одна из таких вещей.

Я здесь, готовый подарить ей столько своих моментов, сколько она захочет.

Я так увлечён разглядыванием и размышлениями, что именно она делает первый шаг.

Мия прижимается своей тёплой обнажённой кожей к моей, и я слышу вздох удовлетворения. Я даже не уверен, исходит ли он от меня или от неё.

— Не сломай меня, Люк, — шепчет она, когда я тянусь за её спину и расстёгиваю застёжку бюстгальтера.

— Никогда, — шепчу я в ответ, когда она большими пальцами цепляется за мои боксёры и стягивает их вниз по бёдрам.

Я убираю её волосы с плеч, так что они свободно падают на спину.

Мои пальцы скользят вниз по её позвоночнику от шеи до поясницы, и она выгибается ко мне.

Я чувствую учащённое биение её сердца около своей груди, и это заставляет меня улыбнуться. Моё сердце делает то же самое.

Я играю с лентой её тонкого нижнего белья, прежде чем направиться к её заднице и бедрам.

Она освобождается от трусиков, и я тут же, даже не задумываясь, хватаю её на руки. Моё запястье немного протестует, но я игнорирую это. Мия стоит небольшой боли.

Она крепко обхватывает меня ногами, а я сжимаю её задницу.

Я уже знал, что между нами это навсегда, но, когда я опускаю её на свою кровать и погружаюсь глубоко в неё, то чувствую, что это ещё один шаг вперёд к «навсегда»… если это вообще возможно.

Это кажется «навечно».

Глава 21

Мия

Серый вязаный джемпер, который дал мне Люк, достигает моих колен, как большое платье-оверсайз.

Он тяжелый и немного царапает мою кожу, но теплый и пахнет им, так что я, возможно, никогда его не сниму.

Он пошёл вниз за едой.

Возможно, я давно не встречалась с кем-то, но похоже, что эта часть не меняется. Секс по-прежнему делает мужчин голодными.

Я ухмыляюсь про себя, слыша, как он стучит на кухне.

Это был действительно невероятный секс. Чувства внутри этого человека — это то, с чем я никогда раньше не сталкивалась. Он видит меня, действительно видит и не уклоняется и от того, чтобы открыться мне в ответ.

Я любила Троя всем сердцем, и в нашей сексуальной жизни не было ничего такого, что могло отвратить, но я никогда не общалась с ним на таком уровне.

Если Трой отвел меня на верхний этаж «здания», то Люк просто занялся со мной любовью на этой чертовой крыше.

Я качаю головой, вспоминая каждое прикосновение его пальцев и касание губ.

Я наслаждаюсь тем фактом, что, как ни странно, не чувствую ни грамма вины. Возможно, немного печали, но никакой вины.

То, что только что произошло, кажется настолько правильным, что не может быть ошибкой.

Все с Люком ощущается правильным, и я не могу с этим спорить. И не хочу.

В дверях появляется Люк, его рука сжимает куриную ножку, которую он грызет.

Он протягивает ее мне, предлагая откусить.

Я качаю головой и смеюсь.

— Все нормально. Это твоя.

Он усмехается мне так, словно это тот ответ, который он надеется получить.

Я поворачиваюсь и продолжаю исследовать его спальню.

О человеке можно многое сказать по его спальне, а я хочу знать о Люке все.

Я подхожу к комоду в углу комнаты. Вижу несколько фотографий в рамках, и мне очень хочется узнать, кто для него достаточно важен, чтобы занимать это почетное место.

Первое, что я вижу — это Люк и Эмили на ее выпускном. Он полностью одет в военную форму, выглядит таким красивым и гордится своей сестрой.

Мои глаза задерживаются на нем на мгновение, прежде чем перейти к следующему снимку.

Сердце замирает у меня в груди при виде рамки с тремя изображениями. На них Люк и Джо.

Есть одна фотография, когда Джо был маленький. Думаю, что я, возможно, даже была той, кто сделал ее. Люк спит в кресле с откидной спинкой, а Джо — у него на груди.

Следующий снимок момента, когда Джо было около года, и Люк отвел его в автомобильный музей. Джо радостно смеется и указывает на одну из блестящих машин.

Последний снимок сделан всего месяц или два назад. Джо сидит у Люка на плечах, широко раскинув руки, словно он — самолет. Он не цепляется за плечи Люка, как это делает большинство детей, похоже, сын полностью уверен, что Люк никогда его не уронит.