Свет твоих глаз (СИ) - Лактысева Лека

Я заставила себя отвести взгляд от Эдуарда, судорожно вздохнула, потянулась за стаканом с водой и встретилась глазами с Тимофеем. Оказывается, он все это время пристально наблюдал за мной. Без этой своей клоунской усмешки.

Впрочем, как только я заметила, он тут же снова заулыбался, демонстративно наколол на вилку кусок картофелины, макнул в соус из несладкого йогурта с травами, поднес ко рту и, прожевав, закатил глаза:

– Волшебно! Восхитительно! Я в восторге! Вероника, где ты училась готовить?

– У мамы.

– Никаких кулинарных курсов? – сделал вид, что не поверил, Тим.

– Только ролики знаменитых шеф-поваров на ютубе, – я пожала плечами.

– Тебе уже самой пора давать уроки на ютубе! – продолжал бессовестно льстить Тимофей.

И, если честно, это было приятно! Я даже улыбнулась против воли. Все-таки после вечно недовольных гримас бывшего супруга похвалы моему кулинарному мастерству были особенно приятны!

Было бы еще приятней, если бы хозяин дома хотя бы поддакнул младшему брату. Но Эдуард ел молча. Вид у него был невеселый. Это заметила не только я. Тимофей решил втянуть его в разговор:

– А ты что скажешь, Эд? Неужели не вкусно?

– Ты говоришь за двоих. Прямо фонтан красноречия. Слова не вставить, – Скворцов отложил вилку, нож, слегка запрокинул голову, чтобы видеть меня. – Ты потрясающе готовишь, Ника. Просто отлично.

– Спасибо! – скупая похвала Эда порадовала меня намного больше, чем цветистые комплименты Тима.

Пусть заговорить Эдуарда заставил брат, но слова моего хозяина шли от сердца. Я почему-то была уверена, что он не стал бы кривить душой и преувеличивать.

– Кстати, Вероника, тебе ужасно идет это скромное платье, – снова заговорил Тим. – Оно очень элегантное! Знаешь, я обожаю, когда девушки носят платья. Вся эта мода на штаны, особенно бесформенные, мне совсем не нравится!

– Моя свекровь… бывшая... считала так же. – Я сжала вилку, прикусила изнутри щеку, чтобы удержаться от возмущения.

Кому какое дело, в чем я хожу, если это не форменная одежда, положенная по дресс-коду? Завтра же переберусь в любимые джинсы и буду носить их, не снимая!

Похоже, недовольство все же проступило на моем лице, потому что Тимофей перестал нахваливать мою фигуру, насторожился:

– Вероника, я что-то не то сказал? Причем тут твоя свекровь?

– Ни при чем. Простите. Я не должна была… – я встала из-за стола, пошла к плите. – Добавки кто-то желает?

Тим тут же сунул мне свою тарелку:

– Не откажусь от новой порции буженины! И все же: почему ты разозлилась?

Рука наглого младшего братца легла мне на бедро.

– Глаз выколю! – рыкнула я. – Убери руки!

Вот что-что, а лапать меня при бывшем муже никто не смел. А этот… пользуется тем, что Эдуард не видит, и ведет себя как последний олень!

– Тс-тс-тс! – Тим поспешно убрал ладонь, которая добралась от середины бедра почти до самого верха. – Уже убрал. Но знаешь… платье у тебя такое тонкое… а под ним, похоже, ничего нет?

– Вот твое мясо! – я сунула в нахальные руки тарелку. Сама не заметила, как перешла на «ты». – Еще раз полезешь лапать – правда ударю.

– И не побоишься остаться без работы? – вздернул бровь Тимофей.

– А с каких пор ты моим работникам угрожаешь? И позволяешь себе в моем доме фривольное поведение? – Эдуард неожиданно резко встал.

Найджел, лежавший у его ног, вскочил, гавкнул непонимающе.

– Эд, успокойся, я же не всерьез! – Тимофей тоже отодвинулся от стола и, похоже, приготовился спасаться бегством. Но при этом продолжал улыбаться, словно показывая, что все это – игра. – Ты же не станешь наказывать любимого младшего братика?

– Еще раз я пойму, что задеваешь Нику – забуду, что ты мне брат, и наваляю по полной!

– Ну, раз ты так серьезно настроен защищать ее… – протянул Тим.

– Я защищал бы любую девушку, окажись она на месте Ники! Как работодатель, я гарантировал ей, что в моем доме она будет в безопасности! В том числе от домогательств со стороны моего озабоченного родственничка! – Эд продолжал нависать над братом, тяжело дыша, опираясь сжатыми кулаками на столешницу и хмуря темные брови.

Я стояла в стороне, сжавшись в комок и с трудом сдерживала слезы: братья все же повздорили из-за меня! Если так пойдет и дальше, Эд наверняка не станет продлевать со мной контракт: зачем ему вечная заноза в заднем месте? Проще найти женщину постарше, которую Тимофей вообще не заметит!

Ситуацию спас Найджел. Подошел, прижался моим ногам и завыл – так, как хотелось выть мне!

– Эй, парень, ты что?! – Эд и Тим перестали ссориться, с недоумением воззрились на нас с собакой.

Тим поднял взгляд с Найджела на мое лицо.

– Вероника, ты плачешь? – спросил вдруг севшим голосом. – Но мы же… я… послушай!..

– Не хочу ничего слышать! Хватит! – я оттолкнула протянутую ко мне руку Тимофея и помчалась на второй этаж.

Не включая света, заперлась в ванной, пустила холодную воду, начала плескать в лицо, с трудом проталкивая воздух через сжимающееся от подступающих рыданий горло.

Как же я устала! Думала, уеду из родного города – и все закончится: домогательства самоуверенных мужиков, безосновательная ревность и жестокие выходки супруга, жизнь в ожидании очередного скандала, неожиданного тычка, ночное насилие, которое кто-то догадался назвать супружеским сексом… Но все, что вытворял этим вечером Тимофей Скворцов, слишком сильно напоминало мое недавнее прошлое – то самое, от которого я так мечтала убежать!

Нет! Я не останусь работать у Эдуарда Скворцова, даже если он будет готов продлить мой контракт после испытательного срока! И не важно, что всего пару минут назад я думала с точностью до наоборот и готова была заливаться слезами от мысли, что Эдуард уволит меня и выставит из своего дома. Я должна, обязана найти другую работу! Лучше убраться подальше от обоих братьев. С чего я вообще взяла, что хозяин внезапно воспылал ко мне симпатией и решил впустить в свою жизнь?!

Не знаю, как далеко я зашла бы в мыслях, но за дверью послышались тяжелые мужские шаги, а потом совсем рядом раздался голос Эдуарда:

– Ника, я знаю, что ты здесь. Тимофея я отправил домой. Хватит реветь, выходи.

Я снова зачерпнула ледяной воды, в последний раз ополоснула лицо. Закрыла кран. Попыталась пальцами привести в порядок растрепавшуюся прическу, вспомнила, что Эд все равно не сможет ее рассмотреть, чуть не разрыдалась снова – теперь уже от жалости к Скворцову.

Эдуард снова постучал в дверь. Теперь ему помогал Найджел: скреб лапой по дверному стеклу и тоненько поскуливал.

– Вероника, Тимофей очень сожалеет, что расстроил тебя. Он просил, чтобы я передал тебе его извинения.

Ах, просил?! Второй раз в жизни его вижу, и второй раз он меня пытается оскорбить, провоцирует непристойными предложениями!

– Мне не нужны его извинения! – я резко распахнула дверь, и, если бы не присевший у ног хозяина лабрадор, по лапам которого пришелся ощутимый такой удар, нос Скворцова оказался бы разбит.

Пес взвизгнул, вскочил, метнулся в сторону.

– Найджел! Прости, прости! – я присела, взялась звать лабрадора, и тот медленно и недоверчиво приблизился.

Я начала поглаживать его и заодно ощупывать, чтобы убедиться, что не причинила ему серьезного вреда.

– Ну вот. Еще и парня мне сейчас покалечишь, – устало и беззлобно прокомментировал Скворцов. – Он и без того раненый боец.

«Как и его хозяин», – эти слова невысказанными повисли в воздухе.

– Мне жаль! Я не хотела! Я же не видела…

– Ладно, хватит. Найджел не пострадал? Впредь будь осторожней. Не забывай, что в доме есть собака.

– Х-хорошо… он в порядке.

– Кстати, нам с парнем пора на прогулку. Составишь нам компанию? Тебе не помешает проветриться.

– Угу. – С последним высказыванием трудно было не согласиться.

Вырваться из четырех стен мне и в самом деле хотелось. Сменить обстановку и попытаться обдумать ситуацию, глядя на нее со стороны.