Оливия Дарнелл - Волшебство любви
— Рядом с вами, леди, я забываю об опасности. И потом, Энн, даже если будет буря, мы спрячемся у меня в машине или в башне.
Энн колебалась. Конечно, благоразумнее было бы остаться дома, но провести время в старинной башне во время шторма, да еще с так склонным к авантюрам товарищем, как Майкл, необыкновенно заманчиво. В Энн проснулась детская страсть к приключениям. Смущало только обещание, данное Брайану, но он, вероятно, уже уехал к Рейдонам и пробудет там до вечера. Если действовать осторожно, решила Энн, то о моей прогулке с Майклом никто не узнает. Во всяком случае, за пустынность берега в такую погоду можно ручаться, а здесь я что-нибудь придумаю.
— Договорились, Майкл, в одиннадцать у башни. В комнату осторожно постучали.
— Миледи, — услышала она голос Джона, завтрак будет подан в библиотеку через полчаса.
— Спасибо, Джон, — слабым голосом отозвалась Энн, — мне нездоровится, я останусь в постели до обеда. Попытаюсь заснуть.
— Может, вызвать врача? — В голосе Джона прозвучало искреннее беспокойство.
— Ни в коем случае! — испугалась Энн, — Я просто не спала всю ночь и только сейчас догадалась принять снотворное. Передай, пожалуйста, Кларе, чтобы она сюда не заходила, я буду спать. — Энн было немного стыдно обманывать славного малого, но путь назад отрезан. Майкл уже наверняка выехал.
Она надела брюки и куртку, волосы заплела в тугую косу и повязала голову шарфом. Осторожно, стараясь двигаться как можно тише, спустилась по лестнице, выскользнула за дверь и в испуге остановилась. Такого разгула стихии Энн еще не видела. Небо заволокло тяжелыми синими тучами, птицы с резкими, тревожными криками метались над деревьями. Где-то наверху с шумом растворилось окно, наружу вырвались тяжелые шелковые занавеси и забились на ветру как флаги.
Энн поежилась, подняла воротник и быстро зашагала к морю. На протяжении всего пути она не раз проклинала себя за легкомыслие. Увидев море, почти слившееся с потемневшим небом, Энн совсем затосковала. Представив, насколько сейчас холодно и неуютно в темной сырой башне, девушка горько пожалела о своей красивой тихой комнате, которую легкомысленно покинула и в которой могла бы сейчас прекрасно провести время за чтением. Вид мрачной полуразвалившейся башни не поднял ее настроения. Майкл еще не приехал. Энн укрылась в небольшой нише в стене и приготовилась ждать. К счастью, через пять минут послышался шум мотора, и она увидела знакомый ярко-красный «ситроен». Майкл вышел из машины, попытался закурить, но сигарета вылетела из его пальцев. Энн услышала, как он глухо чертыхнулся, и вышла из своего укрытия.
— Эй, я здесь! — Она помахала Майклу рукой и хотела сделать шаг навстречу, как вдруг услышала испуганный крик:
— Ради Бога, не двигайся!
Энн застыла, и через мгновение в каком-то дюйме от ее ног рухнул огромный камень. Некоторое время Энн боялась шелохнуться и даже не пыталась стряхнуть песок и каменную пыль, обсыпавшую ее с головы до ног. Майкл подбежал к ней.
— Ты в порядке?!
Энн посмотрела на его, побелевшее лицо и поняла, что еще секунда — и она лежала бы под этой огромной каменной плитой.
— Я в ппполном порядке, — вымолвила она трясущимися губами и пошатнулась. Майкл подхватил ее.
— Спокойно, спокойно, все будет хорошо. — Он подвел Энн к нише. — Стой здесь и не двигайся. Вот так, молодец. А сейчас мы попытаемся привести тебя в божеский вид. — Майкл достал платок и начал осторожно убирать с лица Энн грязь. — Еще немного, дорогая, и ты снова станешь красавицей. — Он в последний раз провел платком и откинул голову, явно наслаждаясь результатом.
Энн благодарно улыбнулась.
— Спасибо, Майкл, я и не подозревала, какая я трусиха.
— Это делает вас еще прелестнее, леди! Терпеть не могу смелых женщин — это унижает мою мужественность, вернее сильно снижает ее. С трусихой всегда чувствуешь себя героем. — Майкл расправил плечи и подмигнул. Потом его лицо посерьезнело. — Но почему же он все-таки свалился?
— Ветер? — предположила Энн.
— Какой, к черту, ветер! — Майкл подошел к камню, попытался его сдвинуть, но потерпел неудачу. Он посмотрел вверх и покачал головой. — Нет, Энн, это не ветер.
Энн высунула голову из ниши: камни наверху были плотно пригнаны друг к другу и между ними не было ни одного отверстия. Ветру свалить их не под силу.
— Может быть, он выпал из окна? — Энн показала на узкое окно-бойницу. Или здесь живет циклоп. Вспомни «Одиссею».
— Пойду посмотрю на этого циклопа. Майкл хотел войти в башню, но Энн схватила его за руку.
— Я с тобой!
— Нет, дорогая, ты пойдешь в машину и будешь меня ждать. А если я не вернусь через двадцать минут, — Майкл, дурачась, сымитировал хрипловатый голос героя боевика, — ты поедешь за помощью.
— Нет, один ты никуда не пойдешь! Майкл понял, что Энн не отступится, достал из багажника «ситроена» клюшку для гольфа, задумчиво посмотрел на нее, потом на девушку и воинственно вздернул подбородок.
— Хорошо, идем вместе, только побыстрее! — В его голосе прозвучало нетерпение.
Энн во все глаза смотрела на Майкла. Судя по всему, ему эта история доставляла настоящее удовольствие. Таким радостно возбужденным она его никогда не видела. Все-таки странные мы, англичане, подумала Энн. Вчера он не хотел идти сюда, а сегодня лезет на рожон, лишь бы доказать себе и всему миру, что ничего не боится.
Они вошли в башню и оказались в темном помещении не правильной круглой формы. Свет едва пробивался через узкие щели окон, но постепенно глаза привыкли к темноте, Энн смогла разглядеть круглые колонны, огромный провал очага и арку, за которой виднелась почти полностью разрушенная лестница.
— Видишь, — Энн кивнула на лестницу, — наверх никто не мог забраться.
— Но летел-то камень с большой высоты, я же видел!
Майкл направился к лестнице, его шаги гулко раздавались под низкими сводами. Энн прислушалась, и ей показалось, что к шуму шагов присоединился еще какой-то звук. Она подошла поближе к очагу и заглянула в него. В глубине что-то мелькнуло, раздался тихий шорох. Энн с криком отпрянула и очутилась в объятиях Майкла.
— Ну что ты, дорогая, это всего лишь летучая мышь, — прошептал он, потом повернул лицом к себе и поцеловал.
Энн повела плечами, пытаясь высвободится из его объятий, но Майкл не отпускал. Девушка не могла сказать, что этот поцелуй ей неприятен. Майкл не внушал отвращения, наоборот, он ей нравился. Но это был просто милый, добродушный Майкл, не более того. Энн мягко отстранилась. Она чувствовала, что в создавшейся ситуации есть и ее вина. Понимала же, эгоистка несчастная, ругала она себя, что начинаешь нравиться человеку, и вместо того, чтобы прекратить встречи, радовалась и кокетничала. Энн немного утешало то, что Майкл был известен любвеобильностью и его привязанности менялись достаточно часто.
