Оливия Дарнелл - Волшебство любви
— А ты разве язычница, Мэб? — изумилась девушка.
— Называй как хочешь, меня по-всякому называют, — недовольно пробормотала старушка, — только делай, как тебе говорят. — Она потянулась к висящему у нее на поясе большому холщовому мешку и начала копошиться в нем. — Ты ведь любишь его?
— Кого его? — смущенно переспросила Энн, прекрасно зная, о ком идет речь.
— Да, Брана, твоего Брайана, дурочка! — рассердилась Мэб. — Слушай и молчи! Вот, держи. — Она наконец достала из мешка маленькую плоскую бутылочку замысловатой круглой формы.
Энн осторожно взяла необычный сосуд и посмотрела его на свет. В ярких солнечных лучах золотистая жидкость переливалась и сверкала как топаз.
— Живая вода?
— В каком-то смысле. — Мэб лукаво усмехнулась и понизила голос:
— Сегодня вечером выпей половину, а половину отлей Брану, только не в чай, а в вино.
Как бы не так! Пить неизвестно что и неизвестно с какими микробами! Если только прокипятить… и исключительно для того, чтобы сделать приятное бедной старушке, подумала Энн, кладя бутылочку в висящую на плече сумку.
— Я не бедная старушка! И не смей кипятить! — закричала Мэб, пронзая ее глазами.
Господи, она читает мои мысли! — испугалась Энн. Пока не отойду на безопасное расстояние, буду думать только о море и о погоде. Она протянула Мэб руку.
— До свидания, Мэб, было очень приятно повидаться, но я должна спешить в Эйвонкасл.
— До свидания, до свидания. — Мэб крепко пожала протянутую руку и снова закопошилась в сумке. — Не забудешь выпить?
— Ни в коем случае, — заверила Энн, усиленно сосредотачивая свои мысли на закате. — Всего доброго, Мэб, до встречи!
Она быстро зашагала в сторону Эйвонкасла, надеясь добраться туда до темноты. Пройдя несколько ярдов, девушка оглянулась. Мэб копошилась у основания башни, разбрасывая какие-то коренья и что-то выкрикивала. Энн удалось разобрать что-то вроде:
— Злая, злая Рианнон! Шлешь напрасно черный сон, Мэб на страже — не сумеешь, а сама же околеешь!
Энн вспомнила «Балладу о первых женах» и улыбнулась. За несколько столетий в стихотворных традициях этого края мало что изменилось.
Брайан ждал Энн в библиотеке.
— А я была у стеклянной башни! — жизнерадостно сообщила девушка.
— Где? — изумленно переспросил Брайан.
— У стеклянной башни, где «злая, злая Рианнон» шлет людям черный-черный сон!
— Бедная девочка, ты, наверное, заболела!
— Я совершенно здорова, а что касается башни, то о ней мне рассказала старая Мэб, — сухо пояснила Энн. — Старушка еще рассказала про негодных Улфов и Брана Великолепного, их победителя, и, по-моему, она связывает каким-то образом с этим Браном тебя. А еще она сказала, что мне от каких-то неведомых потусторонних злодеев угрожает опасность.
Энн помрачнела, вспомнив последние происшествия. Что, если ей действительно кто-то желает зла? Но кто?
— Только этого не хватало! — Брайан покачал головой. — Несчастная старушенция, видимо, совсем сдвинулась, но в башню, я думаю, тебе не стоит ходить. Она почти развалилась и может рухнуть в любой момент. — Он посмотрел на погрустневшую девушку и, взяв ее за подбородок, заглянул в глаза. — Энн, тебе ничего не угрожает. Не лезь в разваливающиеся башни и не гуляй по берегу перед бурей, и все будет в порядке.
— Какая еще буря? Погода великолепная.
— Синоптики обещали бурю, и я очень прошу тебя не высовывать нос из дома, а то унесет тебя в море на какой-нибудь остров забвения из сказок Мэб и…
— И с первой миссис Кестелл будет покончено так же, как и со всеми остальными! — с наигранной веселостью подхватила Энн. — И ты наконец сможешь стать мужем прекрасной Фионы.
— Прекрати, — попытался прервать ее Брайан, но Энн уже не могла остановиться.
— И все скажут: вот и не верь этим преданиям, — а у Эйвонкасла появится настоящая хозяйка!
Брайан ничего не ответил. Его молчание еще сильнее раззадорило Энн.
— Ну а я, если все-таки уцелею, отсижусь парочку месяцев в провинции, как мы договаривались, а потом выйду замуж, за замечательного, восссхитительного, изззумительного Майкла Беркли!
Энн наконец перевела дух и бросила победоносный взгляд на Брайана. Он внимательно посмотрел на нее и не торопливо вышел из комнаты, но при этом так хлопнул тяжелой дверью, что висящий над камином портрет немолодого джентльмена в серебристых доспехах закачался и упал, разбив стоящую на каминной полке вазу с цветами.
Присев на корточки, Энн с грустью разглядывала хрупкие розовые осколки. Ей очень нравилась эта вазочка, так же, как нравилась и эта комната, и весь этот красивый, старинный дом. Она вдруг с необычайной ясностью поняла, что скоро расстанется со всем этим и, может быть, никогда в жизни не увидит. Энн стало страшно. Больше всего ей не хотелось расставаться с Брайаном.
А на что же ты, собственно, безмозглая идиотка, рассчитывала, когда по собственной воле влезла в эту безумную авантюру? — спрашивала она себя. Надеялась, что Брайан забудет о Фионе и влюбится в тебя?
Увы, Энн со свойственной ей честностью должна была признаться, что именно на это она в глубине души рассчитывала. Она должна была признаться себе и в том, что влюбилась в Брайана с первого взгляда, и это, а не денежные затруднения, повлияло, пусть и подсознательно, на ее решение.
Телефонный звонок прервал ее печальные размышления. Это был Майкл.
— Может быть, пообедаем завтра вместе? Энн, вспомнив молчаливый уход Брайана из гостиной и хлопнувшую дверь, мстительно улыбнулась.
— С удовольствием, только вначале осмотрим одну таинственную башню. Ты слышал о башне Рианнон?
— В общем, да. Живописные развалины на берегу. Честно говоря, я не любитель археологии, может, осмотрим что-нибудь посовременнее? Какой-нибудь ресторанчик?
— Майкл, мне страшно хочется именно в башню, меня сегодня предупредили, что мне нельзя туда ходить.
— Ну, это в корне меняет дело!
— Прекрасно, встретимся у башни в одиннадцать.
В трубке раздался негромкий смех.
— Просто мечтаю побыстрее встретиться с тобой в мрачной средневековой обстановке! Она способствует объяснениям.
— Не забывайтесь, сэр! Вы разговариваете с замужней дамой!
— Извините, миледи, но я почему-то все время забываю об этом.
К ужину Энн решила одеться тщательнее обычного. Она долго выбирала и остановилась на черном вечернем платье с прозрачными рукавами и с колышущейся при каждом шаге пышной юбкой. Платье выгодно подчеркивало тонкую талию и округлые, даже слишком, как отметила про себя Энн, бедра. Леди следовало выглядеть немного изможденнее, подумала Энн и слегка втянула щеки. Не помогло — вид у нее оставался таким же непростительно цветущим и здоровым. Энн вспомнила хрупкую Фиону и нахмурилась, но потом решила не расстраиваться: пока я первая леди Кестелл, пусть терпит! Она еще раз оглядела себя и спустилась в столовую.
