Джулиана Маклейн - Цвет небес
Да, в Мэтте чувствовалась опасность. Так было всегда. Он не относился к мальчикам, которых матери желали бы видеть вместе со своими юными дочерьми.
Первокурсницы поднялись по лестнице и вошли в комнату наверху. Я не огорчилась, услышав, как их голоса затихают за дверью.
И снова посмотрела в бездонные синие глаза Мэтта.
— Со многими здесь подружилась? — спросил он, оглядывая обстановку в классическом стиле: викторианскую мебель, ситцевые занавески, портреты в позолоченных рамах и обои на стенах.
— Нет, но я старше многих девочек в общежитии, поэтому у нас не так уж много общего. Я редко выхожу отсюда.
— Потому что у тебя есть молодой человек в родном городе, — добавил он, но его слова прозвучали скорее как вопрос, нежели как утверждение.
Я выпрямилась.
— Дело не только в этом. Я много занимаюсь. Возможно, в будущем году захочу съездить в какие-нибудь из стран, которые изучаю.
Я не знала, откуда взялась эта мысль. Раньше я никогда не строила никаких планов на будущее после окончания колледжа и никому даже не намекала на это. Даже представить себе не могла, что бы ответил на подобное Питер.
Мэтт слегка наклонился вперед:
— Да? И что за страны?
Я ответила так, словно основательно обдумывала свои планы:
— Хотелось бы увидеть Африку.
— Значит, Африку. — Он снова откинулся на спинку стула и постучал пальцем по колену. — Будет здорово. — Он замолчал. — Как поживает Питер? Должно быть, до сих пор работает вместе с отцом?
— Верно.
— Мы всегда говорили, что туда ему и дорога, помнишь?
Я улыбнулась, довольная его признанием — хоть и небольшим — нашей давнишней близости в детстве, когда мы понимали друг друга.
В дверях показалась ещё одна группа девочек, которые, хихикая, зашли в гостиную. Заметив Мэтта, девочки замолчали. В отличие от предыдущих, они быстро исчезли наверху без единого слова.
— Людное место, — отметил Мэтт.
— Хочешь пойти куда-нибудь? — немедленно предложила я. — Можно выпить по коктейлю или что-то в этом духе. Я так давно тебя не видела… И с удовольствием послушаю твои рассказы про Чикаго.
— Конечно, — согласился Мэтт. — Куда бы ты хотела пойти?
— Здесь в поселке есть кое-какие заведения. Я только схожу за плащом и вернусь через минуту.
Я поспешила по лестнице в свою комнату, мазнула по губам помадой и расчесала волосы. И внезапно с беспокойством осознала, что не помню, когда в последний раз так заводилась.
Я схватила сумочку и пальто и спустилась вниз.
Мэтт ждал у входной двери, вертя на пальце ключи.
— Готова?
— Ага.
Он придержал передо мной дверь. На улице ветер ревел в кронах деревьев, и лил косой дождь.
Я натянула пальто на голову.
— Как хорошо, что у тебя есть машина.
— Хотя нам может понадобиться лодка, если так будет продолжаться. — Он указал на серебристо-черный седан с сияющей хромированной отделкой. — Вон там бьюик моего брата. Пойдем.
Он взял меня за руку, и мы рванули по двору, шлепая по лужам.
Мэтт открыл пассажирскую дверь и придерживал её, пока я забиралась внутрь, затем захлопнул её, обежал машину спереди и скользнул на водительское сиденье.
— Ничего себе ливень. — Мэтт стряхнул капли с волос.
Я рассмеялась и попыталась стереть влагу со щек, но пальцы тоже были мокрыми, поэтому мне пришлось вытереть их о колени.
— Это идеальный день, — улыбаясь, сказала я. — Я бы не стала ничего в нем менять.
Я залезла в сумочку за компактной пудрой, и, пока проверяла макияж в круглом зеркальце, постоянно чувствовала, что Мэтт не сводит с меня глаз.
— Ты пялишься на меня, — наконец выпалила я, захлопывая пудру.
— Согласен.
Я встретилась с ним взглядом, но он не отвел глаза. Он продолжал смотреть на меня, и на несколько коротких наэлектризованных секунд я почувствовала ту знакомую связь, существовавшую между нами, когда мы были детьми, когда улыбались друг другу, словно способные прочитать мысли.
Многое в Мэтте осталось прежним: выражение в глазах, скрытое напряжение, то, как он без единого прикосновения заставлял меня чувствовать его объятия.
Но между нами всегда существовало понимание, которое невозможно описать словами. Мы словно плавали вдвоем в озере мыслей, желаний и идей. Будучи ребенком, я иногда думала, что Мэтт — половинка меня, хотя мы были разными людьми. И он всегда присутствовал в моих снах.
Мэтт отвернулся, вставил ключ в зажигание, и связь между нами разорвалась, как туго натянутый провод. В ту минуту я с большим сожалением поняла, что, хотя во многом он остался прежним, он также немало изменился.
В молодости он был сумасбродным бунтарем, сейчас же казался спокойнее. В его глазах появилось нечто новое. Был ли это взгляд потерпевшего поражение?
Или же в нем отражался покой? Чувство гармонии с окружающим миром и ощущение собственного места в нем?
Я посмотрела вперед, обдумывая странное ноющее ощущение в груди.
Думаю, мы слишком долго жили порознь. Когда-то я знала о нём все, теперь же многое было мне неизвестно. Годы казались глубокой пропастью между нами.
Он повернул ключ и завел машину. Взревел двигатель. Стеклоочистители шумно задвигались туда-сюда по лобовому стеклу, залитому дождем.
— Куда едем? — спросил Мэтт.
— Просто поехали в ту сторону, — указала я пальцем. — А потом повернем направо на Централ-стрит.
Мы молча поехали по кампусу. Я смотрела на ненастье за окном. Машина проезжала мимо зеленых холмов, усеянных первыми опавшими листьями, мимо хвойных рощиц и древних дубов. Сложенные из камня и кирпича университетские здания, покрытые плющом, листья которого трепетали на ветру, всегда напоминали мне о старых английских поместьях, словно сошедших со страниц сказки.
И эти минуты кажутся сказкой, трезво оценила я. Бурной, захватывающей сказкой, полной неуверенности и сожаления.
Или, возможно, они были больше похожи на галлюцинацию. А утром я проснусь и обнаружу, что это был всего лишь сон.
Глава 33
— Симпатичный кампус, — сказал Мэтт.
Мы остановились на перекрестке. Капли дождя барабанили по крыше машины, а стеклоочистители безостановочно елозили туда-сюда по лобовому стеклу.
— Ты надолго приехал к брату? — спросила я.
Я не отводила взгляда от рук Мэтта на руле. Они были крепкими, сильными и мозолистыми — руками строителя — но я помнила, что когда-то он держал в пальцах ручку…
— Ненадолго, — отозвался Мэтт.
Я повернулась к нему.
— На сколько?
