Барбара Фритти - Монетка на удачу
— Боже мой, какой невероятный вид.
И правда невероятный. С высоты холмов был виден не только Беркли, но и огни Сан-Франциско, и два эффектных моста — Бэй-Бридж и Золотые Ворота. Вечер был ясным, небо усыпано звездами, светила почти полная луна.
— Как красив город отсюда, — тихо сказала Адрианна.
Уайт встал рядом с ней, слегка коснувшись плечом.
— Подумал, что вам понравится вид с такой высоты.
— Гораздо лучше, чем из моей квартиры.
— Мое любимое место в доме. Когда я расстраивался, или злился, или просто хотел поскорее вырасти, всегда приходил сюда. Город будто звал меня. Я знал, что когда-нибудь буду жить там.
— Я люблю Сан-Франциско, но он стал моим домом скорее потому, что я даже не думала, будто смогу чего-то добиться в другом месте.
— А зачем другое место? В этом городе есть все.
— Да, — вздохнула она.
Уайт подтолкнул ее плечом.
— О чем задумались?
Адрианна повернулась к нему лицом.
— Жаль, что никто не показал мне этот вид, когда я была маленькой девочкой. Я грезила о нем, но была так подавлена своим крохотным местом в этом мире, что не видела общей картины, видела лишь то, что было прямо передо мной.
— Неплохой способ для движения вперед. Иногда богатство выбора отвлекает.
— Спасибо, что привели меня сюда.
Уайт вдруг остро осознал, как красива Адрианна в лунном свете, как клубятся волосы вокруг ее лица, как сверкают выразительные карие глаза… Его взгляд замер на полных нежных губах, и он услышал ее тихий вдох. А когда посмотрел в ее глаза, то увидел блеск и неуверенность желания.
На этот раз дыхание перехватило у него. Грудь сдавило. Сердце заколотилось о ребра, и, не в силах противиться желанию, он обнял ее за талию и прижался губами к ее губам.
Он почувствовал вкус чили и красного перца, или, может, просто его охватил жар. Под его требовательными губами ее губы раскрылись, и его язык нетерпеливо скользнул в ее рот, чтобы вобрать больше ее вкуса. Пронзила мысль обо всех остальных сладких уголках ее тела. Слишком долго он подавлял желание, но сейчас не мог и не хотел сдерживаться.
Должно быть, она почувствовала то же самое, потому что ответила на его поцелуй, провела ладонями по его спине, словно пыталась проникнуть пальцами под его рубашку. Он тоже хотел сорвать свою рубашку… и ее платье. Хотел попробовать губами все ее лицо… и шею… и грудь… Хотел бросить ее на холодные камни площадки и согреть ее всю…
— Стоп, подождите, — выдохнула Адрианна, отстраняясь. — Я… я не думаю, что это хорошая идея.
Он вообще не мог думать.
Она выскользнула из его объятий, поправила платье, провела рукой по волосам, прижала кончики пальцев к губам. А он только и мог, что таращиться на нее. Разум возвращался медленно.
Адрианна отвернулась и устремила взгляд вдаль. Уайт судорожно вздохнул раз, другой и наконец выдавил:
— Простите.
— Я не хочу никаких извинений, — бросила она через плечо.
— А чего вы хотите?
— Ничего. Я просто… Так нельзя. Неудачное время.
Уайт сунул руки в карманы.
Пара минут протекла в отрезвляющем молчании.
— Мы должны вернуться в дом.
Когда она проходила мимо, Уайт схватил ее за руку:
— Адрианна…
— Ничего не говорите. Так случилось. Меня захватил вид, и, думаю, без пунша тоже не обошлось.
Она могла винить вид и пунш, но его причины не имели к ним никакого отношения. Его влекло к ней, она ему нравилась… возможно, слишком нравилась. И на короткий миг он позволил себе забыть, что они вместе только для того, чтобы найти Стефани.
— Вы все еще хотите помочь мне сегодня? — резко спросил он.
Она посмотрела на него в упор.
— Да. Я пойду к «Винченцо». Подожду с вами в проулке. И посмотрим, что получится.
Покидая крышу, Адрианна никак не могла успокоиться и остро ощущала близость следующего за нею Уайта. Только временное безумие могло заставить ее целоваться с ним, и это был не мимолетный невинный поцелуй, а поцелуй любовников. Она судорожно вздохнула.
О чем она думала, черт побери?
Неправильный мужчина. Неправильное место и время.
Ей хотелось сбежать домой, спрятаться в своей квартире, как она пряталась последние два месяца, но она дала ему слово, а она всегда выполняла свои обещания. К тому же пусть он не думает, что какой-то поцелуй загонит ее в безопасное убежище. Правда, не какой-то, а настоящий, потрясающий поцелуй.
О чем он-то думал, черт побери?
Хотя сейчас ей не до его мотивов. Необходимо взять себя в руки и вежливо распрощаться с его друзьями и родственниками…
На то, чтобы вырваться из дома, им потребовалось добрых полчаса, за которые, кроме всего прочего, Адрианна получила приглашение на свадьбу Саммер в следующем месяце. Все попытки высказать что-то, кроме согласия, были отвергнуты, и в конце концов она капитулировала, решив, что сможет отказаться позднее.
Пока они ехали до Бэй-Бридж — а это заняло минут пятнадцать, — Уайт не проронил ни слова и, похоже, немного расслабился лишь у пункта взимания дорожных сборов.
— Было не так уж плохо, — пробормотал он.
— Вы со мной говорите или с самим собой?
— Наверное, с обоими.
Адрианна не нашла ответа на это загадочное замечание, а Уайт снова заговорил, лишь проезжая через Трежер-Айленд[9].
— Смотрите, — кивнул он на огни стадиона впереди. — Похоже, сегодня играют «Гиганты»[10].
— Вы — болельщик?
— Еще какой. Папа пытался увлечь меня «Оклендскими Эйз»[11], но я всегда был фанатом «Гигантов». А вы?
— Я ходила на несколько матчей, — ответила Адрианна, радуясь, что речь зашла о бейсболе. В обсуждение поцелуя она вдаваться совершенно не хотела, да и побаивалась, если честно. — Моя подруга Линдси как-то влюбилась в одного из игроков, и мы прогуливались в парке и по автостоянке, надеясь увидеть, как парень идет к своей машине. Это было ужасно глупо. Я чувствовала себя малолетней поклонницей знаменитости.
— Вы не похожи на девушку, которая могла бы увлечься бейсболистом.
— Среди них попадаются очень сексуальные.
— Вашей подруге посчастливилось познакомиться с предметом своей влюбленности?
— Не в парке. Однажды вечером он пришел в «Винченцо» с парочкой друзей. И оказался придурковатым грубияном. Линдси быстро переболела свою влюбленность, и мы даже отпраздновали его переход в команду Сан-Диего. — На съезде с моста Адрианна взглянула на часы. — Только половина десятого. Думаю, раньше одиннадцати у «Винченцо» делать нечего. Дети не появятся, пока не схлынет основной поток посетителей.
