Бурбон и секреты (ЛП) - Уайлдер Виктория

— Я согласна с Лили, — говорит Хэдли, когда последнее полено наконец трещит и разгорается. — Я предпочитаю лошадей, но, если бы мне пришлось выбирать, я бы в любой день выбрала собаку, а не корову.

— Я тоже, — говорит Лейни, поглаживая Джулеп по голове.

Ларк смотрит на меня, ожидая, что я соглашусь, и я прищуриваюсь.

— Что я упускаю? К чему этот разговор? — Я пытаюсь сменить тему. — Лейни, пожалуйста, скажи, что ты принесла десерт.

— Я принесла десерт, — со смехом говорит она, отставляя свой бокал с бурбоном, а затем пристально смотрит на меня. — Бомбочки с шоколадным муссом. Они хорошо сочетаются с одним из бурбонов, над которым ты работаешь, да?

Я благодарно улыбаюсь ей.

— Возможно.

— Продолжай добиваться своего, Линк, — говорит она, протягивая Хэдли бокал, чтобы та сделала глоток. — Ты разбираешься в бурбоне лучше всех. Может, я здесь и новичок, но в этом я уверена. — Приятно слышать это от женщины, которая появилась здесь не так давно.

Ларк ковыряет свой почти облупившийся лак на ногтях и спрашивает:

— Папа, если бы тебе пришлось выбирать, что бы ты выбрал?

Прежде чем я успеваю ответить, Лили говорит:

— Гипотетически, конечно.

Это не кажется гипотетическим.

— Конечно, — повторяю я, бросая на них взгляд, говорящий о том, что я их раскусил. Я знаю своих девочек. В этом году я получу списки их желаний на день рождения, в которых сверху будут нацарапаны корова и собака, как и в их рождественских списках, с картинками и гиперссылками. Они меня измотают. Я делал то же самое с Гризом бесчисленное количество раз, когда рос. Я точно знаю, откуда родом их упорство.

— Высокогорные коровы похожи на больших собак, живущих на открытом воздухе. А если это собака вроде Джулеп, то я бы сказал, что и то, и другое. Я не могу выбрать.

— Серьезно? — У Ларк загораются глаза от искреннего удивления.

Раздвижная дверь открывается, и из нее выглядывает Гриз.

— Я только что съел три бомбочки. Предлагаю вам всем зайти внутрь, пока я не прикончил остальные.

Ларк и Лили не нужно повторять дважды, они уже проносятся мимо Гриза.

Хэдли смеется и спрашивает:

— И то, и другое?

— Что? Это гипотетически. Я не собираюсь дарить им собаку или корову.

Лейни и Хэдли обмениваются взглядами — я точно являюсь причиной их поднятых бровей и выражений лиц, которые я, возможно, пропустил.

— Ларк спала с плюшевой высокогорной коровой с самого раннего детства. Я не удивлена, что она хочет иметь настоящую Дотти.

Хэдли говорит:

— Боже мой, я помню, как Лив купила ей эту плюшевую корову.

Я тоже помню.

— Она все еще спит с Дотти. Но не говори ей, что я тебе это сказал. — Если моим девочкам нравится думать о животных и о том, что собака или корова могут помочь им почувствовать, что наша семья не развалилась, то я буду им в этом потворствовать. По правде говоря, мне будет невыносимо видеть, как они потеряют животное, вот почему я до сих пор не сдался. Собаки живут, если повезет, лет десять-пятнадцать, а корова — черт ее знает. Смотреть, как они оплакивали и до сих пор оплакивают Оливию, было и остается печалью, которой хватит на всю жизнь. Я не готов дать им что-то еще, чтобы полюбить и потерять. — У нас все хорошо. Мы счастливы втроем.

Глава 12

Фэй

Дешевое драфтовое пиво и музыка в стиле кантри — вот что привлекает большинство людей со всей округи в «Bottom of the Barrel», но именно то, как эти южные парни умеют перемещаться по танцполу из бочкового дерева, заставило меня загореться желанием прийти сюда в субботу вечером.

Обещанный синоптиками снегопад никому не помешал приехать сегодня вечером. Место забито до отказа вплоть до церковной стоянки на другой стороне улицы. Я скидываю ботинки, когда выхожу на площадку, и улыбаюсь вышибале. Хотя он лет на десять моложе меня, я показываю ему свое удостоверение, а затем направляюсь прямо к бару.

Мне потребовалось всего несколько минут, чтобы принять душ и найти что-нибудь подходящее из одежды. Мои вещи разбросаны по импровизированной спальне, но я организовала все в некую систему. Для сегодняшнего вечера я подобрала кокетливую юбку, которая двигается в танце, и мою любимую пару фиолетовых замшевых ковбойских сапог. Любая комбинация этих двух вещей — все равно что униформа, когда приходишь в такое место. И я хотела соответствовать.

Я не видела Мэгги с тех пор, как покинула винокурню Фокса, и это меня вполне устраивает. Я не хочу снова столкнуться с ней сегодня. Мы обе сказали друг другу достаточно. Как по мне, она не заслуживает того, чтобы ее избивал какой-то придурок, но если она хочет продолжать играть в те же игры, что и раньше, и вращаться в тех же кругах, из-за которых у нее были неприятности, я, черт возьми, не собираюсь ее останавливать.

Я прислоняюсь к дубовой стойке и улыбаюсь барменше. Ее красивые татуировки покрывают обе руки и обвивают шею, что говорит об уверенности в себе. Мне нравятся женщины, которые без проблем демонстрируют те части тела, которыми они гордятся, — чистую кожу или украшенную чернилами. Любой, кто работает в баре или клубе, скажет вам, что чем больше кожи на виду, тем больше чаевые, а люди, которые опровергают это, явно не занимались подобной работой раньше.

— Привет, что будешь? — Спрашивает она меня.

— Пока только воду.

Она кивает, достает стакан, наполняет его водой и кладет лимон на ободок.

Мой телефон гудит. Еще одно сообщение от Блэкстоуна.

Блэкстоун: К моему разочарованию, Рози Голд не будет сегодня в «Midnight Proof». Я думал, что нравлюсь тебе, но в последнее время я этого не чувствую.

Я посылаю ему фотографию наряда, который на мне. Может, это его успокоит. Но через несколько секунд он отвечает.

Блэкстоун: Красиво. Но я уже устал от одних фотографий, Рози…

Проклятье. Грязные фотографии и непристойные текстовые сообщения могут удовлетворить кого-то лишь на короткое время, и теперь он начинает проявлять нетерпение. Блэкстоун, возможно, и обладает всеми чертами отвратительной личности, но мне нужно дать больше.

— Я смотрю, ты не собираешься разорить меня на выпивке, — говорит Кортес, опускаясь на табурет рядом со мной.

— Это бизнес, Кортес. Ты же знаешь. — Я кокетливо улыбаюсь ему, думая о том, что когда-то я была не против, если бы он назвал это свиданием.

Он наклоняется и смотрит на обмен сообщениями.

— Похоже, кто-то начинает терять терпение.

— Я смогу занять его, если ты наконец расскажешь, какова цель игры.

Кортес минуту молча смотрит на меня.

— Хорошо. Давай поговорим. — Он кивает в сторону толпы. — Пойдем, у меня есть столик поближе к танцполу.

Барменша наливает ему свежую «Корону» в обмен на пустую бутылку, а затем он берет мой стакан и несет его на огромный танцпол, заполненный выстроившимися в ряд людьми, которые двигаются синхронно какой-то комбинацией двухшагового шаффла.

—Танцпол стал больше, — говорю я, когда он отодвигает для меня табурет и поддерживает за руку, когда я запрыгиваю на него.

Кортес указывает на дальнюю стену и отвечает:

— Они купили кинотеатр по соседству и снесли заднюю стену, удвоив размеры. Может быть, даже больше, чем в два раза.

Я смотрю на левую часть зала, которая гудит от энергии выступающей группы. В глубине танцпола открыты ворота гаража промышленного размера. Несмотря на прохладный воздух снаружи, здесь, при таком количестве людей, довольно тепло. Я стягиваю куртку и оглядываюсь по сторонам, мой взгляд натыкается на Фокса без очков, который водит по танцевальной площадке маленькую фигуристую брюнетку. Похоже, я нигде не могу от него скрыться. И кто это, черт возьми, такая? Мой желудок мутит, словно я катаюсь на чертовых американских горках. Мне сейчас совсем не нужно отвлекаться на Фокса.

— Черт, — шепчу я.

Кортес смотрит туда, где сосредоточено мое внимание. Я понимаю, когда его глаза находят Линкольна. Не переводя взгляд на меня, он говорит: