Двадцать (СИ) - Соболева Ульяна "ramzena"

У них был ключ, сделанный из слепка, который принес Тино. Он был спецом по ключам и взломах замков, я же занимался полностью логистикой, просчитывал план дома, как уйдем. Тино приходил туда под видом слесаря, заснял комнаты, коридоры, дом снаружи.

Они должны взломать заднюю дверь, пробраться на второй этаж, вскрыть сейф, вынести так же антиквариат из библиотеки. Так же тихо уйти.

Если им мешают максимум оглушить и уходить. На лицах маски, имен не называют.

Это прокатывало пости всегда. И сейчас тоже нет никаких причин чтобы не прокатило. Дикий был уверен в себе и в Тино. Единственно что напрягало желание напарника нагрести побольше. Его же интересовала только одна вещь, та что нужна заказчику. На этом все.

Получит свои деньги и свалит. С Анькой. Да. Пусть он ее не любит, но она преданная, честная и ждет от него ребенка. Как раньше говорилось слюбится стерпится. Анька на многое глаза закроет и будет терпеть. Он точно знал.

С матерью скандал произошел страшный…Анька к ней приходила. Дура такая. Не могла с ним сначала поговорить. Приперлась, нажаловалась и про Лену сказала. Когда только увидеть успела. Решила, что они вместе откуда-то приехали.

- Ты мне больше не сын…Как это? С Ленкой? С ума сошел! Она…она как мать тебе, она же тебя маленьким видела! Ты ненормальный? Ты…что с тобой не так?

Бросалась на него с кулаками, била по груди. Он молчал. А что сказать? Только одернул мать.

- Она женщина прежде всего. Мне плевать сколько ей лет, понимаешь? Не это важно.

- А что важно? Я хочу, чтоб семья у тебя была, чтоб ты женился и счастлив был. А какое счастье с ней? Еще через двадцать ей шестьдесят будет! А тебе всего сорок. Полон сил!

- Мам…ну зачем ты вот это все говоришь? Это моя жизнь. Мне ее жить, мне ее устраивать. Если ты счастья мне хочешь, то дай быть счастливым. Счастье не обязательно должно быть таким как ты считаешь!

- А каким оно должно быть? Со старой женщиной?

- Она не старая!

- Она моего влзраста! Моя одноклассница!

- А ты что старая?

- Да! Не молодая! Боже! Что она с тобой сделала? Приворожила? Я пойду к ней! Я буду с ней говорить…змея! Я ее дома приняла, на постель свою уложила, кормила… а она. В моем доме с моим сыном! Стерва!

- Мама! Никуда ты не пойдешь! Лена ушла…вернулась к мужу. Все! Между нами все кончено…Оставь ее, не лезь и ни о чем не говори. Слышишь? Не смей ее трогать!

- К мужу она вернулась…с моим мальчиком кувыркалась и побежала к этому гаду! Ну и хорошо. Пусть возвращается. Лишь бы тебе голову не морочила. Гадина…какая же гадина. Как я не замечала…как я…боже какая дура!

- Мама, Лена не виновата. Это я. Я влюбился, понимаешь? Я начал. Я за ней бегал!

- Так отшила б тебя! А она рада стараться молодого отхватила! Шлюха!

- МАМА! НЕ СМЕЙ ЕЕ ТАК НАЗЫВАТЬ! Слышишь? Еще раз скажешь и ноги моей здесь не будет! Никогда!

- Хорошо…пусть пройденный этап, я верю, что все в прошлом. Пусть к мужу идет и никогда не трогает тебя и меня. Глаза б мои ее больше не видели…Ты это… ты с Аней поговори. Я все знаю, она сказала мне о ребенке и о том, что ты на аборт денег дал. Подумай…Аня девушка хорошая, любит тебя. Может с ней…

- Мам! Но я ее не люблю, понимаешь?

- Зачем в дом водил?

- Тогда еще Лены не было, не знал…

- Лена эта дрянь! Голову заморочила. Но все. Нет же ее. Сыночка, подумай, давай Аню позовем. Я помогать буду с ребенком, ты работаешь. Мать ее крутится. Может и выйдет что-то путное, а? Ты подумай, сынок. Ты посиди, остынь, подумай. Не все браки по любви…

- Хорошо. Я подумаю.

***

Перед делом поехал к Аньке, купил букет цветов, конфеты.

Она дверь открыла маленькая, хрупкая, худенькая. Очень бледная с синяками под глазами. Стало жалко. Себя почувствовал мерзкой скотиной, которая поиграла с девочкой и бросила.

- Ань, ты аборт еще не сделала?

- Ты за этим пришел? Узнать вычистилась ли?

- Так да или нет?

- Нет!

- Ну и хорошо. Значит поженимся.

- Что?

Она от неожиданности за косяк двери схватилась и ноги чуть не подкосились. Глаза округлились, стоит, держится, моргает быстро-быстро.

- Поженимся говорю. Только без излишеств и всякой херни. Распишемся, да и все. Минимум гостей, никаких пиршеств.

- Женькаааа! – закричала и на шею ему бросилась. Обнял невольно, сжал руками талию. Держит. А сам думает о том, что ему не жениться, а сбежать хочется. Что неправильно это все. Что ложь очередная и не честно по отношению к Аньке. Он то женится… а потом? Сколько он с ней проживет? Черт, не важно это. Проживут. Вон она и жрать готовить умеет, и по дому все делает и не гулящая. Что еще надо? Чтоб любил? Ну он вот любит и толку? Он ей не нужен. Бросила как только хер ее позвал, как только узнала что плохо ему – побежала. Может и не вспоминает даже. Помирились, трахаются там как кролики. При мысли об этом стиснул руки в кулаки, отстранил Аню.

- Я кое-что порешаю. Распишемся и заграницу поедем.

- Женечка… я так тебя люблю. Я ради тебя, я…

Не дал ей договорить, поцеловал. Быстро, сердито. Она ответила, плачет, гладит его по волосам, обнимает. Вся дрожит. И жалость эта мерзкая опять душит и от нее еще противней становится, омерзительней и Анин запах бесит, и тело ее и то как она рыдает.

- Все, домой иди. Матери скажи. Деньги, что дал потрать на платье и что там еще надо.

- Ты…ты серьезно, правда? Не шутишь?

- Не шучу. Сына мне роди. Все. Иди. Мне по делам пора.

Ушел. В душе как будто кто-то насрал. Мерзко, тошно и воняет. От самого себя. Ложью. Лицемерием.

Приехали к дому. Затаились. Тино пошел проверить все ли тихо вокруг, осмотреть углы как он говорит. Везде темно, район спальный. Дома не близко друг от друга, между домами деревья, кусты. Видимость плохая. Шансы, что кто-то из окна пасет минимальные.

- Все. Пошли. Чисто. Дверь уже вскрыл, сигнализацию отключил.

- В доме что?

- Тишина. Ручки я все и петлицы предварительно смазал.

- Хорошо, все по плану. Что с камерами?

- Да. Все по плану. Камер в доме не должно быть. Я не видел. Но даже если есть нас не узнать. Пусть смотрят.

- Все. Пошли. Без фокусов.

- Конечно.

Прошли тихо в помещение, медленно поднялись по лестнице, оглядываясь по сторонам. Нашли кабинет. Двери открывают бесшумно, профессионально.

Сейф тоже вскрыли быстро. Тино наполняет сумку всякими вещицами. Молча, очень шустро, а Дикий достает бумаги из сейчас и кейс о котором говорил заказчик.

И вдруг они слышат странный скрип. Оба замирают переглядываясь. Скрип приближается и прямо напротив двери появляется мужчина в инвалидном кресле. Слишком темно чтобы рассмотреть.

- Что здесь происходит? – орет он и … раздается выстрел.

Дикий как в замедленной съемке видит, как на груди мужчины расползается пятно, как бросает пистолет Тино, как вместе с сумкой выпрыгивает в окно. Подхватил пистолет, бежит следом за Тино и вдруг слышит…

- Артееем!

От звука знакомого голоса дергается сердце. Оборачивается и…видит ЕЕ в дверях. С распущенными волосами, в белой ночнушке. Она кричит. Очень громко и очень сильно. А он немеет всем телом, немеет так словно у него отнялись руки и ноги.

С улицы доносится вой сирен.

***

Я кричу. Я громко кричу, меня разрывает от этого крика, потому что я вижу, как уронил на грудь голову Артем, как по его груди расползлось кровавое пятно…А этот мужчина в маске и с пистолетом в руках, он смотрит на меня. Убийца! Это он убил Артема! Только что на моих глазах лишил жизни моего мужа, который только начал выкарабкиваться из страшной болезни, только пришел в себя, только сел в инвалидное кресло и даже начал разговаривать.

«Лена, прости…Лена… я был не прав…ты лучшая, ты у меня самая… я люблю тебя, Лена»

Муж сказал мне это когда наконец-то смог говорить. Он сжимал мою руку своей одной не парализованной рукой и просил прощения. А я чувствовала себя так паршиво как никогда в жизни, потому что понимала, что, если бы не его инсульт я бы никогда к нему не вернулась, понимала, что я люблю другого мужчину и моя жизнь окончилась. Что это я теперь живой труп в этом доме.