Нора Робертс - Последняя любовь
—Я хотела сказать, что очень предусмотрительно возить скотч в бардачке, — улыбнулась Эйвери.
—Не верю, но попытка хорошая. Пойду принесу.
—Сама схожу. Ты припарковался за гостиницей?
—Да, и на улице мороз. Где твое пальто и ботинки?
—Наверху. Тут рядом, дорогу перейти, и все. Оуэн не сомневался, что, несмотря на декабрь и глубокую ночь, Эйвери побежала бы через площадь в одной пижаме и без обуви.
—Пойду я, а ты закрой переднюю дверь. Встретимся у заднего входа.
—Огромное спасибо.
Оуэн отдал ей бокал и вышел на улицу. Эйвери закрыла за ним дверь, отнесла пустые бокалы на кухню. Выключив свет, пошла на лестницу, начала было спускаться вниз, чтобы отпереть заднюю дверь, и услышала щелчок замка.
Само собой, у Оуэна есть ключ, подумала Эйвери, он же владелец дома.
Она встретила его на полпути наверх и сразу же забрала скотч.
—Я куплю сразу сто роликов этой чертовой ленты!
—Чем больше, тем лучше.
Она рассмеялась.
—Держу пари, что ты хранишь по ролику в грузовичке, дома и в мастерской.
Подняв брови, Оуэн устремил на Эйвери взгляд спокойных голубых глаз.
—Умничаешь?
—Констатирую факт. Нет, это комплимент, — решила она. — И я собираюсь последовать твоему примеру и запастись клейкой лентой.
Их лица были на одном уровне — Оуэн стоял чуть ниже. Не сводя глаз с Эйвери, он сунул руку в карман.
—Начни прямо сейчас.
—Ты принес мне запасной скотч!.. На самом деле в машине было два рулончика! — рассмеялась Эйвери и взяла ленту.
«Вообще-то, три, — подумал Оуэн. — Да кто считает?»
—Хочешь, помогу упаковать подарки?
Эйвери нахмурилась.
—И будешь умничать по поводу состояния моей упаковочной зоны — после того, как я выведу тебя из обморока, в который ты упадешь, когда ее увидишь.
—Видел я твою так называемую упаковочную зону и раньше.
—Только не в этом году. Намного хуже, чем обычно, — у меня теперь больше места для беспорядка.
Заметив движение его глаз, Эйвери слегка отстранилась.
—Оуэн, я думала об этом.
—О беспорядке?
—В некотором роде да. Думала о том, что мы оба думаем по поводу того, что мы сейчас делаем. Вначале удивлялась, почему мы раньше не сделали того, о чем оба думаем, а потом решила — черт возьми, нужно сделать это, и все. И вдруг до меня дошло: мы ничего не делали раньше потому, что не хотим все испортить. Правда, Оуэн, ты так много для меня значишь. Ты мне очень дорог.
—Забавно, я тоже размышлял над тем, о чем мы оба думаем. Думал, как бы все не испортить. Райдер считает, что все будет хорошо.
—Райдер?
—Я узнавал его мнение. Только не говори, что ты не советовалась с Клэр и Хоуп.
Она хотела было возмутиться, но сдержалась.
—Ну да. А почему Райдер так считает?
—Потому что мы много значим друг для друга и оба не глупы.
Эйвери склонила голову набок.
—Верно. И еще — раз уж мы думаем...
Не выпуская ролики скотча, она положила руки на плечи Оуэну.
—Может, все будет не так, как в прошлый раз. Можно узнать.
Он обнял ее за бедра.
—Просто проверить.
—Согласись, разумно. К чему тратить время на раздумья, если окажется, что овчинка не стоит выделки? А если все будет хорошо...
—Эйвери, тише.
Оуэн наклонился, легко коснувшись губами губ
Эйвери. Просто проверить. Прижал ее к себе, снова поцеловал и увидел, что она медленно закрывает глаза. Приоткрыв губы, она негромко застонала, и Оуэн почувствовал, как его подхватывает поток энергии. Оуэн покачнулся от внезапного взрыва желания — взаимного. Где оно было раньше? Как вышло, что они его не замечали?
Острое и горячее, лимоны и огонь. И Эйвери — пылкая, открытая и страстная.
Оуэн приподнял ее, и она сразу же обвила его ногами, целуя крепче. Все ее сомнения исчезли. Оуэн медленно поднялся по ступенькам на лестничную площадку, прижал Эйвери спиной к стене. Эйвери хотела было запустить руки в волосы Оуэна — как же они ей нравятся! — и ударила его роликами скотча. Прыснув от смеха, Эйвери уронила голову Оуэну на плечо, а когда он охнул от неожиданности, рассмеялась еще сильнее.
—Прости, прости! — Она обняла его, уткнулась носом в шею. — Оуэн...
Вздохнула, мысленно повторила его имя — ласковее и мягче! — и только потом посмотрела ему в лицо.
—Это определенно стоит того, чтобы подумать.
—Хорошо, что ты сказала, по крайней мере, мне не придется давать сдачи.
—Лучше поставь меня на пол.
—Я могу подняться, упакуем подарки.
—Если мы пойдем наверх, нам будет не до подарков.
—Я говорил иносказательно.
—Понятно. — Она осторожно высвободилась из его объятий. — Пожалуй, следует подождать еще несколько дней. Не то чтобы я не доверяла мнению Райдера, но если мы подождем, это будет не просто порыв.
—А я-то думал, что зря никогда не поддавался импульсу.
—Зато я поддавалась слишком часто.
Эйвери вдруг поняла, что если бы ее так не тянуло к Оуэну, то она давно могла бы напрямую спросить, есть ли у него кто-нибудь. Сейчас этот вопрос мучил ее еще сильнее, чем раньше. Хотя...
—Ты уже договорился с кем-нибудь встречать Новый год?
—Вообще-то нет.
—Нет?
—У нас было много работы.
По лицу Оуэна Эйвери поняла, что он хочет задать ей тот же вопрос.
—А ты?
—Вроде того. С Хоуп. Вы решили, что на Новый год никакой работы, вот мы и хотим побездельничать под девчачьи фильмы и разговоры о том, как нам совершенно безразлично, что ни ее, ни меня не пригласили на свидание.
—Хочешь, приглашу тебя.
Мило, подумала она.
—Я не могу просто так бросить Хоуп, тем более в самую романтичную ночь в году.
—Я устрою вечеринку. У себя дома.
Эйвери уставилась на Оуэна, словно тот вдруг заговорил на иностранном языке.
—Ты имеешь в виду, на этотНовый год? Через неделю?
—Конечно.
—Оуэн, это называется спонтанность. Насколько я знаю, тебе она чужда.
—Я способен принимать спонтанные решения.
—Тебе нужно полгода, чтобы организовать вечеринку. Ты составляешь сводные таблицы и разрабатываешь подробный план. А спонтанность? Это не твое.
—Я устрою вечеринку, — твердо сказал Оуэн. — Дома. На Новый год. И ты останешься у меня.
У него. В новогоднюю ночь.
—Идет. И если ты не передумаешь, я не только останусь, но и приготовлю тебе завтрак.
—Договорились. — Оуэн снова обнял Эйвери и целовал до тех пор, пока не почувствовал, как она обмякла в его руках. — Я сам закрою заднюю дверь.
—Хорошо. — Глядя, как он сбегает вниз по ступенькам, Эйвери с трудом перевела дыхание. — Оуэн?