Александр Минчин - Юджиния
— Это не дороже моих колец, но, бесспорно, более старинное и оригинальней.
У него был, конечно, размер пальца Юджинии.
— Завтра кольцо будет готово.
Ему понравился ювелир: простой и небедный.
Последним приехал доктор, он осмотрел его во всех местах, даже в которых он не желал, и взял разные анализы. Мистер Нилл хотел здорового мужа для своей дочери.
А перед этим звонил нотариус и внимательно записывал, по два раза переспрашивая и проверяя его имя, фамилию, год рождения и все данные, даже о его родителях.
Все началось. Но кто знает, когда кончится то, что началось. Бог, но его нет на земле. Тогда кто?
Юджиния звонила ему:
— Я только что прилетела из Нью-Йорка. Я готова.
Про себя он улыбнулся. Он не верил, что эта девчонка победила своего отца.
— Мы женимся через четыре дня. Ты уже готов?
— Нет. Мне никто не сказал.
— Как?! Этого не может быть. Папа…
— Я шучу. Я не думал, что это для тебя так важно.
— Что?! — Она рассмеялась.
— Я опять шучу.
— Я рада, что ты шутишь и у тебя хорошее настроение.
— Я рад, что вы рады. Она опять рассмеялась.
— Папа просил провести меня эти дни с ним. Но послезавтра с утра я обязательно приеду. Дайана едет за розами и привезет меня.
— Я буду ждать.
— Я буду надеяться. Но не все было так просто.
У него была девочка в Торонто, которая приехала ради него оттуда. Но не смогла эмигрировать в Америку по какому-то недоразумению. (Так что он не совсем лгал тогда мистеру Ниллу…)
В последний вечер они сходили в кино.
Кто мог подумать, что завтра им предстояло стать мужем и женой? Кто мог представить, что это случится?
Он был одет в черные с незаметной полоской брюки и фланелевый белоснежный пиджак.
На ней было легкое голубое платье, переливающееся цветами неба и ясного моря. Волосы были убраны так, как нравилось ему. Когда он увидел ее, он подумал, что нет в мире совершеннее красоты. Не внешней, а внутренней.
Свадебная процедура происходила в Сити-Холл.
Его привезли туда на другой машине из дома. И они встретились прямо у входа. Юджиния изумилась, увидев Александра. Она никогда не видела его таким, и с бабочкой… Он действительно выглядел хорошо: они с портным постарались. Он поймал одобрительный взгляд мистера Нилла и подумал, что, слава богу, хоть это он сделал правильно. Хотя если бы тот знал, что он перешил папины старомодные, ни разу не надетые брюки, которые ему нравились больше всего…
Юджиния слегка расширенными глазами смотрела на него. Александр не знал, должен ли он взять ее за руку или нет. Или подождать. Или не ждать. О, что за жизнь! — едва не улыбнулся он, когда мистер Нилл спросил:
— Как вы?
Он сначала даже не понял этого простейшего вопроса на английском языке.
— О, я… прекрасно.
— Это хорошо, — сказала рядом стоящая Клуиз, — не надо так волноваться.
Неожиданно — он почувствовал благодарность к ней за эту невольную поддержку. Наклонил голову и сказал:
— Благодарю вас, мэм.
Кто-то подал знак с лестницы, и, как он потом, не сейчас, сообразил, с этого момента все и началось.
Они медленно поднялись под прохладные своды и пошли. Юджиния держала его за руку. А спиной он чувствовал взгляд мистера Нилла. Ему казалось, что спина его просверливается.
Они вошли в зал. Сама процедура заняла немного времени.
Он только помнил, как вел Юджинию по проходу и все смотрели на них. Хотя не было приглашенных. Он встал с левой стороны, она — с правой, а ее семья чуть позади, у кресел.
Кто-то что-то говорил по-английски, у него сладко кружилось в голове, он только понял: «husband» and «wife».[4]
Он стоял, ничего не понимая, и его ждали, Юджиния с улыбкой смотрела на него, ни слова не говоря.
Кто-то шепнул сзади: кольцо.
Он достал кольцо, сверкнувшее в свете луча, оно было как раз на ее безымянный палец. Он надел его, и Юджиния вспыхнула. Затем ей подали приготовленный перстень с бриллиантом, и, как в тумане, в котором все уже поплыло, она надела ему на палец.
Их глаза встретились. Настала вещая тишина. Ее губы коснулись его губ и слились с ним навсегда.
Несмотря на момент, Александр все-таки успел заметить, как мистер Нилл, не выдержав, отвернулся. И он растворился в ее губах.
Он думал, что полминуты на поцелуй — для приличия — достаточно. Но каково было его удивление, когда он понял, что Юджиния и не думает его отпускать: их поцелуй длился пять минут. Она просто забыла, где они.
Это было самое прелестное из всей процедуры, зовущейся бракосочетанием. Ее поцелуй.
Затем раздались звуки. Мистер Нилл подошел и поцеловал свою дочь. Он взглянул на Александра, помедлил и кивнул. Александр вежливо наклонил голову и произнес:
Клуиз поцеловала его. Он не понял ее взгляда.
Юджиния обвила еще раз шею отца и сказала:
— Папа!
Они двинулись к выходу и прошли через поздравления. Когда он вышел, облака, небо, земля — все кружилось перед глазами. Юджиния сжала его руку и поддержала его. Он с благодарностью поцеловал эту руку. Сколько раз она будет делать это еще!
Назад они возвращались в одном лимузине вчетвером, и было абсолютно непривычно сидеть между ними — с Юджинией. Счастливей всех была Юджиния. Она смотрела на Александра, не отрывая взгляда.
Скромный прием был для избранных, и гости ждали дома.
Когда они подъезжали к воротам, машина остановилась, не заезжая внутрь. Одна тысяча роз лежала по аллее от ворот к дому.
Они стояли с Юджинией перед входом.
— Я не могу наступать на розы, — сказала она. Он улыбнулся — это была Юджиния.
— Go ahead, honey![5] — сказал мистер Нилл. Сбоку от роз еще оставалась маленькая дорожка
для прохода. И она, подобрав одной рукой платье, пошла по ней, ведя его за собой.
Мистер Нилл с улыбкой следовал позади.
Их уже ждали, когда они вошли внутрь. На него смотрели внимательные глаза.
Мистер Нилл сделал движение рукой, полилась легкая музыка из ниоткуда.
Раздались поздравления; тосты, бокалы, шампанское, взгляды, смешки — протянутые руки, губы, слова.
Свадьба началась! Он обратил внимание, как были одеты люди. От количества (даже скромного, как назвал этот прием мистер Нилл) голых плеч, фраков, запахов, брильянтов кружилась голова.
На столах стояли блюда, больше половины которых он не знал и никогда не видел в своей жизни. В баре были даже русская водка и бальзам. Торт был невысокий, но такой потрясающей красоты — невиданной. На нем был 351 фрукт мира. Александр пытался себе представить, сколько такой торт мог стоить, но так и не допредставлялся. Почему его волновала стоимость, он не знал, — чисто нервное, наверно.
