Джойс Данвилл - Хозяйка Эдамленда
Мальчики удивленно смотрели на нее. Что-то произошло с их маленькой принцессой.
– Это все англичанин? – спросил Энтони проницательно.
– Это любовь? – попробовал пошутить Джоханес.
– Возможно, то и другое, – они оба засмеялись.
– Если бы я была официальным лицом, я ни за что не приняла бы ни одного из вас! – рассердилась Элис.
У нее было плохое настроение, потому что расписание Барка Уолша предписывало Лансу и Полу находиться на тяжелой работе вместо тринадцати четырнадцать дней, потому что ручей стал, местом, которое она могла посещать, только удостоверившись в своей полной безопасности. Элис обнаружила, что время стало для нее тяжелым и скучным бременем. Всякий раз, когда джип оказывался в ее распоряжении, она уезжала как можно дальше отсюда. Только на Снежном шоссе проблемы оставляли ее, она чувствовала себя свободной, когда поднималась вверх к Новому Эдамайнеби.
Айрин сочувственно выслушивала все ее жалобы, изредка вставляя какое-нибудь слово, которое, что характерно, Элис всегда игнорировала. Она не замечала, что произносит фразы, которые хотела сказать Барку Уолшу.
– Власти Австралии ужасно снисходительны к нему, Элис. Кевин говорит…
– Я знаю, знаю, они все говорят, что этот объект – кульминация всего строительства, грандиозный финал… Хорошо, власти, Кевин, все они могут быть любезными с ним по своей воле.
– Они – да, дорогая, но ты, очевидно, – нет. С Барком что-то не так?
– С Барком? – спокойно переспросила Элис.
– Он уже был здесь, внизу. И мы говорили с ним на ломаном английском! – Смех Айрин отдавал некоторым притворством.
– Ты выглядишь так, словно знаешь все досконально, – ввернула Элис.
Она сделала паузу.
– Тебе уже известно о смерти одного молодого человека в шахте?
– Это насчет бедного Бристера? Несчастный случай…
– Несчастный… или намеренный?
– Элис!
– Если трое были спасены, почему же нельзя было спасти всех? – безжалостно продолжала Элис. – О, я знаю, они находились на разных площадках, но, несомненно, мистер Уолш должен был предвидеть то, что случилось.
Айрин беспомощно пожимала плечами. Нельзя было обсуждать серьезные вопросы с девушкой, которая оставалась неисправимой кокеткой, с девушкой, слишком избалованной вниманием мужчин. Айрин подумала, что может еще чем-то заинтересовать Элис, но когда заговорила, то сказала такую дикость, что Элис вначале не поняла, о чем ей толкуют.
– Ты видела его ноги? – спросила Айрин.
– Чьи ноги?
– Барка.
– Нет, почему я должна смотреть на его ноги?
– Потому что если ты их увидишь, то просто ахнешь. Когда Барк Уолш прыгнул, чтобы захватить с собой тех троих мужчин, то содрал себе кожу на каждой ноге от бедра до лодыжки. Он проходит здесь регулярное лечение. – Айрин укоризненно посмотрела на Элис. – Твой отец говорит, что это ужасное зрелище.
– Папа? – удивленно переспросила Элис. – Когда ты видела отца?
Айрин смешалась.
– О… он был здесь, внизу.
– Внизу, где? В Новом Эдамайнеби?
– Да. Что ты предпочитаешь, Элис, чай или кофе?
– Отец никогда не говорил мне, что приезжает в город, – проговорила задумчиво Элис.
Она забыла об этом до своего следующего посещения города.
Однажды мистер Эннан сказал:
– Я подумываю поехать вниз, хорошо?
– Почему, папа?
– Почему? Я никогда не спрашиваю тебя, почему ты ездишь в город.
– Но мне он всегда нравился, а тебе нет.
Профессор искал убедительную причину.
– Я уже перестал быть таким затворником, как раньше, Элис, и мне иногда становится скучно.
– Тебе, папа? Никогда!
– Хорошо, хорошо, успокойся, – произнес профессор.
Они вместе спустились вниз. Элис направилась к Айрин, а профессор Эннан сказал, что зайдет в «Снежный Гусь», чтобы выпить кружку пива и просто поговорить. Однако он проследовал в другом направлении. Элис могла поклясться, что он пошел к доктору Андерсу.
Айрин очень выразительно рассказывала ей историю о каком-то человеке, который жил в отдаленном месте.
– Представляешь, использовать знахаря. Ах, эти старые инженеры! – засмеялась она.
– Да, – рассеянно произнесла Элис.
Случилось так, что этой ночью Барк Уолш позвал Элис. Она пришла неохотно, как и в прошлый раз. Правда, тогда ее послали, а не позвали. Но и сейчас девушка не была склонна к дружелюбной вежливости.
– Да? – коротко произнесла она, входя в комнату.
– Садитесь, – кивнул Барк.
На столе у него лежали какие-то бумаги, которые он тотчас перевернул тыльной стороной вверх. Элис так и подмывало сказать ему, что он может не беспокоиться за секретность своих бумаг, они ее совершенно не интересовали.
– Да, мистер Уолш?
– Я вот о чем подумал, мисс Эннан, почему бы вам не заняться какой-нибудь работой…
– Работой?
– Да, работой, – подтвердил он.
– Вы имеете в виду – плести корзины, изготовлять безделушки, вышивать галстуки или печь оладьи? Что вы имеете в виду?
– Да, – заметил он. – У вас долгая память.
Элис вспыхнула:
– А у вас?
Он так же быстро ей ответил:
– Да, и у меня.
Они помолчали несколько мгновений.
– Почему бы вам не попробовать себя на секретарской работе, может быть, в коммерческом деле? Разумеется, если вы немного подучитесь.
– Зачем? – спросила Элис.
– Зачем? Затем, что вы ничего не делаете. Я имею в виду…
Пожалуй, в первый раз за всю свою жизнь Беркли Уолш был в таком затруднительном положении.
Камнем преткновения в этом затруднении явился, конечно, старый Эннан. То, что сказал ему профессор около часа назад, просто повергло босса в шок. Это очень мучило Барка.
Мистер Уолш горячо симпатизировал старому человеку. Он уважал этот подвижный чудесный ум.
Для профессора было отвратительно скрывать что-либо от дочери. Поэтому он попросил мистера Уолша, чтобы он дал Элис какую-нибудь работу, не открывая действительной причины – смертельной болезни отца.
– Вы думаете, что она примет мое предложение, сэр? Особенно после того, как я говорил ей совершенно обратное? Как я понял, она не знает о состоянии вашего здоровья?
– Даже не подозревает. Я хочу оставить все как есть.
– И вы полагаете, ей не следует говорить об этом?
– Я не могу сказать ей, Барк. Только не Элис. Она еще такой ребенок.
– Мне кажется, что вы совершаете ошибку, – сказал Барк.
– Сказать ей – это будет еще более серьезной ошибкой. У нее опустятся руки. Она почувствует себя совершенно беспомощной и не сможет решить, как ей дальше жить, – проговорил профессор голосом, не терпящим возражений. – Хотя она и моя дочь, но, уверяю вас, она хорошая девушка.
