Кэрол Мортимер - Когда растает снег
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
В пятницу вечером счастливый Тоби прямо с порога весело объявил:
— Ну вот, все вполне официально! Мы с Тесе купили кольца сегодня днем.
Элли ожидала эту новость, готовилась к ней, но все равно от слов брата ее сердце болезненно сжалось. Решение было принято, и события следовали с удивительной быстротой. Накануне Тоби поужинал с Томасом и Анной Макграт, официально попросил у отца Тесе руки его дочери и получил разрешение от обоих родителей девушки. Зная, как высоко Патрик ценит Тоби, Элли не сомневалась, что предложение брата не будет отвергнуто. Так и случилось: семья Макграт, с радостью принимая Тоби, отнеслась к нему как к родному человеку.
Да, Элли теряла брата, но зато в какой-то степени становилась частью семьи Макграт. Как она и ожидала, после их последнего разговора с Патриком от него не было ни слуху ни духу. Прошло уже долгих три дня.
— Помолвка будет в доме семьи Макграт накануне Рождества, — продолжал Тоби, открывая бутылку шампанского, которую принес с собой, и доставая три фужера.
Вихрь противоречивых чувств охватил Элли, когда она поняла, что скоро снова увидит Патрика. Счастье — потому что она всем сердцем жаждала этого; отчаяние — потому что встреча не уменьшит ее сердечной боли… И потом, он, возможно, будет на этой вечеринке с какой-нибудь другой женщиной.
— Как замечательно, Тоби! — воскликнула Элли, заставив себя забыть о собственных чувствах и подумать о брате. — За тебя и Терезу! — добавила она, принимая из его рук бокал с шампанским.
Сделав маленький глоток, Тоби еще раз поднял бокал:
— За лучшее Рождество в нашей жизни!
Рождество. Теперь, когда Тоби и Тесе обручатся, вряд ли брат будет отмечать этот праздник с ней, Элли. Прежде они тихо проводили рождественский вечер дома вдвоем, потому что никаких других близких родственников у них не было. Но в этом году, похоже, для Элли Рождество окажется совсем одиноким.
— Семья Макграт пригласила нас обоих на Рождество, — сообщил Тоби, снова наливая шампанское.
Рождество в доме семьи Макграт. Рождество с Патриком!
— Очень приятно, что они меня пригласили, Тоби, — медленно проговорила Элли, качая головой. — Но не думаю…
— Если ты не пойдешь, сестрица, я тоже не пойду, — нахмурился Тоби.
Это похоже на настоящий шантаж. Но Элли знала, что брат будет действительно огорчен, если ему придется оставить ее дома одну на Рождество. Она глубоко вздохнула и ответила:
— Ну разве что я могу остаться на обед…
— По-моему, вас пригласили на весь день, послышался с порога знакомый голос.
Она порывисто обернулась. Эту дверь определенно следует запирать на десять замков!
— А мы только что выпили за Тесе и нашу помолвку, — радостно сообщил Тоби, который, конечно же, в присутствии Патрика не ощущал ни малейшего смятения. Совсем другое дело — Элли. Бедняжка безуспешно попыталась спрятать лицо за своим бокалом с шампанским. Только сейчас она сообразила, почему ее брат достал три фужера. Тоби знал о намерении своего босса присоединиться к ним.
— За вас! — Патрик поднял бокал и поднес его к губам, не отрывая загадочного взгляда от Элли.
Брат поставил свой фужер на стол и бодрым голосом заявил:
— Я иду наверх. Мне надо переодеться, но я недолго.
— Не очень субтильный молодой человек, правда? — весело сказал Патрик, прислушиваясь к тому, как Тоби несется вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.
Патрик был в длинном теплом пальто, усыпанном снежинками. Немного оправившись от потрясения, вызванного его внезапным появлением, Элли вновь задалась вопросом, зачем он здесь. Стоя напротив элегантного и самоуверенного гостя, она чувствовала себя неловко в старых джинсах и длинном бесформенном свитере.
Вздохнув, Патрик поставил свой бокал на стол.
— Элли, наверное, тебе не очень хочется проводить Рождество со мной и нами всеми, но я постараюсь, чтобы ты практически не ощущала моего присутствия.
— В этом нет необходимости, — с трудом проговорила Элли, растроганная его словами. Патрик все понял как раз наоборот: именно с ним ей так хотелось бы провести праздники! Но, к сожалению, это было невозможно. — Твои родители очень добры ко мне.
На его лице появилась печальная улыбка.
— Они действительно хотят встретиться с тобой, Элли, — тихо сказал Патрик.
— Для этого представится прекрасная возможность на вечеринке по поводу помолвки, — возразила Элли.
— Кстати, что касается этого приема…
Элли бросила на Патрика пристальный взгляд и по выражению его лица поняла, что он собирается сказать ей нечто малоприятное.
— Послушай, можно я сниму пальто? Здесь так жарко…
Она только пожала плечами. Ее беспокойство с каждой минутой возрастало. Как видно, Патрик не спешил уходить, а ужин как раз поспевал на плите. Это был жареный цыпленок, и его приятный запах от гостя не утаишь. Значит, простая вежливость заставит Элли предложить ему остаться и поужинать с ними.
— Ты, кажется, начал говорить что-то насчет приема?
Он взял свой бокал с шампанским, осушил его одним глотком и посмотрел на Элли.
— Это будет семейный праздник. Братья, сестры, кузены, кузины, дяди, тети…
Значит, придут и Гарет с Сарой.
— Я пытаюсь сказать, Элли, — нетерпеливо продолжил Патрик, — что был бы тебе очень признателен, если бы ты смогла на один вечер спрятать свою неприязнь ко мне и прийти на эту вечеринку в качестве моей пары.
— Неприязнь? — повторила она слабым голосом.
Если Патрик просит ее составить ему компанию на празднике по случаю помолвки, то и на Рождество он не придет с другой женщиной…
Но почему он решил, будто Элли относится к нему с враждебностью? Ведь ее единственное желание — броситься ему на шею, растаять в его объятиях.
— Я не чувствую к тебе неприязни, Патрик, проговорила она. — Почему ты так подумал?
Боже мой, неужели Тесе рассказала брату о ее резких замечаниях в его адрес? Довольно глупо, и вряд ли это будет способствовать налаживанию внутрисемейных отношений.
— Почему я так подумал? — Патрик усмехнулся. — По-моему, во время нашей последней встречи ты довольно недвусмысленно выразилась насчет своих чувств ко мне.
Она нахмурилась.
— Разве я сама не говорила, что между нами существует некая обоюдная симпатия?
— Да, — кивнул Патрик, — но еще ты сказала, что продолжаешь печалиться о потере Дэвиса.
Да, ей пришлось намекнуть на что-то вроде этого, а что еще оставалось делать? Элли, безусловно, страдала из-за мелочного и подлого предательства Гарета, но как она могла по-другому вернуть уважение к самой себе?
— Давай не будем приплетать сюда Гарета, резко возразила Элли.
