Мистер Октябрь (ЛП) - Гудин Николь С.

***

— Сладкая, — рявкает Мэйсон, и мы с Энджи подпрыгиваем.

Я смотрю на нее, но она утыкается в свои записи еще до того, как мы встречаемся взглядами.

— Что? — вздыхаю я.

— Прекрати трясти коленом, — требует он. — Это заставляет меня нервничать.

Я перевожу взгляд на свое колено, и, конечно же, оно подпрыгивает как сумасшедшее.

Я кладу на него руку, чтобы остановить это.

— Прости, я немного нервничаю.

— Немного нервничаю. — Он практически закатывает глаза. — Сладкая, ты уже прошла через это.

— Прости, — пищу я, глядя в окно.

Я не понимаю, как он может быть таким спокойным. Эта кинопремьера не просто какого-то фильма, в нем снимаются самые известные люди в мире.

Люди настолько знаменитые, что меня тошнит. Такие, как он.

Может, он и привык общаться с богатыми и знаменитыми людьми нашей планеты, но я — нет. Я — никто.

— Я не должна быть здесь, мне здесь не место, — говорю я на выдохе, мой голос едва слышен.

Он наклоняется вперед со своего места, где сидит лицом ко мне, Энджи сбоку от него.

Он выглядит так чертовски привлекательно в своем смокинге. Никогда бы не подумала, учитывая то, насколько мне нравится, как он выглядит в рваных джинсах и выцветшей футболке, но, черт возьми, он очень ему идёт.

Энджи подталкивает его в бок.

— Думаю, мне стоит провести ее в обход.

— Нет, — огрызается он. — Она справится.

Я не уверена, что это так, но то, что он так уверен во мне, обнадеживает.

— Посмотри на меня, — требует он, и я перевожу взгляд с его груди на лицо. — Ты думаешь, мне здесь место?

Я киваю.

Он качает головой.

— Это так, — утверждаю я. — Ты талантлив, тебе есть, что предложить этим людям. А я просто девчонка, которую кто-то выбрал в офисе.

Я знаю, что Энджи наблюдает за нами, мне слышен яростный скрип ее ручки, но я не могу оторвать взгляд от его глаз, чтобы проверить.

Он протягивает руку, и наши пальцы переплетаются без лишних размышлений.

— Тебя не просто кто-то выбрал, сладкая.

Я глубоко сглатываю, ловя каждое его слово.

— Это был я. Я выбрал тебя. Я выбрал тебя, потому что хотел, чтобы ты была здесь. Потому что ты должна быть здесь. Потому что твое место здесь.

Это самая длинная фраза, которую он когда-либо говорил мне. Это самое близкое, что он когда-либо делал, чтобы позволить мне поверить, что он может чувствовать ко мне что-то, хотя бы отдаленно похожее на то, что я начинаю чувствовать к нему.

— Хорошо, — шепчу я.

— Я не отойду от тебя. Всю ночь.

— Ты обещаешь? — тихо спрашиваю я, когда машина останавливается.

— Даю слово.

Он крепче сжимает мои руки, а затем его дверь открывается, и ослепляющие вспышки начинают сходить с ума.

Он выскальзывает из машины, и рука, протянутая ко мне, — единственная часть его тела, которую я могу разглядеть.

Энджи смотрит на меня со смесью любопытства и шока.

— Что? — шепчу я, проверяя, прикрыта ли во всех нужных местах; последнее, что мне нужно, — это засветить грудь, когда полмира, возможно, наблюдает за этим.

Она качает головой.

— Просто... с тобой он другой.

Это все, что я успеваю от нее услышать, прежде чем в машине снова появляется голова Мэйсона, он нетерпеливый, как всегда.

— Ты выходишь оттуда?

Я киваю, желая быть ближе к нему, и он подмигивает мне, черт возьми, подмигивает, когда темные блестящие волосы падают ему на глаза.

Я делаю вдох, когда он осторожно вытаскивает меня из машины.

Я стою, слегка пошатываясь, когда становится очевидным размах того, во что я только что вляпалась.

Повсюду люди, и все они выкрикивают имя Мэйсона.

Это безумие.

Я чувствую, как Энджи поправляет шлейф моего платья, и собираюсь оглянуться через плечо, но Мэйсон хватает меня за подбородок пальцами, останавливая.

— У нее получилось, — шепчет он так, чтобы слышала только я.

Он приближает мое лицо к своему, и знакомое тепло поселяется у меня в животе, воспламеняя меня так, как, кажется, умеет только он.

Он наклоняется ко мне, и я задыхаюсь. Я никогда бы не подумала, что он поцелует меня на глазах у всех этих людей, но он целует, Боже, он целует, и, когда его губы покидают мои, у меня перехватывает дыхание.

— Я очень рад, что ты здесь, со мной, сладкая, — бормочет он.

Я улыбаюсь ему в ответ.

Это, наверное, самое приятное, что он когда-либо говорил мне, и это никак не связано с моей задницей или шортами, так что, наверное, это еще и самое искреннее.

Клянусь, он улыбается в ответ, но находится слишком близко, чтобы я могла сказать наверняка, и не успеваю я опомниться, как Мэйсон уже ведет меня за руку по красной дорожке к фотографам, которые все кричат, пытаясь заставить Мэйсона посмотреть в их сторону. Он останавливается не более, чем на десять секунд, прежде чем двинуться дальше — он не новичок в этом, очевидно.

Каждый раз, когда он останавливается, я прижимаюсь к нему, и его глаза находят мои, а не объектив, в который они все умоляют его посмотреть.

Он смотрит на меня так, что у меня мурашки бегут по коже, когда мы снова останавливаемся, позируя для очередного снимка. Я даже не знаю, что делаю, просто знаю, что не могу оторвать взгляд от его глаз настолько, чтобы хотя бы улыбнуться.

— Я говорил тебе, как чертовски идеально ты выглядишь в этом платье? — спрашивает он, и мое сердце бешено колотится о грудную клетку.

Я слегка качаю головой.

То, что он выдохнул «охренеть, сладкая», когда я спустилась вниз, и он впервые увидел меня, дало мне понять, что ему понравилось, но те слова, которые он произнес сейчас, звучат еще приятней.

— Ну, так и есть, — шепчет он, притягивая меня ближе, и я не знаю, как, учитывая, что мы окружены людьми, но он заставляет меня чувствовать, что мы только вдвоем.

— Два комплимента за один вечер, осторожнее, а то кто-нибудь прознает, что внутри ты белый и пушистый.

Он ухмыляется, но не мило, а угрожающе, и, черт возьми, если это не возбуждает меня больше, чем его нежность.

— Ты думаешь, я мягкий, сладкая? — поддразнивает он, его большая теплая рука ложится на мою спину, притягивая меня еще ближе к себе.

Я медленно киваю, размышляя, что он может сделать дальше.

— Тогда лучше покажи всем, какой я на самом деле плохой, — рычит он, захватывая мой рот в таком горячем поцелуе, что я плавлюсь от него, а мои идеально наманикюренные ногти впиваются в его плечи.

Я слышу, как щелкают затворы, и кричат от восторга люди, но все, на чем я могу сосредоточиться, это он, плохой мальчик музыкального мира.

Он разрывает поцелуй, его грудь вздымается, когда он наклоняет голову и упирается лбом в мой лоб.

— Что же, блядь, — бормочу я.

Он отстраняется, удерживая меня так, чтобы видеть мое лицо — не обращая внимания на всех, кто зовет его по имени.

— Ты только что сказала «блядь», сладкая?

— Да.

Медленная ухмылка расползается по его лицу, и, вау, это самое впечатляющее, что я когда-либо видела, я теряю дар речи от этого на самом деле.

Он хихикает и прижимает меня к себе, обхватывая рукой.

Ни хрена себе. Мэйсон Леннокс только что улыбнулся. Мне.

Я глубоко сглатываю.

Одна единственная улыбка, и я точно знаю... Я по уши влюблена в него.

ГЛАВА 17

Мэйсон

Я смотрю на нее поверх книги, которую притворяюсь, что читаю последние полчаса.

Мне нужно время, чтобы подумать и разобраться в себе, а для этого мне нужно быть подальше от нее, но каждый раз, когда я думаю о том, чтобы уйти, мои ноги не двигаются.

Я застрял. Застрял здесь, глядя на нее в этом крошечном розовом бикини.

Я даже не могу скрыться в своей комнате, потому что там все еще пахнет ею. Ее платье брошено на кресло в углу, а ее разорванное нижнее белье валяется на полу.