Зачем нам любовь. Том 1 (СИ) - Дюжева Маргарита
За окном действительно ярко светило солнце, как будто тоже радовалось переменам внутри меня.
— Деловая какая, — снова зевнул муж.
— Завтракать сразу будешь?
— Нет. Сначала немного пробегусь.
Ох, уж этот бег…
Но я же решила меняться? Решила быть ближе к Ремизову и показать ему, что могу исполнять не только роль ширмы, но быть интересным партнером, разделяющим стремления и увлечения. Поэтому:
— А можно с тобой?
Марат аж споткнулся от удивления:
— Кто ты? И что сделала с моей женой?
«Моя жена»… Звучало сладко, хоть и не несло в себе сакрального смысла.
Я исправлю это. Клянусь.
Даже если ради этого мне придется бегать каждый день.
Эх и наивная же я чукотская девушка…
Бегать собралась. Каждый день…
Где-то в середине первой пробежки мне отчаянно захотелось растянуться на земельке и притвориться ветошью, но кто бы еще позволил это сделать! Мой муж оказался самым настоящим тираном и заставлял двигаться дальше, подгонял и в открытую ржал над тем, как я ворчала, угрожая подсыпать ему в чай слабительного, чтобы он потом на работе устраивал забеги из кабинета в туалет.
— Да-да, смейся. Вот хлебнешь волшебного чайку, тогда я и посмотрю, как быстро ты умеешь перебирать лапками.
— Опасная ты женщина, Есения, — он добродушно потрепал ладонью мне по голове, взлохматив и без того растрепанные волосы, — жестокая!
Если бы он только знал, как у этой «жестокой» женщины в тот момент расплавилось в груди от безобидного дружеского жеста.
Я потом еще полдня вспоминала о нем и чувствовала прикосновение к макушке. И улыбалась, как блаженная дурочка.
По-моему, первый день с новым настроем прошел удачно…
Я искренне верила в это, пока в конце рабочего дня не столкнулась при входе в лифт с незнакомой девушкой.
Не отрывая взгляда от телефона, я попыталась обойти живую преграду. Однако она стояла прямо поперек пути и не думала сдвигаться в сторону. И когда я подняла на нее недоуменный взгляд, сказала, лениво растягивая слова:
— Так вот, значит, какая ты…временная жена моего Марата.
***
В груди тут же полоснуло острым протестом. «Временная жена моего Марата» – это как кислотой на открытую рану. Больно, едко и сколько ни дуй – не поможет.
Передо мной стояла ОНА.
Та самая Аля, которую любил мой «временный муж».
Стояла, сложив руки на груди, и скользила по мне тяжелым, оценивающим взглядом. Будто я была и не человеком вовсе, а лишней запчастью.
Ростом она была примерно с меня. Темноволосая, худенькая, с утонченными чертами лица. Большие, выразительные «ланьи» глаза с длинными пушистыми ресницами, прямой аккуратный нос. Рот небольшой, но сочный и яркий безо всяких помад. Едва заметная складочка справа от явной привычки поджимать губы.
Косметики на ней практически не было – ее лицо и без того выглядело свежим и ухоженным. Идеальная кожа с едва заметной россыпью веснушек, высокий чистый лоб, никаких синяков под глазами. Если макияж все-таки и присутствовал, то настолько легкий и неуловимый, что я не заметила.
Несмотря на темный деловой костюм, девушка производила впечатление хрупкой, нежной малышки. Принцессы, которую нужно беречь, защищать, укрывать от всех хлопот и тревог этого мира. Тот особый типаж с гипертрофированной женственностью, ради которой мужчины готовы горы сдвигать.
Мой муж так точно готов…
— Простите. Мне пора, — сдержано произнесла я и все-таки зашла в кабинку, пройдя мимо соперницы. Пахла она тоже по-особенному – едва заметный, легкий цветочный аромат, полностью соответствующий образу.
Мне хотелось сбежать, потому что за долю секунды налетели тысячи образов, в которых Ремизов был с ней. Обнимал ее, улыбался ей. Любил ее!
Однако побег не состоялся, потому что Альбина решительно зашла следом за мной, нажала на первый этаж, но стоило лифту немного спуститься, как шлепнула ладошкой по кнопке «стоп».
— Не делай вид, что не понимаешь, о чем речь, — ее голос звучал ровно и уверенно, в то время как у меня внутри все крошилось в хлам.
Чертова ревность, которая уже месяц размеренно грызла меня при мысли, что Марат любил другую, общался с ней за моей спиной, мечтая о полном воссоединении, вспыхнула как ночной костер.
— И о чем же речь?
— О вашем фиктивном браке с Ремизовым, – она брезгливо скривила губы, за долю секунды растеряв всю свою обворожительную нежность и трогательность, — думаешь, Марат не рассказал мне о подробностях вашей «сделки»?
Стерва! Самая натуральная! Прячущаяся за маской невинности!
Сама мысль о том, что Ремизов обсуждал с ней наш брак, клялся в том, что я для него никто, просто перевалочный пункт сроком на год – причиняла дичайшую боль.
Мне хотелось ответить что-то хлесткое, едкое. Что-то что стерло бы самодовольное выражение с ее физиономии. Например поведать, как мы с ним спали в доме его родителей. Как он обнимал меня! Как прикасался, пусть и невольно.
Но я не могла этого сказать. Потому что тогда она побежит к Марату за объяснениями, нажалуется на меня, и придется мне отвечать перед мужем, что это была за выходка. Почему я обидела его неземную любовь и придумала того, чего на самом деле не было.
Настраивать мужа против себя я не собиралась, как и отказываться от своего решения дать нам шанс. Поэтому произнесла нейтральное:
— Думаешь, Марат поблагодарит тебя, если кто-то услышит про фиктивный брак? Мы вообще-то об этом вслух не говорим. Никогда и нигде. Но если вы с ним уже передумали, — я заставила себя произнести «вы с ним», хотя все внутри восставало против этого, — и готовы распрощаться с этой идеей, то да, почему бы и не обсудить это во весь голос в месте, где полно людей.
Аля явно не ждала от меня такой проповеди, поэтому покраснела. То ли от растерянности, то ли от стыда, но скорее всего от злости.
— Не передумали! — выдавила сквозь зубы.
— Тогда незачем привлекать к нам лишнее внимание. И уж тем более не стоит заводить такие разговоры в общественным местах. Если конечно, не хочешь, чтобы все старания Марата…по вашему воссоединению…пошли прахом.
Кто бы знал, как сложно мне было это говорить. Как безумно тяжело было держать себя в руках, и изображать обломок ледышки, которому на все плевать, и который действует исключительно в рамках изначально намеченного чужого плана, не претендуя на что-то большее.
***
— Надо же, какой заботливый и ответственный пробник жены достался Ремизову, — фыркнула она, — прямо куда деваться.
В ее голосе плескалась издевка, а во взгляде полыхало пренебрежение, щедро сдобренное раздражением. Такое чувство, что я для нее была чем-то вроде таракана, ползущего по идеально отмытому полу.
С одной стороны, я ее понимала. Поменяйся мы с ней местами, я бы тоже вряд ли радовалась тому факту, что мой мужчина пусть и фиктивно и на время был вынужден жениться на какой-то левой девке. Но с другой стороны, вежливость и правила приличия никто не отменял. Мы все оказались заложниками ситуации, и это не повод на меня бросаться. Пока не повод…
К счастью, Аля не входила в круг людей, которые имели для меня хоть какое-то значение. Это Ремизов по ней сох, не я. Для меня она никто.
Кстати, не понятно почему сох. Да она красивая, но какая-то неприятная. Ее манера держаться отталкивала. Как будто она была принцессой, а все вокруг – обслуживающим персоналом, обязанным скакать по ее указке. Не знаю, где Марат увидел хрупкую деву, по мне так никакой хрупкостью тут и не пахло.
Неужели любовь настолько зла, что за ней ничего не замечаешь? Или это как раз тот тип женщин, который по душе моему мужу?
Если так, то у меня большие проблемы. Я не умею быть стервой и при этом выглядеть как хрупкий цветок, нуждающийся в защите. Могу сыграть роль, натянуть маску на короткий промежуток времени, но она быстро слетает, потому что внутри я другая. «Перестервить» Алю у меня никогда не получится, можно даже и не пытаться.
Мне было неприятно об этом думать и предпочла завершить нашу пламенную встречу.
