Шипы в сердце. Том первый (СИ) - Субботина Айя

— Отличный план, Барби. Главное не забыть, кто именно из нас двоих — чертовски самоуверенный.

Я слышу, как он прикрывает динамик рукой и говорит кому-то: «Еще минуту».

И мне почему-то хочется подержать его больше, чем эту минуту.

— Ну и как поживает очередь из желающих женских тел взять пару уроков сальто на доске с переворотом в постель? — А, черт. Я прикрываю глаза и до боли прикусываю язык, наказывая себя за болтливость.

— М-м-м-м? — довольно задумчиво тянет он. — Ты о чем, Кристина?

Телефон гаснет.

Я пару секунд оторопело смотрю на экран, с опозданием понимая, что Авдеев перезванивает по видео вызову. Когда отвечаю, он немного щурится в кадр, а потом отводит камеру телефона на вытянутой руке, крутится, показывая практически пустой снежный склон, где кроме него в десятке метров еще пара человек и ни один из них на женщину точно не похож. Зато я практически уверена, что в одной из фигур узнала Дэна — он с лыжами и палками.

Блин, я на всякий случай перекладываю палец на красный кругляш «отбоя», чтобы успеть сбросить, если он вдруг подойдет слишком близко.

— Видишь где-то очередь? — спрашивает, слегка вздернув свою чертову бровь.

Мимика у него — поехать можно.

Я вдруг соображаю, что после душа на мне простая футболка и шорты, а он там в горах в крутой снаряге, как будто олимпийский чемпион.

— Ты подвисаешь, Барби, — подразнивает Авдеев.

— Ты всем вот так без спроса звонишь, когда вздумается? — Да я лучше еще раз себя за язык укушу, чем признаю, что меня прет от его наглости. Мужик захотел — мужик сделал. Даже если жизнь его приучила, что в природе не существует женщин, способных отказать всемогущему Авдееву.

— Ты ушла от ответа, Кристина. Беспокоишься о чем-то?

— Мне вообще все равно, сколько грядок вы будете окучивать вашими выдающимися финансовыми возможностями.

— А звучит как будто ты просто не знаешь, как спросить напрямую. — Разворачивает телефон так, чтобы солнце отразилось от снежной шапки на горе у него за спиной. Оранжевое пятно подсвечивает его колючую щеку.

— Спросить что? Боже, вы мой начальник, Вадим Александрович. Единственное, что меня волнует — чтобы ваши блестящие мозги не стали украшением какого-нибудь валуна.

На этот раз я абсолютно четко слышу крик Дэна на заднем фоне: «Харэ пиздеть, Авдеев!»

Он на секунду прикрывает глаза, потом подмигивает мне в экран.

— Хорошо, Барби, я…

— Ты там не скучаешь, — перебиваю и заканчиваю за него как можно небрежнее.

— Нет, не скучаю, — и не думает меня разубеждать.

«Прошлая ночь была веселой, да?» — мысленно выплевываю в него бездонную порцию яда.

— Ну вот видишь, значит… — пытаюсь фыркнуть.

— Но трахать никого не буду. — Авдеев говорит это с такой же обезоруживающей откровенностью на лице, с которой смотрел на меня сразу после пролета на доске.

Я спотыкаюсь на десятке непроизнесенных слов.

Он сказал это слишком прямо. Слишком спокойно.

Не двусмысленно, не завуалировано. Просто. Как констатацию факта.

И по выражению его лица я абсолютно ясно осознаю, что он заслуженно наслаждается моими абсолютно выразительно покрасневшими щеками.

— Я… я не спрашивала! — Пытаюсь хмуриться, но ни черта, вообще, не получается.

— Но тебе стало легче. — Он делает паузу, дает мне это осознать. — Мне пора, Барби.

— Ага, — я изо всех сил стараюсь скрыть внезапное разочарование. В смысле «пора»? Мне мало! — Постарайтесь ничего себе не сломать, Вадим Александрович.

Он просто кивает и первым заканчивает разговор.

Глава одиннадцатая: Хентай

Сижу за столиком, вытянув ноги перед собой в максимально расслабленной позе.

Вчера на последнем пролете все-таки не очень удачно развернул доску и ёбнулся в снег. Не критично, ничего не сломал, но моему многострадальному колену эта херня не очень понравилась, так что сегодня решил не пороть горячку и взять день перерыва. Спал до девяти — это прям рекорд для меня, даже в дни отпуска, хотя спать я люблю. Лет в двадцать, еще когда был дурным студентом, мог запросто лечь в девять и проснуться в полдень на следующий день.

С возрастом пришла ответственность и сон даже до десяти стал непозволительной роскошью.

Утром пришло сообщение от Вики.

Я просто глянул, чтобы убедиться, что это никак не связано с остатками ее активов, которые, как только закончится отпуска, я передам в надежные руки своего старого приятеля Соболева. Он найдет им правильное применение и сделает так, чтобы ее деньги работали, и приносили комфортный для ее жизни процент. Все остальные ее послания меня ни в какой степени не интересуют. Так что сообщение я просто удалил.

Через панорамное окно ресторана открывается вид на заснеженные вершины — воздух кристально чистый, солнце яркое. Дэн сидит напротив, лениво ковыряет стейк вилкой.

— Ты вообще сегодня планируешь включиться в реальность? — с прищуром спрашивает он. — Или так и будешь весь день сидеть, уставившись в этот чертов пейзаж, как пенсионер, который выбрал горы вместо дачи?

— Я отдыхаю, — пожимаю плечами, делая глоток чая с имбирем. — Ты сам-то куда рвешься?

— Братан, я рвусь в нормальную мужскую компанию! — Дэн театрально закатывает глаза и делает широкий жест рукой, обводя зал. — Посмотри вокруг. Эти горячие снежные королевы только и ждут, пока кто-нибудь разогреет их лед. А ты… Ты, похоже, сам заморозился. Уже который день игнорируешь очевидные возможности. Напомни мне, когда ты в последний раз нормально расслаблялся?

Я ухмыляюсь, откидываясь на спинку стула.

«Старайся лучше», — всплывает в памяти сообщение Кристины.

Мелкая коза-выпендрежница.

— Взял паузу на полгода, — с опозданием отвечаю на вопрос Дэна.

— Да ну нахер! — Он делает вид, что чуть не подавился. — Полгода?! Ты вообще живой?

— Просто не хочется размениваться на пустое, — отвечаю ровно, скользя взглядом по ресторану.

Вижу, как за дальним столиком две девушки бросают на меня оценивающие взгляды. Одна красотка с яркими губами задерживает взгляд чуть дольше положенного. Я не отворачиваюсь, но и не даю никакого ответа.

Телефон пикает входящими сообщениями. Я кидаю быстрый взгляд на экран — «Лоли».

— Вот и твоя причина? — Дэн наклоняется ближе, пытаясь заглянуть в экран. — Что там у тебя, любовь всей жизни?

— Иди на хер, — роняю я, разблокируя телефон.

Приходит два сообщения. Открываю первое, с видео. На экране Лори смеется, держа телефон на расстоянии вытянутой руки. Камера дрожит — она явно на улице.

— Привет, мистер Матрешка! — Она очень старается перекричать ветер и все время убирает от лица белоснежные пряди. — Решила отправить тебе немного хорошего настроения!

Валерия разворачивает камеру. На фоне снежного парка аттракционов ее белобрысый Шутов играет со Стасей. Забрасывает снежками и в ответ получает солидный и очень даже снайперски точный «удар» в ухо. Слышу, как Стаська визжит от восторга, когда Шутов изображая раненого лося, падает в снег. Кадр слегка смещается, и в объектив попадают две крошечные девчонки — их полугодовалые близняшки, сидящие в коляске. На кукушат похожи — так же любопытно вертят головами, наблюдая за происходящим.

Валерия снова переворачивает камеру на себя.

— Стася передает тебе привет, но у нее руки заняты снежками! — подмигивает она. — Отдыхай там, не будь занудой!

Я смотрю видео до конца и открываю второе. Там просто подборка фотографий.

Лори со Стасей с разукрашенными лицами.

Все семейство Шутовых в каком-то семейном ресторане.

Стаська с котами в обнимку.

Стася, которую Валерия учит менять близняшкам подгузники.

Я держу палец над виртуальной клавиатурой, не зная, что ответить, потому что ответить хочется много.

«Стаська выглядит счастливой», — в итоге выбираю самое нейтральное.

«И ты тоже», — держу в уме, разглядывая Валерию, буквально висящую на муже.