Наталия Миронина - Отказать Пигмалиону
– Проблемы есть, но нас с тобой они не касаются. – Юра сделал ударение на словосочетании «нас с тобой».
– Послушай, ты не спеши. Мы – это еще не про нас с тобой.
– Не буду спешить, но и тормозить не буду. Не хочу.
– Какой ты…
– Какой?
– Господин «Вынь, да положь!».
– Нет, я просто знаю, почему я с тобой. Ты мне нравишься, очень. Только не спрашивай почему, а не то я наплету всяких глупостей про глаза, фигуру, волосы, а это будет враньем.
– А я и не буду спрашивать, я и так знаю ответ на этот вопрос.
Расставшись в тот день, каждый из них думал над словами другого.
Варвара Сергеевна в школу зашла случайно – шла мимо и вспомнила, что обещала зайти по поводу предстоящего выпускного вчера. Да, сейчас был только апрель, и все важные организационные вопросы вроде бы решены, но были детали, которые требовали внимания.
– Варвара Сергеевна, хорошо, что вы зашли! – Классная руководительница была крайне возбуждена.
– Да, я же обещала.
– Ну как? Как ваши дела?
– Хорошо, насколько возможно в эти времена.
– Да, конечно, сейчас все непросто! Но результаты уже известны? Мы Юру не трогаем, у него сейчас тяжелый период, пусть все закончит, а об оценках не волнуйтесь.
Варвара Сергеевна внимательно посмотрела на учительницу:
– Вы это о чем?
– Как же, о поступлении Юры в университет. О его досрочном поступлении. Мы поэтому ему и разрешили пока не посещать занятия.
Варвара Сергеевна не моргнула глазом:
– Все нормально, спасибо за понимание. Очень тяжело сейчас поступить в высшее учебное заведение.
Задав для проформы несколько пустяковых вопросов, Варвара Сергеевна вышла на улицу. Она не помнила, как дошла до ближайшего сквера, как присела на первую же скамейку, как засунула под язык валидол. Из всего, что она услышала в школе, было ясно одно: Юра, ее любимый сын, врет. И врет дважды – родителям и преподавателям. И в школу он не ходит почти месяц. А до этого у него были, как сказала классная руководительница, «эпизодические пропуски». А еще до этого он, как выясняется, собирал документы для досрочного поступления, поэтому не приходил на первые два урока и отпрашивался с двух последних. «Юра не учится почти полгода, ну, не полгода, а месяца четыре, и никто из школы даже не позвонил мне, даже не поинтересовался, где пропадает ребенок!» Варвара Сергеевна тихо закипала. Она совсем забыла, что всегда была самым лучшим адвокатом своих детей и все выпады педагогов возвращались к ним бумерангом. Она забыла, что всегда намекала на положение мужа и делала все, чтобы к ее сыновьям было особое отношение. Она забыла, что преподаватели просто-напросто ее боялись. «Так, и что же теперь делать? Алексею об этом говорить нельзя ни в коем случае. Во-первых, будет нервничать, а во-вторых…» Варвара Сергеевна подумала, что запросто может превратиться в обвиняемую. Муж всегда укорял ее за то, что она слишком снисходительна к Юре. Теперь, после всего, что она узнала в школе, надо было выработать линию поведения. Во-первых, совершенно не хотелось ругать Юру. Надо было разобраться, в чем тут дело, тем более – а это Варвара Сергеевна припомнила только сейчас – в последние две недели он все больше дома, нигде не задерживается, большей частью занимается. Даже их задушевные разговоры возобновились. Когда от большой таблетки валидола на языке остался лишь привкус ментола, Варвара Сергеевна поднялась со скамейки и пошла домой. Она решила, что с Юрой будет разговаривать наедине, когда дома никого не будет. «Психику надломить легко можно, а вот доверие не вернешь потом!» – говорила она себе. И в это время вспомнила, как старший, Вадим, недавно ей сказал:
– Юрке кажется, что за него в этой жизни кто-нибудь что-нибудь да сделает. Как же он будет огорчен, когда поймет, что это не так. Хоть бы ты ему это объяснила.
Тогда она, помнится, пожалела, что братья не дружны.
– Мам, брось, ты же сама видишь, что двоек почти нет. Ну, тройки, но у меня их всегда было полно. Мам, я ничего не говорил, поскольку и говорить, как выяснилось, нечего!
– Что ты такое говоришь. Ты забросил уроки живописи. Ты почти полгода в школу не ходишь! Как еще отец об этом не узнал!
– Мам, ну не узнал же. И потом на моей успеваемости это почти не сказалось.
– Юра, нельзя же в троечниках ходить! У тебя же выпускной класс!
– В том-то и дело, мам! Уже ничего не изменишь, как ни старайся. Отличником я не буду все равно!
– Так ты мне объяснишь, в чем дело?
Варвара Сергеевна задала главный вопрос. Юра его ждал давно и даже приготовил ответ.
– Мам, объясню, только немного позже, когда пройдет время.
– Юра, это – девушка?! Да? Она из твоего класса?
– Мам!!!
Варвара Сергеевна поняла, что угадала.
– Юрочка, как жаль, что ты мне сразу не сказал. Ты же знаешь…
– Да, мама, я знаю… Ты у меня лучше всех. Но уже все прошло. Я позже обязательно все расскажу.
Причин не делиться с мамой переживаниями было две. С момента знакомства с Глафирой прошел почти год. За это время Юра успел влюбиться в девушку, завоевать, влюбить ее в себя и бросить. Стремительность событий вряд ли порадовала бы Варвару Сергеевну. Вторая причина заключалась в том, что Глафира была старше. «Соблазнила моего мальчика!» – Юра так и слышал в материнском голосе ужас от происшедшего. А ужаса никакого не должно было быть. История была скучная в своей сути.
Первая близость между ними случилась перед Новым годом.
– В пятницу не поеду на занятия. Хочу дома побыть. Этюды сдавать надо, а у меня еще конь не валялся. Поработаю, поваляюсь, словом, передохну от езды и людей.
– От меня тоже?
– Нет, ты приезжай, поможешь ткань натянуть.
– Во сколько?
– Да лучше пораньше.
Юра с радостью согласился. В их паре он был ведомым, несмотря на внешнюю решительность. Глафира никогда ничего ему не объясняла, ни о чем не предупреждала, не спрашивала его мнения. Она ставила перед фактом и поступала так, как ей было удобно. На этот раз ей было удобно, чтобы он ей помог.
– Привет, что надо делать? – Юра положил на кухне коробку конфет и пакет с фруктами. Он никогда не приходил к ней с пустыми руками. Мать приучила его к тому, что в дом надо обязательно что-то принести.
– Ты уже завтракал?
– Нет, сразу к тебе.
– Вот и отлично, я тоже. Тогда выпьем кофе. Я сама только проснулась.
Говорить это было излишне – Юра сразу обратил внимание, что она одета в короткий халатик, под которым явно ничего не было. Помедлив немного, Юра забрал у нее турку, поставил ее на стол, повернул к себе и спросил:
