Неприятности с любовью (ЛП) - Мэйсен Кэт T.

Амелия: Конечно... работать или трахать свою помощницу. Думаю, в любом случае ты выполняешь работу, верно?

Я: Надо полагать, что кое-кто, немного озабочен моей сексуальной жизнью.

Амелия: Тебе бы так. У меня есть дела поважнее, чем то, где побывал твой член.

Я: Так грубо слышать это от утонченной юной леди, какой тебя выставляет моя мать. Тебе лучше вернуться к жалости.

Амелия: Знаешь что, мистер Умник. Я собираюсь доказать, что ты ошибаешься.

Я: Ага... Я жду.

Амелия: Встретимся перед твоим домом в следующую субботу в 9 утра.

Я: Звучит так захватывающе. Но у меня есть работа.

Амелия: Или встретимся, или нет. Но если встретимся, будь готов к тому, что тебе докажут, что ты ошибаетесь, а я буду злорадствовать по поводу своих достижений.

Я: Я буду там, чтобы посмотреть, как ты провалишься.

Амелия: Сладких снов, плейбой.

С улыбкой на лице я перечитал ее последнюю фразу. Я понятия не имею, что она запланировала, и, зная ее, это, скорее всего, будет что-то, что она считает забавным, но неинтересным и скучным.

И все же какая-то часть меня не может сдержать удовольствие от того, что я дразню ее. Легкая мишень, вот и все. И, возможно, я хочу доказать Лексу, что он ошибается, и проверить, насколько далеко я могу зайти с его так называемой ответственной дочерью.

Кто-то должен это сделать, и, честно говоря, я не могу придумать никого лучше себя.

 Пятнадцатая глава. Уилл.  

— Я в этом не участвую.

Розовый кабриолет Mustang припаркован перед моим домом. Если не обращать внимания на отвратительный оттенок, машина выглядит в идеальном состоянии. Кто, ради всего святого, мог сделать такое с машиной?

Амелия сидит на водительском месте, на ней бейсболка, темная толстовка и довольная улыбка на лице.

— Это просто машина. Садись.

— Она розовая, — замечаю я, опираясь рукой на дверь. "Очень розовая.

— Ты не должен дискриминировать по цвету, — говорит она мне. — Это очень некрасиво с твоей стороны.

— Может, мы возьмем мою машину? — умоляю я.

— Мужик, блядь, садись.

Я с большой неохотой открываю дверь и сажусь, не скрывая своего недовольства тем, что сижу в машине девушки. При ближайшем рассмотрении салон оказывается девственно чистым, с белой кожаной отделкой и всеми аксессуарами в оригинальном состоянии. Тот, кому она принадлежала, должно быть, любит старинные автомобили, хотя для вкусов Амелии он кажется слишком женственным.

— Это твоя?

Амелия фыркнула: — Ты что, шутишь? Я бы никогда не стала владелицей такой розовой машины. Как будто Барби наблевала на нее. Это машина моей соседки, Лизель.

Она нажимает на газ и с ревом вылетает с обочины, привлекая внимание идущих по тротуару. Я задвигаюсь на своем сиденье, смущаясь, что меня видят в такой машине.

Ветер начинает усиливаться, когда мы выезжаем из города в сторону Нью-Джерси. Над нами сгущаются серые облака, предупреждая о надвигающейся буре. Повернув голову, я осматриваю заднюю часть, чтобы проверить, есть ли у машины крыша, и, к счастью, она есть.

— Ты можешь сказать мне, куда мы едем? — кричу я сквозь ветер.

Губы Амелии кривятся в улыбке — той самой, которую я помню с тех пор, как она была ребенком, и я спросил ее, почему мы забрались на дерево на ее заднем дворе. Полагая, что она хотела залезть просто ради забавы, а через несколько мгновений прыгнула в бассейн, проглотив при этом галлон воды.

Амелия не отвечает на мой вопрос, намеренно игнорируя меня, не отрывая глаз от дороги. Я предпочитаю наслаждаться поездкой, любуясь видами, хоть и испытываю тревогу из-за того, что являюсь пассажиром. Ее вождение несколько нестабильно. Другие могут счесть ее маньячкой. Если я хочу добраться до дома в целости и сохранности, мне нужно как-то убедить ее, что я поеду обратно.

Наше окружение меняется: впереди открывается вид на аэропорт Рэндалл. Над нами голубое небо, облака уходят в сторону океана. Машина начинает замедлять ход, когда она заезжает на парковку. Когда машина останавливается, я оглядываюсь по сторонам и замечаю рядом с нами ангар.

— Мы на месте, — объявляет она, выключая двигатель. — Ты готов?

— К чему именно я должен быть готов?

— Думаю, нам лучше выйти из машины, чтобы поговорить об этом.

Я отстегиваю ремень безопасности и выхожу из машины, с сомнением глядя на нее. Она приглашает меня следовать за ней, и когда мы поворачиваем за угол, все становится ясно.

Несколько человек одеты в парашютные комбинезоны, многие со шлейками. На асфальте стоит сверхлегкий самолет, а вокруг него — планеры. Только через мгновение я понимаю, почему мы здесь.

— Чтобы прояснить ситуацию, ты привезла нас сюда, потому что мы собираемся совершить тандемный полет на дельтаплане?

Амелия кивает головой с игривой ухмылкой, ничуть не заботясь о том, что мы будем летать на высоте тысячи футов над землей.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — говорит она, скрещивая руки, пока мы оба наблюдаем, как несколько человек над нами отсоединяют свой дельтаплан от другого самолета. — Это двадцать пять сотен футов.

— Ну, это одно, не говоря уже о том, что мы можем погибнуть.

Амелия поворачивается ко мне лицом, ее глаза буравят меня, как в детстве, и я подвергаю сомнению ее замысловатые идеи.

— Не смотри на меня таким взглядом, — раздраженно напомнил я ей.

— А каким именно взглядом я на тебя смотрю?

— Тем самым взглядом, который ты всегда бросала на меня перед тем, как мы собирались сделать что-то невероятно опасное.

— Понятия не имею, о чем ты говоришь, но, насколько я помню, ты сказал, что я скучная. Или это было не так? Жалкая?

Я поджал губы, пытаясь сдержать желание напомнить ей обо всем, что может пойти не так в воздухе. Первое — это свободное падение и смерть.

— Может, я и намекнул на что-то подобное, но я имел в виду, что нужно выбраться, пожить немного. Это...

— Ты боишься? Это то, что ты пытаешься мне сказать?

Я перевожу взгляд на дельтаплан, парящий в нескольких футах над нами, готовый к посадке. Мгновением позже мужчина и женщина приземляются на землю, оба смеются и выглядят очень возбужденными. За свою жизнь я совершил немало приключений, но в последнее время жизнь вращается вокруг работы. Может быть, это то, что мне нужно, что-то безумное, чтобы нарушить монотонную рутину, связанную с сидением перед ноутбуком.

— Давай сделаем это, — говорю я ей.

Мы проходим все необходимые этапы, начиная с практического обучения и заканчивая физической стороной. После того как инструктор рассказал обо всем, включая подписание отказа от участия, нас экипируют в соответствующее снаряжение и показывают, как удобно расположиться внутри планера.

Экипаж проводит все проверки безопасности, пока я беру один самолет, а Амелия — другой. Она кричит мне «удачи», показывая большой палец вверх. Я не знал, ответить ли мне тем же или проклясть ее за то, что она поставила меня в такое положение.

Я делаю вдох, желая, чтобы адреналин начал действовать. Двигатель самолета запускается в то же время, когда мое сердце бешено колотится, когда мы начинаем подъем по взлетно-посадочной полосе. Я прикусываю губу, когда каждая часть моего тела начинает реагировать, и ко мне подкрадывается тошнота.

Самолет находится в воздухе, прохладный ветерок приветствует нас. Чем выше мы поднимаемся и чем дальше от земли мы находимся, тем больше улыбка расплывается по моему лицу, сменяясь мгновенным страхом. Я не помню, сколько времени прошло, прежде чем мы набрали нужную высоту, и все это время любуюсь красотой, открывающейся сверху. Инструктор хлопает меня по плечу, предупреждая, что сейчас мы прыгнем и начнем парить. Я показываю ему большой палец вверх, и через несколько секунд самолет отрывается от земли, и мы оказываемся на свободе, паря как птицы.

Все мое тело становится легким, как перышко, и на меня наваливается состояние спокойствия, пока я любуюсь пейзажем. Это новое ощущение — ровное сердцебиение — сменяется адреналином, который всего несколько минут назад бурлил в моих венах.