Огонь. Она не твоя.... (СИ) - Костадинова Весела

Она не сразу взяла букет, секунду просто смотрела на него, как на подброшенную гранату. Затем всё же протянула руку и осторожно приняла цветы. Виктор вышел из машины, внимательно наблюдая за происходящим.

Среди великолепных, почти идеальных роз была действительно вложена записка. Альбина развернула ее и тот час узнала почерк: быстрый, четкий, стремительный.

«Хорошего вечера и сладких снов, любимая, — она крепко сжала зубы, машинально оглядываясь по сторонам, — Твой Ярослав.»

Ублюдок и не думал таиться.

* Дело Ивана Голунова — это резонансное уголовное преследование российского журналиста-расследователя в июне 2019 года, которого обвинили в попытке сбыта наркотиков. Широкая общественная поддержка, включая митинги, заявления СМИ и правозащитников, привела к беспрецедентному решению — обвинения были сняты, а Голунов освобождён через несколько дней. Позже было доказано, что наркотики ему подбросили сотрудники полиции, пятеро из которых впоследствии были осуждены.

16

В машине ехали молча. Альбина с трудом сдерживала эмоции, поглядывая краем глаза на заднее сидение, где притихла Настя и валялся подаренный Ярославом букет. Боялась, что если откроет рот, то вся ее сдержанность и выдержка слетят в одно мгновение.

Виктор вёл уверенно, одной рукой, не глядя по сторонам. Его лицо было сосредоточенным, профиль — резким и чётким, как на старинной медали. Тёмные волосы, чуть растрёпанные, чуть припорошенные сединой. Он выглядел спокойным, но Альбина знала — за этим спокойствием пряталась работа мысли, анализ, планирование. Он тоже просчитывал ходы, покусывая нижнюю губу.

И вдруг, будто выдернув мысль из тишины, он сказал:

— Может, вам отпуск взять, Альбина Григорьевна? — Голос его был негромким, нейтральным, но взгляд — внимательный, изучающий, как будто он пытался заглянуть в неё глубже.

Альбина повернулась к окну, пряча напряжение за привычной маской ехидства:

— Спишь и видишь покомандовать?

— Ага, — легко согласился он и чуть усмехнулся. — А ещё — жениться на вас и стать законным владельцем всех ваших заводов, пароходов и империи зла.

— Не выйдет. Фирма частично принадлежит Диме. Придётся и на нем жениться.

— Ну, тем лучше, — фыркнул Виктор. — Будем жить большой, крепкой, нетрадиционной семьёй. Вам хорошо: два мужика в доме. А нам с ним — не скучно. Жена красавица, мозги как бритва… только шуток не понимает и кофе пьёт как пехотинец на марше. Ну и в мозг трахает как никто другой.

— Высокая оценка, — вздохнула Альбина, и больше до дома не проронила ни слова.

Ярославцев уже ждал их в квартире, куда Виктор проводил начальницу и донес на руках измотанную девочку.

— Настя, живо в душ и спать, — холодно приказала Альбина племяннице, бросая букет на столик в прихожей.

Та молча, не поднимая глаз прошмыгнула в ванную, отчетливо понимая всем своим маленьким существом, что тетка сильно в плохом настроении. Оба мужчины покачали головой и переглянулись.

— Камеры мы тебе установили, — Ярославцев прошел на кухню и привычными, хозяйскими движениями начал готовить кофе на троих. Казанцев же внимательно осмотрелся — был в гостях у Альбины первый раз.

Просторная светлая квартира, стильная, яркая, дорогая, как сама Альбина.

— В подъезде тоже, Аль, — продолжил Дмитрий, — хватит сюрпризов…

Альбина устало упала в кресло.

— От кого цветы? — негромко спросил Ярославцев, подходя ближе и протягивая кофе женщине. Его голос был мягким, но взгляд цепкий, внимательный.

— От Мииты, — сжав губы, процедила она и метнула взгляд на брошенный на стол букет, как на змею.

— Качественная работа, — усмехнувшись, прокомментировал Виктор, с любопытством рассматривая на стене гербарии. — Ботаникой интересуетесь, Альбина Григорьевна? Кстати, — он обернулся к Дмитрию, — этот ваш Ярослав оказывается тот еще затейник. Кофе угостишь, Дим?

Ярославцев кивнул, наливая еще одну чашку.

— Чует мое сердце, — продолжил Виктор после короткой паузы, — что не рассказали вы мне, господа начальники, в какое говно мы наступили на этот раз.

— Мы? — сухо спросила женщина. — Ты вообще не у дел, Витя. Это частная история….

— Уже врезавшая по репутации нашего агентства, — закончил он, пристально глядя на нее холодным взглядом. — Утром, Альбина Григорьевна, все издания области будут обсасывать новость как собака кость: что за порошок, а пудра ли, а не отмазали ли….

— Значит дадим пресс-конференцию, — пожала плечами женщина. — "Бизнес-класс" очень хотели моего эксклюзивного интервью — давай дадим. И уже завтра.

Виктор взял в руки записку и бесцеремонно прочитал.

— Он вас зовёт «любимая», — голос его прозвучал непривычно глухо. Его обычная насмешливость исчезла, сменившись чем-то иным — колючим, очень личным. Он посмотрел на Альбину пристально, долго, как будто выискивая в её лице хоть тень эмоции, которая могла бы выдать, что всё происходящее для неё хоть сколько-то значимо.

— Ярослав себе не изменяет, — усмехнувшись, вздохнул Дмитрий, забирая записку из рук Виктора и тоже перечитывая. — Похоже, Аль, так и не закрыл гештальт семилетней давности.

Альбина прикрыла глаза, сжимая зубы.

— Виктор, завтра же организуй пресс-конференцию, — процедила она, — ответим на все вопросы, касающиеся сегодняшнего происшествия. И личное интервью…. Чем быстрее, тем лучше. Запретных тем нет — так журналистам и передай. Пусть атакуют вопросами, найду, чем ответить.

— То есть я пояснений не получу? — холодно уточнил Казанцев.

Альбина внимательно посмотрела на его бледное лицо.

— Витя…. Я что-то не поняла, ты сейчас чего от меня требуешь? — ее голос опасно понизился.

Он глаз не отводил, глядя на нее зло, крепко сжимая губы в тонкую линию.

— Простите, — процедил он сквозь зубы, подхватывая сброшенный пиджак и резко дёргая его на плечо. — Всё сделаю, госпожа директор. Прессу соберу. Интервью подготовим. Описание дня в аду — по часам. Будут ещё распоряжения?

— Нет, — лед в голосе Альбины мог заморозить любого. — Езжай домой. Мы все устали.

— Как прикажете, госпожа, — Виктор церемонно поклонился, схватил барсетку и вылетел из квартиры, приложив дверями и оставляя друзей одних.

Альбина посмотрела на Дмитрия.

— И что это сейчас было?

— Ревность обыкновенная, — пожал тот плечами. — Я давно тебе говорил….

— Плохо, — холодно заметила Альбина. — Очень плохо. Если Казанцев не умеет сдерживать свои эмоции, нам придется расстаться с ним.

Дмитрий встал и отошел к окну.

— Иногда, Аль, ты бываешь потрясающей сукой. Витька побелел, когда узнал, что произошло. Рванул к тебе со встречи в администрации губернатора, куда поехал, кстати, вместо тебя.

— Тебе, Дим, напомнить, чем закончился мой последний служебный роман? — ровно спросила Альбина. — И что все дерьмо, которое сейчас происходит — растет оттуда? Этот ребенок, который на хрен не сдался вообще никому, кроме моей матери! Эта война, в которую я влезла из-за… а напомни, Дим, из-за чего? Ах, да, потому что ты просил! Сегодня я чуть не заехала на несколько лет…. А ты сейчас еще предлагаешь подумать о… о чем?

— Я предлагаю, Альбина, не отталкивать тех, кому ты дорога!

— Я дорога только тебе, Дима! Только тебе, и немного твоей маме! Все! Для Казанцева я — выгодная партия, для моей матери — спасательный круг, для этой девки в ванной — страшная тетка, для Ярослава… — она осеклась. Бросила быстрый взгляд на цветы, белые, чистые, идеальные. — Не ебу вообще кто…. — закончила, пробурчав под нос.

Из ванной послышались шаги детских ножек, шлепающих по полу. Альбина обернулась и бросила злой взгляд на девочку в пушистом халате.

— Живо в постель, — приказала она, резко, отрывисто.

Губы Насти дрогнули, но она тут же подчинилась приказу.

Дима снова покачал головой.

— У вас так каждый вечер? — тихо спросил он.

— Как?

— «Живо в постель!» — процитировал он.