Джоанна Троллоп - Разум и чувства
— Она вон там, — заторопилась Маргарет, сдерживая слезы, — на лугу. У нее приступ астмы.
— О-оу, — совсем другим тоном сказал мужчина.
В мгновение ока он заглушил мотор и выскочил из машины, не беспокоясь о ключе, оставленном в замке зажигания; Маргарет еще не успела ничего понять, а он уже карабкался к живой изгороди через кювет. Она бросилась за ним, крича вслед:
— У нее нет с собой ингалятора! Она его забыла!
— Где забыла? — крикнул мужчина.
— Дома!
— А где ваш дом?
— Вон там, ниже по дороге. Бартон-коттедж.
На секунду он остановился, стоя прямо среди кустов.
— Я знаю, где это, — сказал он. — Я ее привезу. Беги домой и скажи своим, что мы сейчас приедем.
— Но как же…
Он уже перелез через изгородь; обернувшись к Маргарет, мужчина прокричал:
— Делай, что сказано, черт тебя побери! — и сразу же скрылся из виду.
— Я знаю Бартон всю свою жизнь, — сказал мужчина, стоя у камина в их коттедже. Он вытирал волосы старым пляжным полотенцем, которое Элинор спешно вытащила из коробки на лестничной площадке. Марианна лежала на диване с ингалятором в руках, на щеках у нее постепенно проступал слабый румянец. Она сама, ее мать и сестры с изумлением смотрели на неожиданного гостя, стоящего у огня.
— Я как раз ехал к себе. Иными словами, в соседнее имение, в нескольких милях отсюда, под названием Алленем. Оно принадлежит моей тетке. Сейчас она, конечно, совсем сдала, но я ездил к ней всю свою сознательную жизнь, на все школьные каникулы. И до сих пор при первой возможности я сажусь в машину и мчусь сюда. Она чудесная старушка.
Белл сглотнула. Ей до сих пор не пришло в голову отправить Маргарет наверх за сухой одеждой. Собственно, ей не пришло в голову ни одного практического соображения с того самого момента, как она ощутила нарастающую тревогу за Марианну при виде темных туч на горизонте, за которыми последовал ливень, появление на пороге дома Маргарет, промокшей до нитки, ее невразумительные объяснения о приступе астмы и каком-то мужчине, который должен привезти Марианну на автомобиле, а сразу за ними рев мотора во дворе и возникновение в гостиной незнакомого и божественно прекрасного молодого человека, несущего на руках Марианну, бледную, как привидение, но все еще способную дышать. О да, она дышала! Белл не сводила с мужчины глаз. Даже не обладай он столь неотразимой внешностью, для нее он все равно был бы героем: ведь он доставил Марианну домой, причем с таким трепетом и заботой, словно она была… хрупким цветком. Лилией. Или бабочкой. Да, бабочкой! Он обращался с ней по-настоящему нежно.
— Я… я просто не знаю, как вас благодарить, — сказала Белл. — Честное слово…
Молодой человек стащил с головы полотенце. Волосы у него были черные, блестящие и очень густые.
— Ну и не надо, — усмехнулся он.
— Вы даже не представляете, что вы сделали для нас!
Он поглядел на Марианну. Одна его темная бровь медленно поползла вверх.
— Да нет, представляю.
Маргарет взглянула на сестру. Не будь она так бледна, Маргарет решила бы, что Марианна залилась румянцем.
— А как же вас зовут?
Незнакомец улыбнулся. Небрежным жестом он отбросил полотенце, которое упало на коврик у камина, и провел руками по волосам. Даже в насквозь промокших джинсах он выглядел просто сногсшибательно.
— Джон.
С нехарактерной для нее застенчивостью Маргарет пробормотала:
— Джонов вокруг сколько угодно.
— А-а, — усмехнулся он и подмигнул ей. — Тогда я — Джон Уиллоби. Но все меня называют Уиллз.
— Вы позволите и нам вас так называть? — спросила Белл.
— И даже обижусь, если вы меня назовете по-другому.
— А наша фамилия…
— Я знаю, кто вы.
— Откуда?
— Здесь всем все про всех известно. Тетушка Джейн мне рассказала. Сообщила, что в коттедже появились новые жильцы и… хотя остальное я вам лучше поведаю, когда мы познакомимся поближе.
Марианна отложила ингалятор.
— Боюсь, первая встреча была не совсем удачной, — хриплым голосом сказала она.
Их гость внезапно посерьезнел.
— Только не для меня.
Она попыталась рассмеяться, но снова закашлялась.
— Ну конечно, выручили деву в беде…
— И какую деву! — негромко закончил он.
Она слегка запрокинула голову. Элинор отметила про себя, что даже после дождя и приступа астмы, с волосами, слипшимися в сосульки, Марианна все равно поражала своей красотой. Быстрого взгляда в сторону камина было достаточно, чтобы убедиться, что красотой сестры любуется не она одна. На лице у Джона Уиллоби уже появилось выражение, которое Элинор наблюдала большую часть жизни сестры, то же самое, что у Билла Брэндона не далее как этим утром. Слабость после приступа в сочетании с природным темпераментом только усиливали ее очарование.
Слегка окрепшим голосом Марианна сказала:
— Мы рассматривали дом вашей тетки. Забрались на самую вершину холма и глядели оттуда…
— Серьезно?
— Дом просто чудесный. Восхитительный. Такой старинный и как будто… знакомый. Глядя на него, я чуть не расплакалась.
Последовала короткая многозначительная пауза.
— Правда?
— О да.
— Знаете, на меня он оказывает точно такое же действие. Я всегда обожал Алленем. В детстве никогда не хотел оттуда уезжать.
— Я представляю.
— Представляете? Вы жили в местах, подобных Алленему?
— Да, — вздохнула Марианна, садясь повыше. Лицо ее посветлело. — Я жила в потрясающем поместье. В Сассексе. Я там выросла.
— Вообще-то все мы, — оскорбленным тоном вставила Маргарет.
— Хотелось бы и мне расти в Алленеме, — игнорируя ее замечание, ответил Уиллз.
Маргарет выглянула в окно.
— Что это у вас? Феррари? — бесцеремонно поинтересовалась она.
— Нет, — ответил гость, не сводя глаз с Марианны.
— Тогда что?
— «Астон Мартин».
— Вау, — воскликнула Маргарет. — Никогда раньше таких не видела.
Уиллз окинул взглядом свою мокрую одежду.
— Мне пора ехать. С меня течет вода.
— Пожалуйста, приезжайте к нам еще, — сказала Белл. — Очень вас просим.
Марианна молчала. Элинор наблюдала за тем, как Уиллз смотрит на нее.
— С удовольствием.
Сдерживая смех, он нагнулся к Марианне.
— Только пожалуйста, больше никаких прогулок под дождем. Что, если в следующий раз я не успею к вам на помощь?
Марианна улыбнулась; если бы сестра не держала в руках свой синий ингалятор, Элинор сочла бы ее улыбку даже кокетливой.
