Джоанна Троллоп - Разум и чувства
— Дочь?!
Мэри забрала у сына ложку и отложила в сторону. Он тут же схватил ее снова и продолжил колотить по столу.
— Доподлинно нам неизвестно. Он никогда о ней не рассказывал, так что это просто слухи. Хотя, если они достоверны, очень жаль, что он не участвовал в ее воспитании: Билл так здорово умеет ладить с детьми! Не так сильно, птенчик мой, хорошо? Он был бы потрясающим мужем. И очень верным. Лично мне кажется, что он и сам не против снова влюбиться.
Белл допила свой кофе.
— Тогда у него совсем другое отношение к любви, чем у моей Марианны. И у меня, кстати, тоже. Мы верим в одну любовь, на всю жизнь.
Мэри поцеловала сына.
— О, у меня такая есть, даже целых четыре!
Мгновение Белл ждала. Потом сказала:
— Я, вообще-то, имела в виду мужчину.
В ответ Мэри лишь улыбнулась.
— Билл сказал, что Марианна очень молода. Ему нравится общаться с молодыми. Вот почему он так обожает наших детей.
Белл поставила чашку на стол.
— Ну, — заметила она, натянуто улыбнувшись, — у каждого свои представления о молодости. По-моему, молодой человек, который привез Марианну домой, и которому мы все от души благодарны, опасно близок к совершенству.
— А что думает она?
— О ком?
— О Джоне Уиллоби. Марианна тоже считает его близким к совершенству?
Белл соскочила с барного табурета — чуть менее ловко, чем хотела, — потом протянула младенцу палец, но он, только взглянув на него, сразу отвернулся.
— Я уверена, — отчеканила Белл тоном, не допускающим возражений, — что чувства между Марианной и Джоном Уиллоби взаимны.
— Спустя всего два дня! — вскричала Мэри.
Белл отступила от барной стойки.
— Иногда, — веско сказала она, — людям достаточно просто посмотреть друг на друга. Время ничего не решает. Абсолютно ничего.
6
Питер Остин сказал:
— Мы знакомы с Биллом Брэндоном уже лет сто.
У него была аккуратная седая бородка; одет он был в такую же аккуратную джинсовую рубашку с расстегнутым воротничком.
— Билл очень помог… моей семье. — Питер прочистил горло и окинул взглядом ровную белую поверхность своего рабочего стола. Потом улыбнулся Элинор.
— Вы, вероятно, знаете, чем он занимается. В Делафорде.
— Да, в общих чертах. Он почти ничего не рассказывает…
— Нет, — согласился Питер. — Он не любит об этом говорить. Но он помог очень многим людям, собственно говоря, спас. Моего сына в том числе.
Элинор вслед за хозяином обвела глазами стол. Он был ослепительно белый и почти пустой, что казалось удивительным даже для архитектора.
— Мне очень жаль, — вежливо сказала она.
— Ну да, конечно… — он снова откашлялся. — Поэтому, как вы понимаете, друзья Билла для меня…
— Мы с ним почти не знакомы, — быстро перебила Элинор. — Я хочу сказать, мы впервые встретились где-то неделю назад, но он сказал, что вы, возможно, сумеете мне помочь.
— Ради Билла, — сказал Питер, — я готов сделать все, что в моих силах.
Элинор огляделась. Кабинет Питера располагался на первом этаже в новом здании, стоящем возле устья реки, и солнечные лучи, проникавшие в помещение сквозь огромные окна и стеклянную крышу, делали освещение необыкновенно ярким.
Пытаясь побороть неловкость, она сказала:
— Мне очень неудобно обращаться с подобной просьбой, но…
— Стучите и отворят вам, так ведь? Особенно если нуждаетесь в помощи.
Элинор обреченно поглядела на него.
— Так и есть.
Он опять улыбнулся.
— Я знаю. Билл рассказал. Кроме того, перед встречей я созвонился с вашим научным руководителем.
— О господи!
Он махнул рукой в сторону белой стены у себя за спиной, на которой были развешаны сделанные в высоком разрешении гигантские цветные фотографии разных удивительных зданий.
— Удача сопутствует нам, Элинор. Могу я обращаться к вам так? У нас много заказов, несмотря на трудные времена. Благодаря диверсификации. Мы строим общественные здания, школы, беремся за коммерческие проекты, работы по консервации, возведение частных домов — можем построить практически что угодно. Причем по всему графству. У меня даже были переговоры с епископством касательно нового собора. Мы гордимся тем, что у нас работают люди самых разных возрастов и национальностей. — Он с довольным видом огладил свою бородку. — Я самый старший из директоров и единственный, закончивший Университет, а не Королевский Британский архитектурный институт. У меня налажены контакты с комитетами по застройке: это в наше время весьма и весьма полезно.
Элинор сглотнула. Сложно было понять, к чему он клонит, хотя в целом тон был обнадеживающий. Пытаясь одновременно оставаться скромной и все же показать, что она уверена в себе, Элинор сказала:
— Мне оставался всего год до…
— Я в курсе.
— Мне очень нравилось учиться. Правда, очень, — с облегчением заметила она, вспомнив годы в университете.
— Научный руководитель рекомендовал вас самым лучшим образом.
— Правда? Нет, вы серьезно?
Питер Остин наклонился над столом, опираясь на локти и переплетя пальцы рук.
— Но вам нужны деньги.
Элинор снова сглотнула.
— Да. Полковник, наверное, упоминал, что…
— Упоминал. Правда, всего в нескольких словах. Но упоминал.
— Дело в том, — сказала Элинор, — что я не знаю, насколько гожусь для работы у вас. Не знаю, смогу ли быть полезна. То есть, я буду работать как вол, выполнять любые обязанности, но я не знаю… — Она замолчала, а потом застенчиво посмотрела на него.
— Простите, — закончила она, — но раньше я никогда не работала. И впервые обращаюсь за помощью.
— Что я вам только что говорил насчет помощи?
Она вздохнула немного свободней.
— Хорошо.
— Буду с вами откровенен, — начал Питер Остин. — Много я вам предложить не могу, но кое-что у меня есть. Нам нужен ассистент ведущего дизайнера: человек с навыками в области графики, пусть даже без опыта работы в архитектуре. С нашей точки зрения, вы вполне подходите для этой работы, а кроме того, не претендуете на большую зарплату Я с удовольствием дам вам шанс. Поработайте с Тони три месяца, а мы посмотрим, как вы справитесь. Ну, что скажете?
Элинор выпрямила спину и посмотрела ему в глаза. Освещение в комнате внезапно показалось ей еще более ослепительным.
— Скажу, — проговорила она, — что это просто… просто потрясающе.
