Раз и навсегда (СИ) - Резник Юлия

– Вы молодец. Выжили в практически безнадежной ситуации.

Да. Наверное. Выжила. И теперь нужно было решать, как жить эту жизнь дальше. Где проходить реабилитацию. На какие средства… Наверное, для этого есть какие-то специальные заведения? Надо узнать.

– Амина…

– Уэ аао.

Так в моем исполнении прозвучало «все хорошо».

– Мам, тут бабушка с дедом. И парни. Или ты лучше отдохнешь?

– Ани?

Адам растерянно нахмурился, не понимая вопроса. Я в отчаянии сжала кулаки.

– А! – улыбнулся. – Парни?! Да! Адиль с Алишером. Оба тут. Прилетели еще накануне.

Я отчаянно затрясла головой. Желание увидеть сыновей, по которым я безумно соскучилась, оказалось сильнее стыда. Правда, я очень сильно переоценила свои силы. Мне хватило буквально пары минут в их обществе, чтобы начать отъезжать. Мать с отцом я и вовсе проигнорировала, не в силах простить им того, что они отвернулись от меня после развода.

– Так, что за проходной двор?! Ну-ка все на выход. Тут вам реанимация или дом свиданий?! – донеслось сквозь сон. И все… Все, тьма поглотила. Утащила на самое дно забытья.

В следующий раз меня разбудила санитарка, чтобы провести гигиенические процедуры, которые в случае с лежачим больным были такими унизительными, господи! Я пыталась всеми силами помогать. Только вот левая сторона тела оставалась практически полностью обездвиженной, и выходило откровенно хреново.

На все про все ушло не больше получаса, но я чудовищно устала и вновь провалилась в сон. Я вообще много спала в то время. Не знаю – этого ли требовал мой организм, или, может, я просто не хотела возвращаться в реальность и как могла от нее бежала…

На третий день ко мне в палату пришел физиотерапевт. Мужчина в светло-зеленой форме с добрыми глазами. Он не стал много говорить, ограничившись коротким:

– Сегодня мы попробуем сесть. Только если вы готовы.

Я моргнула. Он кивнул и аккуратно помог мне сменить положение. Меня медленно приподняли. Мышцы отказывались подчиняться командам мозга, но я не сдалась. Через боль, через слабость, но я делала все то, о чем меня просили. Пусть получалось не всегда хорошо.

– Умничка… Да. Вот так. Молодец. Скоро будете у меня бегать.

Может быть. Но пока даже это предположение казалось смешным. Я и рассмеялась, уткнувшись в плечо доктора влажным от усилий, которые мне пришлось приложить, лбом. Кирилл Семенович осторожно подхватил меня за плечи. В такой позе нас и застал заглянувший в палату Байсаров.

Его глаза остановились на руке доктора у меня на плече. Желваки дернулись. Как будто ему не понравилось, что кто-то меня касается. Но это же было глупо… Не ревность, нет. Само мое предположение.

– На сегодня достаточно. Я зайду попозже, – мягко заметил Кирилл Семенович, опуская меня на подушку. Надо было его поблагодарить. Хотя бы просто сказать спасибо. Но я так стеснялась своей нынешней речи, господи! Так стеснялась… Что ограничилась едва заметным кивком. – Логопед к вам заглянет тоже.

Байсаров отступил на шаг, давая дорогу доктору. И только тогда я заметила букетик в его руке.

– Привет. Это что было? – кивнул на дверь. Такое слово, как «реабилитолог», я даже и не пыталась произнести вслух. Ясно и так, что ничего из этого не получится. Только опозорюсь.

– Ладно, черт… – Байсаров откинул упавшие на лоб пряди. – Рад, что тебе лучше. Ты помнишь, кто я? – запоздало спросил он. Тут я фыркнула. Звук, кстати, вышел вполне говорящим. Чему я сначала порадовалось – это все же лучше, чем ничего, а потом ужаснулась – что если это действительно единственное, что мне осталось?!

– Ясно, – немного расслабился Вахид, падая в стоящее возле кровати кресло. – Вижу, тебе получше. Напугала ты нас, Амин.

Взгляд, которым меня окинул бывший муж, был тяжелым и таким странным, что я стушевалась.

– Но ничего. Врачи говорят, что тебя скоро можно будет забрать домой. А там и стены лечат. Помнишь такую поговорку?

Он нес какую-то чушь, видно, потому что не знал, о чем еще со мной говорить. Я его понимала. Мы впервые оказались в ситуации вроде этой. Вероятно, он чувствовал за меня ответственность, несмотря на наш развод. Мне как-то надо было до него донести, что это лишнее. С другой стороны, когда бы еще он вот так посидел у моей кровати? Додумать эту мысль не получилось. Не привыкнув к тому, как быстро я выдыхаюсь, я отключилась прямо посреди разговора.

Глава 15

– Ну и что это должно означать?! – грозный голос Байсарова, доносящийся от двери, прервал наш разговор с матерью. Я обернулась, уставившись на бывшего мужа в некотором недоумении, которое, чего уж скрывать, в последние дни стало мне привычным – Вахид не переставал раз за разом меня удивлять. Своими ежедневными визитами. Вымученным терпением, которое от него требовалось в ответ на мое нежелание с ним общаться. Да даже просто временем, которое у него вдруг нашлось на бывшую калечку-жену.

– Ты о чем? – написала в больничном блокноте.

– Твой реабилитолог утверждает, что ты вполне можешь изъясняться голосом! – сощурился Байсаров. Я сжалась под его пристальным взглядом. Может, ему казалось, что я набиваю цену? Так нет.

– Поха.

– Плохо? Ну и что? Амина, я же тебя понимаю!

Мать ткнула меня локтем, дескать, делай так, как говорит муж. Но я заупрямилась. Во-первых, потому что он не был мне мужем. Больше нет. А во-вторых, потому что я не хотела, чтобы он запомнил меня такой! Хватит уже того, что я увидела в зеркале, когда смогла до него добраться. Со мной тогда случилась настоящая истерика. Треть моей головы была обрита. Волосы, которые я считала своим главным достоинством, свалялись, в них появилась отчетливо просматривающаяся седина. Лицо отекло и перекосилось. Да, это было не самой большой моей бедой на фоне потери здоровья, но как женщину, даже в таком состоянии, это не могло меня не шокировать.

Сейчас я выглядела немного лучше. По крайней мере, мою голову покрывал платок.

Я дернула плечом.

– Что ты хотел? – написала в блокноте. Сидящая рядышком мать тяжело вздохнула и, шепнув, что зайдет позже, оставила нас наедине. Зря. Я хотела послушать, чем закончилась история с Фаттахом. Она одна соизволила хоть что-то мне рассказать. Остальные почему-то решили, что я еще недостаточно окрепла для подобных разговоров. И под предлогом нежелания меня волновать который день игнорировали мои вопросы.

– Твой врач заявил, что ты за каким-то чертом ищешь реабилитационный центр, – процедил Ваха с непонятной мне злостью в голосе.

– И?

– Я же сказал, что позабочусь о тебе сам!

– Зачем тебе это?

– Ты не чужой мне человек.

Я почувствовала какое-то движение в онемевшей части лица. Широко распахнув глаза, коснулась кожи пальцами – а ведь и правда, мышцы подчинились, растягиваясь в улыбке.

– Ужой… – заставила себя сказать вслух. А дальше все же взялась за ручку: – Но это ничего. Я и не жду от тебя помощи. Спасибо, что спас Адама. И меня.

Как это ни странно, я действительно была обязана жизнью Вахидовой чуйке. Не вызови он реанимационную бригаду – меня бы уже схоронили.

– Глупости. Ты мать моих детей. И по этому праву будет так, как я решу!

– Твоей невесте это не понравится.

Вахид залип, разбирая мой корявый почерк. Не поднимая глаз, стиснул зубы. И небрежно отбросил блокнот подальше, чтобы я не могла до него дотянуться. Жестоко. Но вполне в его духе, да…

– И твоему красавчику, очевидно? Хочешь поскорее сбежать к нему? К задрипанному владельцу дешевенькой забегаловки?

Ничего не понимая, я уставилась на Вахида во все глаза. Он про что вообще? Что мне предъявляет?

– Первый встречный, Амина. Я думал, ты разборчивее.

– Ты п-а то?

На волне полнейшего недоумения я даже заговорила. Осеклась в конце, но было уже поздно. Слова сорвались с губ. И он понял их смысл.

– Не делай вид, что твои мозги пострадали сильнее, чем есть. Я читал твои переписки!

Ах вот как! Опираясь на одну руку, я переместилась к краю кровати. Подтянула свое тело еще чуток. За прошедшую неделю со мной не случилось значительного прогресса, но кое-что я все же могла.