Последняя буква Севера - Винчестер Лина

Берни опять принимается ругать Лукаса, а я продолжаю есть сладкий перец, будто мне платят деньги именно за это.

Когда в кухне появляется Фрэнк, я вжимаю голову в плечи, потому что уже заранее знаю – мне не понравится то, что он скажет.

– Микки, третья дорожка освободилась, надо убрать.

Дерьмо.

– А это не может немного подождать? – спрашиваю я с мольбой в голосе. – Пожалуйста. Я еще с обувью не закончила.

Фрэнк стучит пальцами по часам на запястье и указывает мне на дверь.

Взяв корзинку с тряпками и средствами для полировки, беру ручной пылесос и выхожу в зал. Всего в зале десять дорожек, заняты из них четыре. Седьмая и восьмая закреплены за нашими ребятами, мне нужна третья, и есть шанс, что я останусь незамеченной.

Включив ручной пылесос, я прохожусь по диванчикам, собирая крошки, а затем протираю стол. Опустив голову, подхожу к шаровой ленте, чтобы наспех протереть шары.

– Микки!

Черт возьми.

Вжав голову в плечи, замираю на мгновение и поднимаю подбородок. Олии приветливо машет рукой, и, сжав тряпку, я натягиваю улыбку и машу в ответ.

«Нет, пожалуйста, не надо идти сюда. Не привлекай ко мне еще больше внимания, так ты только спровоцируешь ПАКТ», – мысленно молю я. Но мои молитвы не работают, потому что Оливер поднимается и идет в мою сторону.

Это один из тех редких случаев, когда мне хочется сбежать от него.

– Ты не говорила, что сегодня работаешь здесь, – бросает он, остановившись напротив по другую сторону шаровой ленты.

– Ты говорил, что вы собираетесь в бильярд.

– Передумали. – Потерев шею, Олли пожимает плечами. – Если тебе некомфортно, я тут же их уведу.

– Нет, все в порядке, я почти закончила.

Слышится звон стекла. Громко ахнув, Констанс накрывает ладонями рот и с наигранным ужасом смотрит на пол. Где члены гильдии киноакадемии? Несите Оскар, она заслужила.

На полу лежат не осколки, а последствия того, что Оливер подошел ко мне. Боюсь, если еще и Элфорд решит лично поздороваться, то ПАКТ подожгут боулинг-клуб, а потом обвинят меня в поджоге.

– Тут разбит бокал! – кричит Пайпер, щелкая пальцами. – Можно позвать уборщицу?

Крепко зажмурившись, Олли потирает щеку.

– Черт, тут не найдется кого-нибудь еще? – спрашивает он виноватым тоном.

Качнув головой, я бросаю тряпку в корзину и иду в подсобку за шваброй. Я готова отдать на отсечение голову, что Констанс сделала это специально, но Оливер, конечно же, даже не допустит такой мысли.

Подходя к столу, убеждаю себя в том, что надо держаться спокойно. Если я вдруг решу ударить Констанс шваброй по голове, то мама может лишиться работы.

– Привет, ребята, – здороваюсь я, изо всех сил стараясь выглядеть приветливой.

На полу осколки и расползающаяся лужа молочного коктейля. Ник и Рэм у дорожки спорят о том, чья сейчас очередь бросать. На девчонок я даже не смотрю, но чувствую на себе их взгляды. И не только. Положив локоть на подлокотник дивана, Джейк покручивает кольцо на пальце и смотрит на меня так же, как и Оллли – с сочувствием. Это неприятно. Но не уверена, что сама не смотрела бы иначе на кого-то в подобной ситуации.

Собрав осколки, я выжимаю швабру в отжиме с ведром и вытираю пол. Это длится вечность, мышцы деревенеют, а руки словно не слушаются. Олли идет бросать шар, и вместе с этим я теряю остатки ощущения безопасности.

Закончив с пятном, я разворачиваюсь и в следующее мгновение слышу за спиной звон стекла.

– Упс. – На губах Пайпер играет невинная улыбка. Накручивая прядь светлых волос на палец, она опускает ладонь на колено Джейка. – Извини, Тряпка, я такая неуклюжая сегодня.

– Извини, Микаэла, – говорит Джейк, и в отличие от своей бывшей звучит вполне искренне.

– Ничего, бывает.

Я принимаюсь сгребать осколки и краем глаза замечаю, как Джейк наклоняется к Пайпер и говорит ей что-то на ухо. Спустя пару секунд доносится всхлип. Подскочив на ноги, Пайпер, прижав ладонь к губам, убегает в сторону туалета.

– Разбили уже второй стакан? – спрашивает Олли. – Что с вами, девочки?

– Да, Пайпер сильно расстроилась из-за этого, – щебечет Констанс и чмокает в губы севшего рядом с ней Оливера. – Давай я помогу тебе убраться в знак дружбы, Микки.

Она поднимается и останавливается напротив меня, вставая спиной к ребятам.

– Дай сюда. – Констанс тянет руки к швабре, но я отстраняюсь.

– Не надо, меня уволят, если увидят, что гости убираются.

– Брось, никто тебе ничего не сделает. – Продолжая улыбаться, она обхватывает ручку и впивается ногтями в мои пальцы.

– Спасибо, но я справлюсь, – цежу я сквозь сжатые зубы и тяну швабру на себя.

– Из-за тебя плачет моя лучшая подруга, – шепчет Констанс и дергает ручку к себе, но я не поддаюсь. – Тебе конец, Тряпка.

Ухмыльнувшись, она резко отскакивает от меня, словно ее откинуло ударной волной, и, вскрикнув, падает на пол.

– Констанс! – Оливер отвлекается от перепалки Ника и Рэма и тут же оказывается рядом.

– Она толкнула меня, – хрипит та, смахивая упавшие на лицо волосы. – Я всего лишь хотела помочь, а она толкнула меня! Я же говорила тебе, что она меня ненавидит!

Оливер выглядит сбитым с толку, сидя на корточках рядом с Констанс, он придерживает ее за плечи и раскрывает губы, но так ничего и не говорит.

– Она упала сама, – твердо говорю я. – Я ее не толкала.

– Сама?! – Всхлипнув, Констанс указывает на пол. – Чтобы я сама испортила дорогие джинсы, сев в чертов молочный коктейль? Ты в своем уме? Я требую книгу жалоб, и только попробуй мне сказать, что я сейчас не права, Олли. Ее счастье, что я не порезалась об осколки, иначе пошла бы прямиком в участок!

– Я не толкала ее, Оливер, – вновь повторяю я.

В ответ он лишь растерянно кивает, пока Констанс прячет свое раскрасневшееся лицо у него на груди.

В зал выбегает Фрэнк и, рассыпаясь в куче извинений, обещает не брать плату за последний час дорожки. Я убираю пол, хотя хочется бросить все и сбежать.

– Она даже не извинилась, – всхлипывает Констанс, наблюдая за тем, как Тиффани, сидя на корточках, вытирает ее джинсы салфетками. – У меня тридцать две тысячи подписчиков, и будьте уверены, Фрэнк, я расскажу своей аудитории о качестве вашего сервиса.

– Микки. – Фрэнк протирает лоб краем красного галстука, который сейчас почти того же оттенка, что и его лицо. – Извинись перед нашей гостьей. Немедленно.

– Нет.

– Микки, – зовет он сквозь стиснутые зубы, при этом продолжая выдавать вежливую улыбку. – Живо.

– Я не буду извиняться за то, чего не делала.

– Я приношу извинения в своем лице от нашего заведения. – Фрэнк прикладывает ладонь к груди. – Нам действительно очень жаль, что все так вышло.

– Да, мне тоже жаль, – отвечает Констанс, шмыгнув носом. – Девочки, можете снять меня на видео? И пятно крупным планом, пожалуйста.

На моем локте сжимаются пальцы Фрэнка. Продолжая улыбаться, как робот, он тянет меня в сторону двери с табличкой «Только для персонала». Появляется мысль сбежать не только с работы, а из города. В место, где меня не знает никто.

Мы выходим в служебный коридор, в воздухе застоявшийся запах сигаретного дыма, и мне до жжения в груди хочется достать пачку из рюкзака и сделать хотя бы одну затяжку, чтобы успокоиться.

– Ты должна извиниться.

– За что? Я ее и пальцем не тронула.

– Она сказала, что у нее много подписчиков, а молодежь в наше время помешана на интернете. Если ее видео завирусится, а такое обычно и происходит со скандалами, то мы получим кучу хейта.

– Черный пиар – тоже пиар.

– Это не шутки, Микки. Мы не можем испортить репутацию из-за этого случая, так что сделала ты это или нет, но ты засунешь гордость подальше и извинишься. Иначе вылетишь отсюда.

Обняв себя за талию, я вскидываю подбородок, всем видом показывая, что меня нисколько не пугают эти угрозы. Фрэнк щурится.

– Думаешь, блефую?

– Думаю, что глупо извиняться за то, чего не делала. У нас есть камеры в зале.