Свет твоих глаз (СИ) - Лактысева Лека

– Эдуард принял тебя нормально? Не запугал? – продолжала беспокоиться Виктория.

– Нет. Мы с ним, кажется, более-менее поладили. – Я снова вынуждена была успокаивать женщину. Пусть она не нервничает там, в своих Америках.

– Что ж. Это хорошо, что ты ответила, Ника. Я теперь только завтра смогу перезвонить. Если бы не дозвонилась сегодня – сходила бы с ума от беспокойства за сына. Передай ему, что мама звонила. Пусть завтра не забывает телефон.

– Хорошо… – я даже кивнула, хотя Виктория не могла этого видеть.

– Ну, и присматривай там за ним, девочка. Прости, что не сказала тебе о его проблемах с глазами…

– Мне… я все равно согласилась бы работать у вас… у него… – забормотала я сбивчиво.

– Да, помню. Ты говорила, что тебе очень нужна работа с проживанием. Мой сын – я знаю! – не самый легкий клиент. Особенно теперь. Но я надеюсь, что ты найдешь к нему подход и сумеешь с ним ужиться.

– Я постараюсь.

– Все, мне надо бежать. Обязательно скажи Эду, что мама Вика звонила!

– Да-да! Скажу! – опять заверила я.

Виктория прервала звонок, экран погас, а я еще несколько минут стояла, пытаясь прийти в себя после разговора – неожиданного, стремительного и непростого.

Совесть ершистой змейкой ворочалась где-то в пищеводе, покусывала изнутри: «Вруша! Это ж надо уметь так искусно изворачиваться!»

«Не вруша!» – возмущенно отвечала я.

Умалчивать и лгать – разные вещи!

Положила смартфон Скворцова на обеденный стол и вернулась к готовке. Завтрак сам себя не приготовит. Я обязана успеть к восьми!

Не прошло и пяти минут после разговора с Викторией, как входная дверь с шумом распахнулась, и в гостиную с недовольным сопением ввалился сам Скворцов. Он был в ужасном, отвратительном настроении.

– Найджел, сидеть! – рявкнул на лабрадора, который поскуливал и рвался обратно на улицу. – Ника, быстро собирайся, пойдешь со мной!

– Куда? У меня запеканка в духовке! – испугалась я.

Оставлять кухонные приборы без присмотра – опасно! Неужели Эд этого не знает?!

Скворцов оскалил зубы, зашипел, выдыхая.

– Обязательно обсуждать мои указания? Я телефон потерял. Сам – не найду. Возьми свой – наберешь, может, по звуку отыщем.

– Не надо никуда ходить. – Я кивнула на край стола, потом сообразила, что Эд моего кивка не видит, подошла, взяла трубку и протянула ее хозяину. – Держи. Он у тебя дома выпал.

Эдуард подошел, протянул руку, промахнулся мимо смартфона и болезненно скривился, невольно показывая, насколько претит ему собственная беспомощность.

Повернул руку ладонью вверх. Я осторожно вложила в нее дорогой навороченный гаджет.

– Хорошо, что нашелся. Я без смартфона как без… – Скворцов не договорил. Тряхнул головой. Сжал губы, сдерживая срывающееся дыхание.

Захотелось сжать пальцы Эда, погладить их. Дать понять, что все в порядке, и что я – рядом. Но… это было бы неуместно.

– Звонила Виктория, – вместо этого произнесла я. Нырнула в признание, как в темное ущелье.

– Мама? – переспросил Эд.

– Да. Просила передать тебе привет, и чтобы завтра ты не забывал телефон дома.

– Как они добрались? Что еще она сказала?

– Ничего, только то, что до завтра больше позвонить не сможет и что очень волнуется за тебя.

– Понятно.

– Извини, что я ответила на звонок на твой телефон. Подумала – вдруг что-то важное, если звонят в такую рань...

Эдуард озадаченно приподнял брови и почти тут же небрежно отмахнулся:

– Пустое. Было бы хуже, если бы Виктория не дозвонилась. Я привык, что на большую часть адресованных мне звонков отвечает моя секретарша. Найджел!  – Эд окликнул пса. Тот мигом подскочил к хозяину. Эд нащупал поводок-трость, повел лабрадора к выходу. – Тебе повезло, парень. Идем догуливать.

Скворцов снова ушел. Я принялась рвать листья на салат. От сердца отлегло: за очередной промах меня не отругали, и даже почти похвалили!

Второе пришествие Скворцова было не таким эпичным. Он явился без пятнадцати восемь, задал корм Найджелу, вымыл руки, переоделся и через десять минут уже сидел за столом в ожидании завтрака.

Заставлять хозяина ждать мне не пришлось. Все было готово. Я разложила по тарелкам запеканку, обжаренные куриные колбаски, салат. Эд завтракал быстро: похоже, мыслями он был уже не дома. Когда я убрала со стола опустевшие тарелки и собралась подать чай, у него зазвонил смартфон.

– Да. Доброго. Буду через пару минут, – сказал в трубку. Встал. – Чай пить не буду, – сообщил мне.

– Поняла.

– Вот ключи. Где стоит машина – знаешь. Съезди в гипермаркет, сделай себе второй комплект. Буду возвращаться с работы – позвоню, откроешь.

Эд отдавал указания коротко и деловито. Я молча внимала.

– Найджела не корми. Он не должен привыкать есть со стола и попрошайничать. Если совсем уж невтерпеж чем-то угостить парня – клади лакомство в его миску.

– Хорошо.

Возражать я и не думала, но Эдуард все же подчеркнул:

– Ника, это важно. Пес-поводырь должен подчиняться дисциплине всегда. Расписание твоих занятий с Найджелом сообщу вечером. Будь все время на связи. Сама можешь мне звонить только в крайнем случае. Это тоже понятно?

– Вполне. – Беспокоить Скворцова я в принципе не собиралась. И надеялась обойтись без чрезвычайных ситуаций.

– Тогда я уехал.

– До вечера.

Дверь за Эдом пришлось закрыть изнутри: сам собой замок не закрывался, даром что электрический. Обвела опустевшую гостиную взглядом. Оценила фронт работ: пора браться за уборку! Дело привычное. Хотя, когда училась в университете и защищала свой красный диплом – и представить не могла, что однажды придется положить его на полку и заниматься трудом, не требующим высокой квалификации.

По плану, начинать я собиралась со спален на втором этаже. Тем не менее, оставить гостиную совсем неприбранной было невозможно. Кажется, я видела в кладовке под лестницей моющий пылесос. Пройдусь-ка им по ковру перед диваном, протру ламинат. Времени много не займет, а пыль и собачья шерсть в клочья под ногами собираться не будут.

Пользуясь отсутствием Скворцова, включила любимую подборку Лакримозы и, закасав рукава, взялась за работу. Найджелу рок-концерт не понравился, поэтому, немного походив за мной, он ушел наверх. Скоро и я поднялась за ним следом.

С уборкой в двух пустующих спальнях справилась меньше чем за час: протерла пыль и помыла полы. Чистка туалета и душевой кабинки заняла больше времени. Зеркало в ванной было заляпано зубной пастой, как и умывальник: Эд наверняка даже не замечал этих брызг. Но мне они бросились в глаза сразу же, и, признаться, умывальник я немного отмыла в первый же вечер.

К обеду план по наведению порядка был выполнен. Я перекусила остатками завтрака, приняла душ, надела синее шерстяное платье, короткий пиджачок и, прихватив оставленные Скворцовым кредитку и ключи, поехала в гипермаркет. Найджел рвался выйти из квартиры вместе со мной, и я с трудом уговорила его остаться дома. Мой спуск по лестнице сопровождало тоскливое собачье поскуливание. Я бы хотела пообещать собакину, что выведу его, когда вернусь, но не могла: разрешения выгуливать Найджела Эдуард мне не давал, а сама я спросить не решилась. И без того, кажется, мне было позволено слишком много.

Гипермаркет по дневному времени был относительно пуст. Первым делом я заглянула к мастеру, который делал дубликаты ключей. Оставила ему связку. Потом пошла гулять по рядам. Гуляла – и чувствовала себя почти как в музее или на выставке. В нашем городишке таких крупных торговых центров не было, а в обычных продуктовых магазинчиках ассортимент не отличался разнообразием.

Яснодар, помимо прочего, отличался южным колоритом: я обнаружила в продаже загадочные ягоды унаби, на поверку оказавшиеся китайскими финиками. Рядом отыскалось почти такое же загадочное фейхоа, дальше – зеленые мандарины из Абхазии и… каштаны. Попробовать хотелось все! На несколько минут я забыла о своей роли наемной прислуги и почувствовала себя туристкой, приехавшей к морю на бархатный сезон. Пользуясь разрешением Скворцова, купила и унаби, и каштанов. Фейхоа и зеленые мандарины решила оставить на другой раз.