Призрачный шанс (ЛП) - Келли Бриттани

— Тилли, мы не занимаемся сексом. — Уорд кусает щеки, и я рада, что часть свечей погасла, потому что мое лицо стало красным.

— Конечно, а я вчера родилась. Иначе с чего бы ты вдруг решил отдать эту землю? Ваша семья боролась за нее более века, так что же еще привело к перемене настроения? — Глаза Тилли слегка остекленели, и она зевнула. — Это магия «Дворца кисок».

— Подожди, ты говоришь о своем гостевом домике или… знаешь, что? Я уже достаточно наслушалась. Мы не занимались сексом, Тилли. Мы заключили сделку. Я притворяюсь его девушкой, потому что его ужасная, мерзкая бывшая девушка в городе, и он хочет, чтобы она знала, что он полностью с ней покончил, что он — десять из десяти, и я была бы более чем счастлива добровольно согласиться на акт сношения, особенно когда он так хорошо притворяется.

О. Вот дерьмо.

Я даже смотреть на него не могу. Наверное, мне стоит переехать в Канаду и научиться делать кленовый сироп.

— Ладно, ладно, ладно. — Тилли выливает остатки вина в свой стакан. — Не надо кричать. Теперь расскажи мне о том, что ты видела в лесу, и забудь об оральном сексе.

— Господи Иисусе! — Я уткнулась лицом в свои руки.

— Мы видели женщину в платье, которое вышло из моды уже, ну, я не знаю, сотни лет назад, — наконец говорит Уорд.

Когда я смотрю на него сквозь пальцы, он откровенно игнорирует меня и смотрит только на Тилли.

— Она сказала «покой», она хотела покоя, и, кажется, я тогда крикнул ей, чтобы она убиралась с моей лужайки и шла спать.

— Все было в тумане. Все казалось, не знаю, неестественным. Странным. — Я содрогаюсь от воспоминаний.

— Потрясающе, — говорит Тилли, потягивая вино, оттопырив мизинец, как будто она не выпила почти всю бутылку. — Она прервала вас, когда…

— Тилли, хватит. — Я нахмурилась самым серьезным образом, и она вздохнула.

— Ты не выглядишь удивленной, — замечает Уорд, откинувшись на спинку стула.

— А с чего бы мне удивляться? Почему, по-твоему, у меня там толпа диких женщин, которые распевают песни и накладывают защитные заклинания? С приближением кануна Всех Святых завеса истончается. Духи, умершие там, неспокойны. Как она и сказала.

— Подожди. — Я вытаращилась на нее.

— Закрой рот. Если хочешь показать кому-то свое горло, повернись лицом к Уорду.

— Тетя Тилли, прекрати.

Она ухмыляется, и я не могу удержаться от неохотного смеха.

— Ты использовала свою банду квартирантов в качестве пьяных охотников за привидениями? — спросил наконец Уорд. — Это имеет смысл — не то, чтобы в этой ситуации был вообще какой-то смысл.

— Ты обещал помочь с призраками. — Я хмуро смотрю на него.

— А сейчас? — Тилли трогает переносицу, глядя на свечи, расставленные по всей длине стола. — Интересно, будет ли этого достаточно, особенно если вы двое не будете этим заниматься.

— Тилли! Мы не занимаемся этим!

— Я имела в виду охоту за привидениями, — невинно говорит Тилли. — А не ловить что-то еще. — Она пристально смотрит на Уорда.

Он проводит рукой по лицу, явно раздраженный ею так же, как и я.

— Ладно. Хорошо? Я стала старше, чем была. В моих заклинаниях никогда не было особой силы. Недостаточно, чтобы действительно восстановить защиту.

— Нужна магия? — Уорд, благослови его Бог, кажется, хочет понять. Он пытается встретить ее там, где она находится, а это все равно что найти зайца с коробки Несквик в стране шоколадных шариков.

— Конечно. Магия. Ну, у меня ничего не получалось с призраками, так что мне пришлось придумать, как привлечь свежую кровь в этот дом, усилить заклинания, которые я создала, и не дать призракам сделать что-нибудь… радикальное.

— Ну да. — Я ущипнула себя за переносицу и допила остатки белого вина.

— Ты мне не веришь.

— Я не знаю, что и думать, тетя Тилли. Знаю лишь, что я что-то видела, но…

— Я уже много лет назад рассказывала тебе истории о семье Карлайлов и о нашей. Конечно, он не знает, потому что его родители уехали из города, когда он был совсем маленьким. Ты был очарователен в младенчестве. — Она ласково улыбается ему.

Уорд растерянно смотрит на нее.

— Спасибо?

— Тилли, я не помню… — качаю головой. — Я помню, что ты мне много чего рассказывала, но ничего конкретного.

— Ты заблокировала все это, как и свой дар. Настоящая растрата сил. Я бы попросила тебя помочь мне, если бы верила, что ты это сделаешь.

— Расскажи нам историю, — требует Уорд. — Может быть, ты и рассказывала Таре, но я никогда не слышал ни о чем подобном.

Еще одна свеча гаснет, и наверху хлопает дверь.

— Комнаты на самом деле не ремонтируются, — говорит мне Тилли. — В них полно привидений. Тьма. — Она пожимает плечами. — Мне хватает сил сохранять первый этаж практически свободным от духов, но это все. Я подумала, что в гостевом домике будет тише.

— Ты должна была мне сказать.

— У меня в списке дел нет обследования на предмет слабоумия. Ты бы мне не поверила. Ни на минуту.

Я сморщил нос. Она не ошибается.

— История? — подсказывает Уорд.

— Они не хотят, чтобы я вам рассказывала, — говорит она. — Им не нравится об этом слышать.

Ужас накатывает на меня, и я придвигаю свой стул ближе к столу.

Нет, не к столу. Ближе к Уорду. Я хочу быть ближе к нему.

Мне страшно.

— Ты меня пугаешь.

— Хорошо, — говорит Тилли. — Это не шутка, даже если ты сделала это своей работой. Даже если это было лишь средство для достижения цели.

Я сглатываю. Мне больно.

— Это позор нашей семьи, Тара, — говорит она. — Твой дар? Это часть проклятия. И причина его ужасна. Действительно ужасна.

Дрожь застает меня врасплох, и Уорд бросает на меня обеспокоенный взгляд.

— Ваша пра-пра-пра-пра… Ну, я не знаю, сколько пра-пра, но она была бы тетей на семейном древе. Она влюбилась в парня из соседнего поместья. Тогда это были фермерские земли. Этот дом уже стоял здесь, но думаю, что твой еще не был построен. Это совсем не счастливая история. — Тилли вздохнула. — Это ужасно.

Я напрягаюсь, и Уорд тоже замирает. Его челюсть дергается, когда он наблюдает за моей тетей с напряженным выражением лица.

— Ее звали Элис. Наверху до сих пор висит ее портрет. И она выглядела… ну, она была очень похожа на тебя, Тара. Правда, более худенькая. Тонкокостная. Темноволосая и бледная. Молодой человек, в которого она влюбилась, ваш пра-пра-прадедушка Генри или что-то в этом роде, я полагаю, Уорд… — Она смотрит на него, и он кивает, чтобы она продолжала.

Его рука сгибается на столе, и я порывисто протягиваю ее и хватаю.

— Карлайлы тогда не были богаты, и отец Элис, мой прадед, не одобрял этот брак. Он был пьяницей. Злым человеком. — Ее взгляд становится отрешенным, а воздух — еще холоднее.

Я сжимаю руку Уорда, и он сжимает ее в ответ, ободряюще проводя большим пальцем по ее тыльной стороне.

— Ему была ненавистна мысль о том, что его любимая младшая дочь выйдет замуж за человека ниже ее по положению, и он запретил это. Но Элис, несмотря на свою изящность, обладала сильной волей, как и многие женщины в нашей семье, и она задумала встретиться с Генри в поместье, чтобы вместе сбежать. Ну, не совсем в поместье.

— Спорный участок леса.

— Возможно, — соглашается Тилли. — Мама рассказывала мне эту историю… она говорила, что отец Элис спал после слишком большого количества выпитого спиртного, и она убежала глубокой ночью в середине октября, чтобы встретиться с Генри. Вот только ее отец проснулся. Пьяный, он пошел за ней в лес, где ждал появления Генри. Когда он появился, отец пришел в ярость. Он начал кричать на Генри, говоря ему, что его дочь стоит десяти таких как он, и он разрешит им пожениться только через его труп. — Тилли вздыхает, и ее дыхание белеет в дымку перед ее лицом.

Я не двигаюсь. По моей коже ползет осознание того, что в комнате с нами находится что-то… кто-то еще.

Что-то врезается в потолок этажом выше, и я пищу от ужаса. Пальцы Уорда крепко сжимают мою руку, и я жалею, что он не сидит рядом со мной, чтобы я могла заползти к нему на колени.