Диана Машкова - Парижский шлейф
– Дорогуша, ты звонила? – произнес он в трубку, как мог, ласково.
– Да, Сереж, – отозвался теплый голос, – волнуюсь. Как долетел?
– Прекрасно, – он усмехнулся, – уже час как приземлились. Еду в город.
– И как там, в Монреале, с погодой? – забеспокоилась Нонна. – Ты же совсем теплых вещей не взял. Не замерзнешь?
– Да нет, – Сергею всегда было противно от ее наивной заботы, – тепло. Да я ж из машины – на встречу, со встречи – в отель. Даже не успею понять, что там на улице.
– Ладно, – вздохнула жена, – береги себя, милый. Все-таки двенадцать часов полета – не шутка. Тем более в нашем-то возрасте.
– Конечно, дорогая. Не переживай. Нежно тебя целую.
– Я тоже.
И она отключилась. Сергей Сергеевич сплюнул сквозь зубы – опять она про возраст, – но остался весьма доволен собой. Он давно научился врать так натурально, что и сам начинал во все свои россказни верить. Вот и сейчас ему на мгновение показалось, что он действительно прилетел в Канаду и теперь сидит на заднем сиденье такси, которое мчится по трассе, окруженной густым сказочным лесом.
А с женой Сергею повезло. В свое время именно этот брак помог ему остаться на плаву, когда власть в очередной раз начала меняться. Тридцать лет они уже вместе, а жена до сих пор умеет во всем его поддержать. Умная баба, кроме прочего, хотя и дура!
Сергей, несмотря на собственные амбиции, отчетливо понимал, что если б не ее отец, а еще – постоянные одобрение и помощь Нонны, вряд ли удалось бы так многого в жизни добиться. Одна беда – в свои без малого шестьдесят Нонна уже выглядела как старуха. И постоянно одним своим видом напоминала ему об «их возрасте». Она не старалась казаться моложе своих лет, не торчала сутками в салонах, как делали это все жены его партнеров по бизнесу, не соглашалась на косметические операции, не ездила на термальные курорты, не ложилась на регулярные обследования в престижные клиники. Она вся была в заботах о муже, о его удобстве и комфорте. Иногда это невероятно раздражало. Детей они не нажили – не случилось. Да он и не согласился бы ни за что на какого-то там младенца в доме. Но Нонна чувствовала себя за это виноватой, стараясь компенсировать супругу отсутствие сына или дочки лаской, пониманием, любовью.
Сергей Сергеевич откинул одеяло, стараясь заодно выбросить из головы ненужные мысли о жене, и, надев халат, решил для начала хорошенько позавтракать.
В столовой все было готово к его приходу. Кухарка, заслышав шаги хозяина, вынесла горячий кофейник, поставила на стол и тут же снова скрылась на кухне. Она знала – Сергей Сергеевич не любит, когда крутятся вокруг стола, пока он ест. Обычно завтракали они вместе со Стасом, но сегодня у того были важные дела. Покончив с едой, хозяин сам налил себе кофе и откинулся на спинку стула. Ему хотелось вызвать Стаса и узнать, как там Настя, но, поскольку он сам же велел управляющему находиться при девушке неотлучно, решил подождать и подняться наверх попозже.
Ближе к обеду, сделав несколько срочных звонков, позанимавшись на тренажерах и приняв контрастный душ, Сергеич поднялся в отведенную Насте спальню. Он остановился перед комнатой и прислушался. Внутри было тихо. Отворил дверь, заглянул внутрь – Стае сидел с книгой на стуле возле кровати, Настя спала. Во сне она выглядела спокойной и безмятежной, только казалась немного больной.
– Ну, как? – шепотом спросил он, зайдя в комнату, едва не трясясь от нетерпения и плотно прикрыв за собой дверь.
– Да ничего, – так же шепотом ответил Стае, поднявшись из кресла навстречу хозяину. – Только переживает очень. Этот гад Николаша ничего ей не сказал – кинул, как котенка в холодную воду. Пришлось мне самому все объяснять. Теперь я у нее, наверное, враг номер один.
– Ты-то тут при чем? – раздраженно и сурово одернул его Сергеич. – Пусть злится себе на Николая – у нее на то все основания. А нам с тобой ее враждебность ни к чему. Не мы ее продавали.
Стае тяжело вздохнул, хотел что-то возразить, но не решился.
– Конечно, – он сделал паузу. – Только ей время нужно, чтобы все осознать. Чтобы к вам привыкнуть. Такая девушка хорошая. Вы б не торопились, а?
– Стае, – Сергей моментально покраснел от гнева, – ты не лезь, куда не просят! Я сам решу – торопить или медлить.
– Да, разумеется, – Стае опустил глаза.
– И думай, что хочешь, а лучше – делай, что знаешь, потому что к вечеру она должна быть в моей спальне. Понял?
– Да, – Стае уронил голову на грудь.
– Дай таблеток. Придумай что-нибудь, в конце концов. Пусть приведет себя в порядок – и вперед.
Договорив, Сергей резко развернулся и стремительно вышел из спальни, закрыв за собой дверь. Будь его воля, он и до вечера бы ждать не стал. Времени и так ни черта нет, да и жизнь бежит быстро – просто беда. Куда уж тут откладывать?!
Чтобы хоть как-то отвлечься, он спустился в библиотеку и включил компьютер. Пока что нужно было заставить себя поработать. Раскрыл договор, присланный в пятницу из Монреаля, и начал читать. Но не смог сосредоточиться: слишком заводило его присутствие в доме этой Насти. Такое ощущение, что она не в комнате наверху спит, а стоит у него за спиной. И стоит только обернуться, протянуть руку и…
Сергей полностью отдавал себе отчет в том, что с юности презирает женщин как класс, как явление. Они делились для него всегда только на две категории: те, из кого можно извлечь пользу для дела, и те, над кем можно надругаться. Его жена Нонна – дочка партийного босса – относилась к первой категории, иначе он бы никогда на ней не женился. Большинство остальных проходили по второй статье.
Он всю свою жизнь был реалистом, не питал и не строил иллюзий. Ну, разве что лет до шестнадцати такое могло случиться. А потом все резко оборвалось в тот самый момент, когда отец застукал его в постели со своей женой, то есть с мачехой Сергея. Он ждал, что отец устроит скандал и съедет от этой стервы, которая измордовала ребенка своими сексуальными домогательствами. Сергей же специально постарался устроить все так, чтобы отец вернулся как раз в это время! Чтобы увидел, какая она на самом деле женщина! Иначе Сергей никогда в жизни не поддался бы на ее сладкие уговоры и дряблые груди. Но папаня молча на них посмотрел, потом вышел из спальни и скрылся на кухне необъятной квартиры. Когда через двадцать минут Сергей, уже полностью одетый и совершенно сбитый с толку, вошел в столовую и сел за огромный обеденный стол, отец молча налил ему в фарфоровую чашку свежего кофе и попросил молча выслушать.
Оказалось, что без своей новой жены папаша был никем, пустым местом без денег, без имени. Это ее родственные связи помогли ему закрепиться в Москве, после того как они уехали из Питера, похоронив мать и оставив в родном городе кучу долгов. При упоминании о матери Сергей почувствовал слезы на щеках. Тогда еще он умел плакать. Отец не стал его утешать, а сразу приступил к делу, сказав, что кое в чем ошибся: думал, что сестру второго секретаря парткома страны интересует он сам, а оказалось – сын. Но теперь поздно что-то менять. Им просто некуда идти, да и не безопасно бежать из-под защиты такой властной женщины. Если не кредиторы, то братец, как пить дать, найдет и зароет. Отец просил побеспокоиться о его жизни, о перспективной карьере. Просил взвесить собственные выгоды и плюсы. Все обдумать и быть с Валентиной поласковей. В сущности, она не такая уж плохая женщина:
