Мистер Октябрь (ЛП) - Гудин Николь С.

— Я не играю, — шепчу я, когда он подходит достаточно близко, чтобы коснуться меня.

Он выпрямляется, возвышаясь надо мной.

— Уверен, что это выглядело так, как будто этим ты, блядь, и занималась.

Я пожимаю плечами и, наконец, поднимаю на него взгляд, встречаясь с его темными глазами. Он выглядит заинтригованным.

Он медленно протягивает руку и касается моей руки, его пальцы скользят от локтя к запястью, оставляя за собой обжигающий след.

— Скажи мне, сладкая, — уговаривает он, его голос хриплый, и я пропадаю. Я не могу отказать ему в том, чего он хочет, когда он так со мной разговаривает.

— Я играю на гитаре и фортепиано с детства, не очень хорошо, но играю, — тихо говорю я ему.

Он задумчиво кивает.

— Ты сыграла мою песню.

Я пытаюсь проглотить комок в горле. Так нервничаю, что мой желудок делает сальто.

— Это хорошая песня.

Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но тщательно обдумывает это.

Я ловлю его руку, которая все еще скользит вверх и вниз по моей руке, и переплетаю его пальцы со своими.

Он с любопытством смотрит на наши соединенные руки, и мне становится интересно, держал ли кто-нибудь его за руку раньше.

— Мэйсон, я...

— Тебе нужно пройтись по магазинам и купить платье, — прерывает он меня.

— Мне?

— Да.

— Хорошо, — отвечаю я, сбитая с толку его внезапной сменой темы.

Он отступает на шаг и отпускает мою руку.

— Зачем мне нужно платье?

— Завтра вечером мы идем на премьеру фильма.

Я чувствую, как загораются мои глаза.

— Правда?

Он почти улыбается, почти.

— Я работал над саундтреком.

— И ты берешь меня с собой? — спрашиваю я, мое волнение растет.

На этот раз он улыбается, и это самое прекрасное, что я когда-либо видела. Я бы хотела, чтобы он делал это чаще.

Он протягивает руку и заправляет прядь волос за мое ухо, которая снова выбилась.

— Ты же моя девушка.

От того, как он произносит эти три слова, у меня внутри все дрожит. Слишком легко забыть, что это все выдумка.

Я тупо киваю, не находя слов, когда он делает шаг, чтобы пропустить меня вперед. На дрожащих ногах я иду к лестнице.

— О, и… сладкая?

— Да?

— Купи себе шорты подлиннее, пока будешь там.

Я поворачиваюсь и хмуро смотрю на него.

— Что? Почему? Я думала, тебе нравятся мои шорты.

Он качает головой со страдальческим выражением лица.

— Потому что, как бы хорошо ты ни выглядела в этих крошечных штучках, мысль о том, что другой мужчина представляет тебя без них, вызывает у меня желание пробить кулаком стену.

— О! — звук срывается с моих губ, я настолько шокирована, что не могу произнести ничего больше.

— Да. О.

Я киваю, раз, два, три раза, пока обдумываю его слова.

Если бы я не знала его так хорошо, то подумала бы, что Мэйсон Леннокс просто ревнует.

***

— Он сойдет с ума, когда увидит тебя в этом платье. — Эйвери упадет в обморок, прижимая к груди коробку с нелепо дорогой парой туфель.

— Я могу донести ее для вас, мэм, мне правда не сложно, — говорит ей Эрик, но она отталкивает его.

— Я, наверное, никогда больше не подойду так близко к паре Louboutin, Эрик, дай мне насладиться моментом, черт возьми.

Он хихикает и качает головой от веселья.

Я никогда не тратила столько денег за один день, и, если бы не присутствие Эйвери, я бы, наверное, уже забросила эти элитные магазины и отправилась искать что-то, что стоит в разы дешевле, но она не захотела ничего слушать.

Видимо, если я собираюсь появиться на мероприятии под руку с суперзвездой, то мне нужно быть одетой в одежду и украшения стоимостью в тысячи долларов.

Я почти боюсь надевать бриллиантовые серьги, которые мне одолжили для мероприятия. Я никогда не держала в руках столь ценные вещи.

Мы выходим из магазина, и Эрик отдает пакеты с платьями и другими покупками одному из сотрудников службы безопасности. Я понятия не имею, сколько их здесь с нами, и не уверена, что хочу знать. Даже Эрик считает, что это излишне, поскольку могу судить об этом по тому, как дергается его челюсть каждый раз, когда кто-то говорит с ним через наушник.

Я — никто, мне не нужна команда больших, крепких мужчин для защиты, но, насколько я могу судить, спорить с Мэйсоном было бесполезно.

— Мэм, — подсказывает Эрик, указывая на руки Эйвери, сжимающие коробку.

Она неохотно отдает туфли, ее нижняя губа обиженно выпячивается.

—Ты должна разрешить мне одолжить их у тебя, — говорит она, переплетая свою руку с моей и уводя меня в сторону другого магазина.

— Они не мои, а Мэйсона, тебе нужно попросить его.

Она смеется.

— О, да, я уверена, что они будут очень хорошо на нем смотреться.

Я закатываю глаза.

— Он заплатил за них.

— Пффф, ну и что? У него полно денег. Они твои. Когда вы, ребята, разойдетесь, это будет похоже на развод, когда один человек получает собаку, только это будет очень дорогая пара красивых туфель. — Она мечтательно вздыхает, а я чувствую, как учащается мое сердцебиение.

Я не хочу думать о расставании с Мэйсоном. Не знаю, что, черт возьми, со мной происходит, но я начинаю хотеть, чтобы его репутация оставалась дерьмовой, а у меня была причина остаться подольше, но это глупое и опасное мышление.

— Но что я говорю? Когда ты станешь свободной женщиной, у тебя будет миллион баксов, чтобы тратить их куда вздумается, так что ты можешь просто купить мне пару моих собственных.

Мне требуется минута, чтобы понять, о чем она говорит, и тогда я вспоминаю, что все это не только фальшивка, но мне за это еще и платят.

Мой желудок скручивается от этой мысли, но я делаю все возможное, чтобы успокоиться. Я не могу воспринимать это иначе, как деловую сделку с добавлением страстного секса.

Спать с Мэйсоном — это просто бонус, не более того.

Мне нужно помнить об этом.

— Знаешь, если ты продолжишь встречаться с Джошем, то можешь оказаться богатой и замужней, не успев оглянуться.

Она сжимает мою руку и вскрикивает.

— Честное слово, Би, этот парень... — она обмахивает лицо, — он огромный, я никогда не видела чл…

— Пожалуйста, прекрати, — умоляю я.

Она хихикает.

— Извини, но он просто... вау.

— Значит, он тебе нравится? — настаиваю я, желая поговорить о чем-то, что не касается меня и Мэйсона.

— Не так сильно, как тебе нравится рок-звезда.

Я чувствую, что краснею; сменить тему явно не удается. Возможно, она права, но я все равно отрицаю это.

Она закатывает глаза, но позволяет мне солгать.

— Да, он мне нравится. Он сексуальный и веселый, но он — игрок, коротко и ясно. Мы просто развлекаемся... — она слегка пожимает плечами, и довольно очевидно, что ей хочется, чтобы в этом было что-то большее.

Не ей одной.

Она указывает на вывеску Gucci, но я быстро качаю головой. С меня хватит дизайнерских лейблов. Я доведу консультанта до сердечного приступа, если еще раз зайду в один из этих модных магазинов в своих поношенных кроссовках. Я быстро протаскиваю ее мимо, прежде чем она успевает дойти до двери.

— Погоди, ты только что сказала, что Джош богат? — требует она.

Я ухмыляюсь. Я ждала, когда до нее дойдет.

— Не то, чтобы это имело значение, — быстро отступает она, — но у меня сложилось впечатление, что он просто живет за счет Мэйсона двадцать четыре на семь.

— Он хочет, чтобы люди так думали. — Я тяну ее в сторону моего любимого сетевого магазина со скидками. — Он дизайнер компьютерных игр. И разбогател с помощью какой-то игры для X-box или чего-то еще, не знаю... он не рассказывал мне подробности, но Моррис сказал, что у него есть свой особняк в пятнадцати минутах езды от дома Мэйсона.

Она удивленно смотрит на меня.

— Ты издеваешься надо мной?

— Я не издеваюсь над тобой.

— Вот же маленький засранец! Вчера вечером мы пошли пить молочные коктейли, он сказал, что забыл бумажник, и заставил меня заплатить. А потом ночевал у меня дома, сказав, что у него очень маленький дом!