( Не )фиктивная жена для миллионера (СИ) - Жукова Анна Вадимовна

Акулов поднял бровь и невозмутимо вновь проговорил.

— Это останется здесь, — отчеканил

— Кто так сказал? — и это был не вопрос, я не ждала на него ответа.

— Я так сказал! — едва повысил тон.

Выражение его потемневшего от сдерживаемого раздражения взгляда говорило само за себя. Я так и видела повисшие в его глазах буквы, складывавшиеся для меня в слово «договор».

— Принимать цветы и прочее от других мужчин можно, в контракте об этом ничего не сказано.

— Прочее?! — Акулов расхохотался, — На Соболеве где сядешь, там и слезешь… Тебе же лучше делаю. Предупреждаю тебя. Цветы, подарочки и прочее, это не поступки. Дам тебе бесплатный совет, Волкова: не связывайся с Соболевым…

— А то что?

— Соболев — самый ненадёжный тип, какой только может встретиться девушке.

— Он милый.

— Милый?! Он не щенок и может причинить боль…

— Как вы? — вырвалось у меня.

Акулов вопросительно взглянул на меня.

— Например? Сегодня, когда ты кончила на верёвку? Или в ту ночь, когда осталась у меня в спальне, добровольно придя туда? Или когда флиртовала со мной в клубе, говоря о том, что даёшь согласие на то условие, что считала ранее странным? Или когда я предельно с тобой честен, как сейчас? Когда именно?

Я вспыхнула.

— Вы это делаете специально.

— Что именно?

— Вот это вот всё…

— Слишком много придаёшь внимания…

— Вы играете мною!

— Правильная формулировка мыслей: ты на полпути к успеху, Волкова. И так во всём.

Я рыкнула.

— Вы невозможный. Ничему не придаёте значения. А я придаю. А теперь ответьте мне, почему я не могу принимать знаки внимания от вашего друга? Вы же честны со мной.

— Я только что сказал.

Этот невозмутимый покерфейс, с решительным, холодным взглядом. Идеально очерченные скулы. Чувственные губы настолько, что только одними ими он мог бы соблазнить. Моя погибель…

— Нет, — я подошла ближе и указала ему на букет, — это всего лишь цветы, веник, как вы выразились. Ведь вас не трогает тот факт, что я несу цветы в ваш дом. Вас раздражает, что цветы подарены мужчиной, вашим другом. Из чего я делаю вывод, что вы ревнуете вашего друга либо… Ну же? Дело только в контракте?

Между нами воцарилась тишина. Нет, мегаполис по-прежнему шумел за окнами офиса, мерцали призрачным светом компьютеры за опустевшими столами, тикали настенные часы.

— Либо у меня есть интерес к тебе? — договорил он за меня, — дело только в контракте, — невозмутимо добавил.

Ну а чего я хотела, собственно. Не отрывая от него взгляда, нарочито заботливо взяла букет и отправилась в авто.

Утро следующего дня

Я надеялась отоспаться в выходные. Вчерашний разговор с боссом вывел из устойчивого равновесия, и я хотела во сне немного забыться, у меня прям зудело выяснить, что за отношения у нас с ним. Но кажется Акулов мне снился…

Настойчиво зазвонил телефон. Первый раз я проигнорировала, второй уже не смогла. Открыв один глаз, я удивлённо открыла и второй. Босс?

— Может, вы ещё и письма мне писать начнёте? — вместо приветствия ответила я.

— И тебе доброе утро. Вставай, Волкова. Не забыла, что сегодня? — Михаил Александрович проигнорировал мои слова.

— Доброе утро, — мрачно пробурчала я, — едем к вашей замечательной тёте плести сказки про красивую любовь, здоровые отношения и беременность?

Миллионер засопел в трубку.

— Вот умеешь ты, Волкова, испортить хорошее настроение.

— Я не хочу врать вашей тёте, — искренне призналась я.

— Оденься поприличнее и делай, что говорю, — и бросил трубку.

— Командир хренов, — бормотала я, со стоном вставая с кровати и еле волоча свои ноги в душ, — даже в выходной не даст отоспаться, абьюзер, штрих и скуф.

В душе я провела как можно дольше времени и это немного успокоила. Как ритуал перед трудным, кажущимся бесконечным днём, заклинающим нас на спокойствие и продуктивность.

А дальше больше. Под чутким руководством Никиты, я накупила столько замечательной одежды, а также несколько комплектов нижнего белья, что теперь могла выбрать всё, что моей душеньке угодно. И я подобрала красивое платье-футляр тёмно-бордового цвета, без рукавов, но с рюшей, идущей по груди вниз. Наряд скрывал колени, но под ним можно было угадать все изгибы моего тела. И даже трусики под это платье я подобрала под стать. Полупрозрачные бесшовные стринги. Просто идеальные. Я крутанулась перед большим зеркалом, полюбовавшись собой. Пожалуй, даже лифчик не стоит надевать, всё и без него прекрасно. Раскатала по ногам телесного цвета тонкие чулки и начала натягивать на себя платье.

— Ты что? В этих трусах собралась пойти? — услышала я окрик у двери.

Я быстренько натянула платье на бёдра, скрыв не понравившееся мужчине нижнее бельё. На лице заглянувшего в комнату босса, в идеально отглаженных брюках и безупречно белой рубашке, вырисовалось недовольство такой силы, что мне хотелось испариться из комнаты.

Акулов взглянул на платье и мимолётно кивнул, как бы ставя для себя где-то там в своих воображаемых скрижалях идеальности и ничтожества мне плюс в первой колонке.

— Вы мало того тиран, Михаил Александрович, так ещё и извращенец. Без стука заглядывать в комнату девушки, — я постаралась невозмутимо поправить волосы.

— Снимай трусы… это даже трусами не назовёшь, — он только и всплеснул руками. возмущённый до предела.

— Ну вот вы точно дед. Не одевать же мне панталоны, — упрямо проговорила я и скрестила руки на груди.

— Надо будет и оденешь! — невозмутимо произнёс босс, — живо. Снимай, — не унимался Акулов.

Я хотела вспылить, но затем хитро улыбнулась, осторожно освободилась от трусиков под платьем. Те невесомой паутинкой упали в мои ноги в туфельках на шпильке и… я перешагнула через них.

— Ну раз вы просите.

— Волкова! — Акулов задохнулся от возмущения, а во дворе пиликнула автомашина, — я не то имел в виду… Не прикидывайся дурындой, ты прекрасно знаешь о чём я. Одень другие. Живо.

— Упс, — произнесла я и последовала к выходу из комнаты.

Мужчина схватил меня за руку и притянул к себе.

— Живо одела, — повторил босс, а я услышала в его дыхании то же неспокойствие, что и вчера.

Я медленно улыбнулась.

— А то что? Снова ремень вытащите? — и ощутила, как хватка ослабла.

— Волкова! — летело мне вслед гневное.

— Мы опоздаем, Михаил Александрович, авто уже ждёт, — и спустилась во двор.

Глава 26

От лица Кати

Всю дорогу Акулов нервно ёрзал на сидении, притрагивался к шее, как будто хотел ослабить галстук, который не надел на встречу с родственниками, время от времени поглядывая на мои колени. А я улыбалась. Ослепительно, широко, дразняще. Разве ему не всё равно, в чём я? Его так беспокоит контракт? Хотя я тоже хожу на грани, но остановиться выше моих сил, ещё чуть-чуть, и перегну палку, но… Не дождётся. Знаю цену контракта и себе тоже знаю. Но его глаза…

Дом тёти оказался двухэтажным особняком с огромным садом, разбитым за ним. Официанты взяли наши пальто и пригласили в огромную столовую, там и был накрыт стол с лёгкими закусками, с кувшинами сока и вина.

Помимо тёти, одетой в белое летящее платье, я заметила и дядю. Оба встречали нас у входа в помпезную столовую. Я почувствовала себя как в музеи, благо это было моей стихией.

Дядя был полной противоположностью тёте. Мрачный, без тени улыбки на лице, смуглый, с чёрными пронизывающими глазами. Пожилой мужчина изучающе окинул меня ничего не значащим взглядом.

— Александр Александрович, — представился он.

— Екатерина Волкова. Катя, — я протянула руку, но мужчина не дотронулся до неё, брезгливости, во взгляде не заметила, лишь пустоту, равнодушие.

Зато Акулов заметно напрягся, и тётя тяжело вздохнула. Мимолётно. Затем от души обняла сначала Михаила, затем меня.